Дмитрий Гаврилов - Дар Седовласа, или Темный мститель Арконы Страница 42

Поговаривают, что и ныне твоя дочь — источник бед. Неспроста печенеги идут к Домагощу! Я не привел ни одного воина лишь потому, что не желаю взаимной резни! Иначе не поручился бы за твою жизнь, Владух… И за жизнь счастливого избранника… — тут он мрачно глянул в чью-то сторону, но Ругивлад не понял, кому же адресован взгляд.

— Поэтому я и прощаю те необдуманные слова. Обида не должна брать верх над разумом, и мы чтим законы гостеприимства, — тихо, но внятно, проговорил Владух.

— Я не привел воинов, это точно! Но зато пришел сам, отведать вражьей крови… или пролить свою. Я пришел не уклоняясь и не прячась! — продолжал Родомысл, распаляясь все больше. — Не пройдет и дня, как обнажу клинок под стенами замка в числе простых дружинников… У тебя, Владух, не будет причин упрекнуть меня ни в трусости, ни в нарушении клятв. Сын мой будет сражаться рядом и не посрамит славы предков, если ранее не получит удар в спину!

Ругивлад вычеркнул сына дедиловского вождя из своего незримого свитка и погладил кота, что дремал у него на коленях. Тот заурчал и промурлыкал что-то о Троянской войне, но словен его не понял.

«Если не этот, то кто? Жалко было бы убивать… из-за любви… Ну, и не дикость ли. И стоит ли вообще кого-то убивать из-за девчонки? И убиваться самому? Ну да, это хорошо рассуждать, если голова в порядке! А когда по уши влюбился… В конечном счете, я не бык и не олень, чтобы ломать рога на забаву племени».

Слово взял бывалый Волах. Лицо воеводы хранило печать невозмутимости. Волах еще раз добрым словом помянул Ругивлада и удачную охоту на Индрика. Чужеземца никто из гостей прежде не видел, а все магические приготовления под его руководством велись в строжайшей тайне. Взгляды обратились на чужака, чье имя снова всплыло на Совете.

Старец, коего привел Родомысл, буквально просверлил героя своим единственным оком.

Затем Волах, по обычаю, отдал дань союзу всех родов. Польстил Дороху, который первым привел дружину, и у Буревидова отпрыска на то были свои причины…

Долго и невнятно излагал свои мысли Станимир, уповая на богов. Он также помянул про змеиные свадьбы, и про то, что хорошо бы выиграть время, пока они не минуют. Ругивлад его почти не слушал, потому как все это ему было хорошо известно. Словенам и русам никогда в такие дни не везло. Лишь под конец старик оживился:

— Собирайтесь силой, братья наши, племя за племенем, род за родом! Боритесь с ворогом на земле нашей славной, как и надлежит всем нам биться. Здесь и умрите, но не поворачивайте назад! И ничто вас не устрашит, и ничего с вами не станется, потому что вы в руках Сварожьих. И он поведет вас во всякий день к схваткам и сражениям многим.

Собрание одобрительно зашумело.

Но тут Буревид, подхватив мысль древнего волхва, осторожно высказался за переговоры с кочевником, пока не пройдут неблагоприятные во всех отношениях дни.

— Бывало же, мирились с ханами? Вот и прежний князь Киявии, Ярополк, сперва ходил на печенегов, имел с них дань. А на следующий год хан Ильдей уже на службу ему кланялся.

Мы бы тоже уломали степняка, если б не помешали горячие головы! И не было бы Суздаля, как топора над головой. Да и мурому приструнили бы…

— Надо и честь знать! — возразил ему Родомысл. — Не может быть ряда с таким врагом. Можно ряд иметь лишь с тем, кто одного роду, крови общей! Да не затупятся копья наши о щиты печенежские!

— Отчего же не может?! Вон, нынче-то князь киянский целуется с ним, даром что отца Владимира, Святослава, головы лишили, — вякнул Дорох.

— Не для того я избран главою, чтобы лилась кровь вятичей! Лучше худой мир, чем любая война! — поддержал сына Буревид. — И можно завидовать стольнокиевскому кагану! Он-то вряд ли позабыл о кровной мести, да зато киян своих одним словом оборонил от неприятеля. Но раз печенег у стен Домагоща, давайте сначала покажем ему, где раки зимуют! А с побитым и мир почетнее заключить. Потому я и привел две сотни ратников, копье к копью, топор к топору, — все удалые молодцы…

Гром грянул средь ясного неба.

Ольга — единственная допущенная к Совету женщина, вдруг поднялась. Разбирательства мужчин мало интересовали девушку. Найдя глазами чужестранца, она презрительно улыбнулась и, наклонившись, что-то прошептала Владуху. Тот повеселел и согласно кивнул:

— А дабы скрепить союз между нами и родами Запада пред кровавой сечей, я объявляю о помолвке дочери моей Ольги и великого воина, вождя Дороха, сына могучего Буревида.

— Нет! Погодите! — перекрыл поздравления чей-то голос, больше похожий на рык раненого барса.

— Кто это сказал?! — Владух нахмурил брови, с подозрением глядя на Родомысла. Все притихли.

— Я! И повторю снова! — Ругивлад вскочил.

Он быстро приветствовал по обычаю высокое собрание и обернулся к главе всех глав.

— О Дорох! Ругивлад просит тебя отказаться от столь великой чести, которой ты, наверное, достоин! Мне не хотелось бы доводить дело до драки!

— Чужестранец сошел с ума! — заметил жених отцу.

— Мечтал бы в это поверить, Дорох! — откликнулся Ругивлад, он был бы в другое время туговат на ухо, но не настолько и не теперь, чтобы не расслышать насмешки. — Она не любит тебя!

— Это неважно, — разозлился Буревид. — Главное, ее отец согласен! Да и дочь, как я понимаю, тоже.

— Ольга сама выбрала суженого, — сурово подтвердил Владух.

— Вот как! В таком случае перед небом и землей говорю — люба мне дочь Твоя! И не отдам ее никому, будь это сам Чернобог! Всемогущие боги! Дорох получит ее только через мой труп!

При этих словах черный волхв глянул на девушку, но та излучала такой холод, что он чуть было не пожалел о сказанном. Зная об изменчивости женского характера и непревзойденном самообладании Ольги, он тут же постарался придать себе как можно менее угнетенный вид.

— А знаешь ли ты, чужестранец, что за невесту полагается вено? Чем же сумеешь ты выкупить нашу дочь? Дорох отдает нам городище со слободою… Чем похвалишься, Ругивлад?

Тут встал одноглазый незнакомец из Дедославля.

— Если молодец чует в себе Силу, ты бы, Владух, дал ему ту задачку, о которой я говорил. Боги отвернулись от людей. Не будет покоя ни русам, ни вятичам, ни словенам до тех пор, пока печенежские ханы пьют из черепа Святослава! Много храбрых витязей пытали судьбу, но ни одному не улыбнулась Доля. Коль чужак сумеет добыть злосчастный кубок — лучшего мужа для твоей дочери и не сыскать! Коль вятичи вернут череп великого князя его сыну — это будет лучшим поводом поискать мира Вантит с Киявией.

Так он сказал и сел на прежнее место.

— Я верну прах Святослава! И кто бы ты ни был, отче, клянусь Велесом, непременно узнаешь о том! — ответил Ругивлад.