Дэвид Геммел - Эхо Великой Песни Страница 42

По мощеной дорожке к нему подошел человек, костлявый, широкоплечий, уже немолодой. Коротко остриженные волосы припорошила седина, лицо загорело и обветрилось от многолетней работы на свежем воздухе. Садовник улыбнулся ему и спустился вниз.

— Все отлично, Кейль, — сказал он. — У тебя всюду полный порядок, вот только фиалки меня беспокоят.

Они вместе прошли к голубой веронике, растущей рядом с красным диким тимьяном. У их соседки, желтой лесной фиалки, листья потускнели и покрылись пятнами.

— Почва тут плохо держит влагу, господин, — сказал Кейль, опустившись на колени и погрузив пальцы в землю. — Надо добавить торфа или соломы — сегодня я этим займусь. — Он оглянулся через плечо. — И солнце их слишком сильно припекает.

— Тут была хорошая тень, пока можжевельник не засох, — кивнул садовник. — Надо устроить с запада заслон из каких-нибудь ползучих растений, пока плакучая береза не примется.

Может, жасмин посадить?

— С заслоном вы хорошо придумали, господин, только из ползучих я предпочитаю желтый ломонос. И думаю, вы слишком полагаетесь на березу. Деревья эту почву не любят — слишком тоща.

— Саду нужны деревья. Они увлекают взгляд и дух ввысь, дают глубину и тень. Кипарисы, во всяком случае, прижились на славу.

— Да, господин, потому что вы извели уйму денег на орошение. Без него они и месяца бы не протянули.

— Для чего же еще они нужны, деньги? — засмеялся садовник. — Сад — это место, где живет красота, он угоден Истоку.

— Кстати о деньгах, господин: болотные ноготки прибудут завтра. Кажется, они неплохо перенесли дорогу.

— Превосходно. Дальний пруд как раз в них нуждается — его надо немного позолотить. Помни только, что они должны расти у самой воды, где всегда влажно.

— Я болотных ноготков никогда в глаза не видал. Не знаю, как за ними ухаживать.

Садовник с улыбкой хлопнул Кейля по плечу:

— Ничего, научишься. А если погибнут, я еще куплю. Со временем они у нас будут расти как надо.

На садовой дороже показался аватар, и Кейль с поклоном попятился.

— Твой сад не перестает меня восхищать, Вирук, — сказал подвижник-маршал. — Столько красок, столько ароматов.

Вирук-воин, сменивший добряка-садовника, отряхнул руки от земли и проводил гостя к беседке, где под навесом из дикого винограда стояли удобные стулья.

— Чему обязан удовольствием видеть вас, кузен? — спросил Вирук, бросив наземь соломенную шляпу.

— Аммон набирает регулярную армию. Мои шпионы докладывают, что солдаты у него бравые и дисциплинированные.

— Сколько у него людей?

— Пять тысяч, которые он разбил на пятьдесят сотен. У каждого солдата бронзовый панцирь, шлем и деревянный, укрепленный бронзой щит. Вооружены они в основном короткими мечами, у фланговых двенадцатифутовые копья.

— Любопытное новшество. Хотите, чтобы я убил Аммона?

— Нет. Это войско может нам пригодиться.

— Думаете, грязевики будут сражаться на нашей стороне? — засмеялся Вирук.

— В противном случае пришельцы либо завоюют их, либо уничтожат.

— По-вашему, они достаточно сильны для этого?

Раэль потер красные от усталости глаза.

— Мы правим этой страной, хотя нас всего пятьсот человек. Пришельцы, а с ними их главные города, пережили катастрофу без потерь. Их тысячи, Вирук, и один Исток знает, какое у них оружие.

— Что вы хотите мне поручить?

— Поезжай к Аммону. Расскажи ему обо всем. Заверь его, что если на эрек-йип-згонадов нападут, мы поддержим их всеми доступными нам средствами. У него помощи не проси — мы не должны проявлять слабость, но если он сам предложит, любезно соглашайся.

— Не лучше ли поручить эту миссию кому-нибудь из подвижников, кузен? Я ведь не дипломат. Мне проще перерезать этому дикарю глотку, чем сесть с ним за стол.

— Именно поэтому ты лучше всех подходишь для этой роли. Аммон знает, что ты за человек. Он будет вести себя настороженно, однако прислушается к твоим словам. Я пристально слежу за ним с тех пор, как он стал царем. Он сильнее своего отца и умнее всех тех вождей, с которыми мы до сих пор имели дело. Из него получится надежный союзник.

— Или смертельный враг.

— Верно. Ты останешься в его столице как мой посол. Я уже известил его о твоем приезде.

— Я предпочел бы находиться здесь, когда прибудут новые аватары.

— Знаю, что предпочел бы.

— Итак, вы отказываете мне в просьбе направить меня к Талабану?

— Боюсь, что в сражениях у нас не будет недостатка. Я хочу, чтобы ты был при Аммоне, когда это начнется.

Вирук налил себе воды из кувшина.

— Пять городов вскоре могут подвергнуться атаке, кузен, а таких бойцов, как я, у вас больше нет. Это безумие — отсылать меня прочь в такое время.

— Возможно, ты и прав, Вирук. Но что, если их корабли пройдут мимо нас и двинутся вверх по Луану? Что, если свой первый удар они нанесут по землям грязевиков? В этом случае они зажмут нас в клещи. Если бы это побережье атаковал я, то именно так и поступил бы. Грязевики менее сильны, чем пять городов. Нам будет трудно сражаться на два фронта, Вирук. Я посылаю своего первейшего воина в то место, которое внушает мне наибольшие опасения. Возьми с собой десять аватаров — самых лучших.

— Вы хотите завоевать меня лестью, — усмехнулся Вирук, — и будь я проклят, если вам это не удалось! Хорошо, кузен, я сделаю это ради вас.

Раэль кивнул и поднялся с места.

— Если они явятся туда, Вирук, защищай Аммона как своего кровного родича. Они первым делом попытаются убить царя, но этого нельзя допускать. Если они возьмут его столицу, пробивайся с ним сюда, захватив как можно больше его людей, — Каких-нибудь несколько дней назад я посулил выпустить ему кишки, — засмеялся Вирук. — А теперь должен его защищать? Право же, Раэль, с вами не соскучишься. А сейчас прошу извинить — меня ждет работа в саду.

— У твоего садовника цветущий вид, — улыбнулся Раэль. — Могу поклясться, что в мой прошлый визит он выглядел старше.

— Видимо, работа рядом со мной идет ему на пользу.

— Ты нарушаешь чересчур много правил, кузен. Будь осторожнее.

— Кейль имеет для меня большую ценность. Он спас мои пульсатиллы, улучшив дренаж и подрезав соседние растения, чтобы дать им больше света. Без него они погибли бы, а что за сад без пульсатилл?

— Хочу уточнить кое-что. — Раэль расплылся в улыбке. — Заботься об Аммоне не как о своем родиче, а как о своем цветке.

— Да, я охотно посадил бы его в землю — головой вниз.

Подвижник Ро отправлял обязанности судьи уже два часа, и это успело ему наскучить. Дела разбирались в основном мелкие, и он пока приговорил к вытяжке только двоих — всего к пяти годам в обоих случаях. Перед ним лежали два списка. В одном перечислялись судебные дела. В другом — нужды Кристальной Палаты. Получалось, что сегодня он должен вынести двадцать два смертных приговора, чтобы удовлетворить ее требования. Ро понимал, как важно пополнять запасы энергии, и не слишком дорожил вагарами, которых судил. Но закон есть закон, и ничто не заставило бы его отступить от закона.