Дмитрий Вернидуб - Завещание Фродо Страница 42

- Все отлично, господин архивариус! - рапортовал Мэд. - Камни подвозят бесперебойно, а раствор Уткинс готовит - во! - он показал большой палец. - С яичным желтком. Не желаете полюбопытствовать?

- Ну-ка, ну-ка... - с видом знатока Пью Клюкл влез на помост и нагнулся над корытом.

- Осторожней! - воскликнул Мэд, наступая на конец неровно уложенной доски.

- Ай! - только и успел воскликнуть архивариус перед тем, как нырнуть в раствор.

Мэд старательно прокричал:

- Ка-ра-ул!

Что и было условным сигналом.

Повернувшись спиной, Годо и папаша Модл начали поднимать лебедку.

Бесформенное нечто высунулось из корыта, когда его уже подняли до середины стены. Капая Клюкл попытался сделать отверстия для обоих глаз, но получилось только одно. Однако и его хватило, чтобы привести архивариуса в ужас. Одноглазое нечто посмотрело вниз и, что-то булькнув на высоких тонах, повалилось обратно.

- Раствор взбесился! - сделав страшные глаза, закричал средний Модл, пугая вертевшихся неподалеку малышей. Те, заверещав, понесли весть по округе. Вскоре любытные могли наблюдать следующее.

Что-то среднее между памятником и огромным куском теста торчало на стене, боясь шелохнуться. Годо Виндибур с видом опытного скульптора проколупывал в голове объекта отверстия.

- Может, еще уши ему прилепишь? - предложил кто-то. - А то он тебя не услышит.

- Можно и уши, - бесстрастным тоном ответил Годо, - щас, только рот сделаю... Ай! Да он кусается!

Старый Модл выглянул из-под руки товарища:

- Ты того, не кусайся, пугало, и руки сложи, а то как мы тебя вниз спускать будем?

- Модл, ты сам-то сначала слезь, старый хрыч! - хохотала толпа. - А руки ему складывать, похоже уже поздно, пускай парит, сокол!

Клюкла, боявшегося высоты, снимали всем миром.

Собравшиеся были правы: "наряд" архивариуса уже подсыхал. Пока возились с лебедкой и сеткой, куриный раствор папаши Уткинса схватился, что называется, не на шутку.

Очутившись внизу, Пью Клюкл обрел способность ругаться. Накал был хорош, но кроме "я вас всех", ничего членораздельного не было.

- Позовите каменотесов! - под общий хохот провозгласил Мэд.

Пока подходили каменотесы, архивариус окончательно затвердел.

Посланнику Грейзмоглу уже донесли, что на строительстве второй надвратной башни творится что-то из ряда вон выходящее. Боб Горшечник прибежал с выпученными как у рака глазами и рассказал, что невысоклики ломают какую-то статую и при этом жутко веселятся. Брызгая слюной, поборник общественной морали негодовал по поводу уничтожения культурных ценностей, не давая себе труда задуматься, откуда вообще могла взяться статуя.

Когда Гуго появился на месте, он увидел, как несколько невысокликов сбивают каменную скорлупу с какого-то существа - по-видимому, тоже невысоклика. Правда, освобожденные таким образом ступни несчастного остались совершенно лысыми. "Босой" невысоклик дико верещал и пытался отпрыгнуть от мастеровых.

- Что здесь происходит? - гневно спросил Грейзмогл.

- Да вот, ваша милость, - отвечал папаша Уткинс, - какой-то мерзавец сверзился в мой раствор, а после долго не хотел слазить со стены. Хватил, наверное, лишку, потому и хулиганит. Еле сняли.

Удар по резцу, аккурат в район темечка, прервал выкрики замурованного. Голова "статуи" развалилась на две половины, и взору посланника предстал общипанный хойбилонский архивариус. Гуго побагровел.

- Так это ты все устроил, червь бумажный?!

Но Клюкл ничего ответить уже не мог. Сведенные к переносице глаза и высунутый язык говорили о том, что каменотес немного перестарался.

Глава 13. Волшебные помощники

Остров Синей Ящерицы лежал среди островов архипелага, рассыпанных словно хвост кометы по отношению к главному острову - Бурегасу. Опытному моряку и тому было не так-то легко сориентироваться в этих водах, среди множества других кусков суши.

Дозоры повстанцев почти всегда замечали корабли Верховного консула еще на подходе. Даже сильный туман не мог помешать этому. Каратели придерживались простой тактики - приставали к берегу и начинали прочесывать местность с одного конца до другого. Иногда охота оканчивалась успехом, а иногда обнаружить уходивших в подземные лазы аборигенов не удавалось. Находя такое укрытие, в него запускали "круглый огонь" - огненный шар, катавшийся по переходам. Но не всегда этот способ себя оправдывал.

На этот раз преследование шайки Дерга на острове Синей Ящерицы почти не дало результатов. Старик считался вождем хитроумным. Дерг являлся прямым потомком правителя Борка и унаследовал некоторые выгодные черты своего предка. Он был справедлив, умен, но кроме всего прочего, еще и предусмотрителен. Найти тайный ход в укрытия повстанцев уклисты не смогли. Соратники Дерга перещеголяли самих себя: лабиринт начинался под водой, в небольшой бухточке среди скал. Для того чтобы войти, надо было вынырнуть под сводом пещеры. Там, в подземелье, находился укрепленный городок противников режима. Кроме подводного, было еще два секретных лаза, в лесу.

На днях Дерг принимал гостей. К нему пожаловала пара дельфов из отряда Флога - внучатого племянника их короля. Король Илогеон таким образом приветствовал старого знакомого и прислал весточку о появлении "Мечты Кашалота". "Мы установили контакт с пришельцами, - сообщал король дельфов, - они с материка, из земли ваших предков. Горх считает их посланцами Кронлерона, и, по-моему, они обладают его "тайной"." Под "тайной" подразумевался секрет приготовления черного усмарила, который на архипелаге знал только Мазлус Горх. В конце дельфы рассказали, как легко чужаки справились с Обжорой Глоком.

Весть и радовала, и настораживала. Почему-то сразу после убытия гонцов на остров нагрянули уклисты. Конечно, у Горха лазутчики повсюду, и в воде и в небе, но кто-то слишком быстро проследил за дельфами. Только вход в убежище он не видел. "Больше так рисковать нельзя", - решил Дерг и распорядился принимать незнакомцев на противоположной стороне острова.

Флог и его дельфы хорошо знали здешние моря. Они уверенно вели "Мечту Кашалота" к острову Синей Ящерицы. Старый Брю иногда сверялся с картой, смотрел на солнце и довольно кивал. Курс был нужный. Впередсмотрящим теперь был Репейник. Пит обозревал горизонт, прикрывая глаза ладонью. Начинало припекать.

Тина и Пина только что закончили уборку после ежей и пытались отмыться, поливаясь морской водой из ушата. Хохот на юте говорил о том, что помывка превратилась в забаву. К девчонкам попытался было сунуться Болто, но под оглушительный визг близняшек мигом вылетел, облитый с ног до головы.