Катти Шегге - За Живой Водой Страница 42

Когда старшему сыну в семье государя Дарвина II исполнился первый десяток лет, я почувствовал, что обрел чудесные способности. Но поверьте, они не были столь уж полезными, скорее из-за этого меня могли сжечь на костре. Я решил отправиться на север за пределы Мории, чтобы поговорить с мудрецами-колдунами, о которых давно ходили слухи по всей стране. Якобы колдуны и колдуньи бежали во времена гонений на север назад в свои далекие земли. Но земли эти не столь далеки, леса там не такие темные и дремучие, как рассказывают в народе. Там я нашел учителей, благодаря которым понял, что обрел долгую жизнь, длинную, но не вечную. Там я стал колдуном и узнал, что стало с Отихом. Остаток своей жизни он провел в уединении и отшельничестве в северном лесу.

Колдунам не пристало искать живую воду, друзья, ибо не привлекает нас участь принцессы-наследницы Мории, о которой я вам сегодня поведал, но негоже нам и мешать обрести людям спасение и милость богов. Большего я вам не могу сказать.

Отправляйтесь в северный лес, где может быть узнаете, каким путем вам следует тронуться к болотам Алдана, - с этими словами седовласый колдун окончил свой рассказ.

Друзья вышли из дворца темной ночью. С неба падал мокрый липкий снег, а улицы Алмаага были покрыты грязной жижей, в которой промокали ноги путников.

Элбет спешил по украшенным залам дворца в покои государя. Он только вернулся из города, и был оповещен своим слугой, что Дарвин велел позвать своего верного советника, так как ему нездоровилось.

В просторной спальне, стены которой были занавешены дорогими тканями, на широкой кровати лежал старец. Его седые волосы спутались на мягкой подушке, дрожащие костянистые пальцы пытались дотянуться до кубка с водой. Элбет присел на край кровати государя и помог ему напиться.

- Доброе утро, - поприветствовал он правителя всех морийских земель.

- Ох, мой старый друг, разве оно доброе, если я уже не могу сам подняться с кровати, - прохрипел Дарвин. - Нет, нет, забери свои руки! Хватит с меня твоего колдовства. Так я, пожалуй, никогда не умру, и вскоре одни лишь мои кости будут приветствовать народ. От старости нет лекарства. Не ты ли мне это говорил? Не для этого я хотел тебя видеть, - старик закашлял, и его голова с усталостью откинулась на постель. - Кстати, где ты пропадал с самого утра? Я послал за тобой на рассвете, едва очнулся от неспокойного сна.

- У меня были дела в городе, - ответил Элбет, прикладывая ладонь к холодному лбу государя. - Я заварю тебе лечебного настоя.

- Напился я уже твоей отравы, - огрызнулся старик. - Сядь, я хочу с тобой поговорить. Уже третью ночь снится мне один и тот же сон. Знаю, что ты не веришь в сновидения, но помоги мне его истолковать. Кажется мне, что призывает меня мой сын в морские пучины, Элбет.

- Ты видел Релия во сне?

- Да, вот уже который раз. Но теперь снится он мне еще совсем юным, таким как уехал из Алмаага искать своей погибели в дальних краях. Идет он куда-то темной ночью в холодный дождь. Волосы его светлые, не знаю почему, рядом с ним не то собака, не то серый волк. И вот так идут они мне навстречу, а никак дойти не могут.

- Точно это твой сын, Дарвин?

- Да, очень похожи черты этого юноши на моего блудного сына. Сулит ли мне скорую кончину этот сон и встречу с сыном? Давно я не видел Релия. Смогу ли встретиться с ним в царстве Моря, если эти проклятые черноморцы закопали его в сырую землю, а не развеяли прах мертвого над морем?

- Только твое упрямство, государь, помешало вашей встрече и примирению.

- Как я мог с ним примириться, если он предал морийский народ, изменил родине, женившись на черноморской волчице! Как я мог его простить, пусть и любил больше всех на свете!

- Релий никогда не предавал морийцев, ибо не мыслил и не творил заговоров по отношению к родному народу, пусть и отрекся от него отец. В последние годы благодаря твоему сыну только развивались отношения между Черноморьем и странами Мории, начавшими прибыльную торговлю.

- Да! А теперь дошли до того, что привезли черноморца сюда, чтобы посадить его на престол! Вот до чего додумались эти релийцы, разбогатев на торговле!

- А ты не хотел бы поговорить с этим черноморцем? Ведь уверяют, что это твой внук, младший сын Релия…

- Мне не о чем говорить с тем, кто скрывается за спинами заговорщиков! Хватит, Элбет, - голос государя хрипел и срывался от волнения. - Объясни мне лучше мой сон. Уж не свидетельствуют эти капли дождя, что Релий задыхается в душной земле Черноморья, и его тело все-таки должно быть сожжено? Пусть я и отрекся от сына, но каждый рожденный в Мории заслуживает погребального костра.

- А теперь выслушай меня, государь. Я скрыл от тебя одного человека, но Море посылает тебе известия о нем во сне. Поэтому я не собираюсь более молчать. В Алмааг приехал твой внук Ортензий, младший сын Релия, которого дворяне самолично объявили наследником, не спрашивая его согласия и намерения. Но не для того рассказываю тебе об этом, чтобы его оправдать. Ортек уже несколько дней тяжело болен. Организм южанина не привык к сырому воздуху острова. Он слег в нескончаемом кашле и сильном жаре, который надолго лишает его сознания. Я знаком с этим юношей неделю, но уверен, единственное, что у него на уме это пуститься на поиски живой воды и познакомиться со своим дедом, с которым, правда, он уже успел перемолвиться парой слов.

- Я уже говорил с ним? - недоуменно спросил Дарвин. - Конечно, ведь этот юноша во сне был просто очень похож на Релия, поэтому я решил, что это мой сын. Но теперь я припоминаю, что у него были черные глаза. Хотя разве черноморцы светловолосы? И он молчал, не произнося ни слова. Говори мне уж все, только пояснее, Элбет.

- Я не буду толковать твой сон и гадать, кем же являлся тот юноша. Но раз я раскрыл тайну твоего внука, то расскажу, как он под чужим именем пробрался во дворец…

- Постой, - забеспокоился Дарвин, - уж не загадочный ли это племянник ла Фонти, который должен был вступить в мою гвардию, но так и не исполнил свое обещание служить государю?! Я спрашивал капитана гвардейцев о том молодом человеке. По-моему, его звали Тьен. Он так и не появился в казармах. Хотя… Он ведь был слепым, но когда я взглянул на него, то сразу вспомнил Релия, Элбет, - на глазах старика появилась слеза.

- Ты как всегда мудр и прозорлив, мой государь. Это был он. Всю прошедшую неделю я встречался с черноморцем. И заранее успокою тебя в том, что его взор, скрываемый во дворце повязкой, ясен и чист, речи пылки, но справедливы, а планы весьма грандиозны, как и подобает дворянину, - Элбет усмехнулся. - Я уверен, что он настоящий сын Веллинга Релия.