Владыка битвы (СИ) - Хай Алекс Страница 43

Мы дошли до хозяйства, обнесённого буйным садом. Скегги устало опустился на пень под сенью яблони.

— Хочу, чтобы ты сказал, что думаешь, и как брат, и как слуга богов, и как Химмелинг. Может твоя древняя кровь подскажет верный путь.

— Значит, ты не хочешь лишней крови, но хочешь Омрик. Хочешь стать конунгом и правителем Мерглума, но так, чтобы эглины тебя любили. Ты не хочешь предавать своих богов, но готов терпеть мёртвого бога на землях, которыми собрался править. — Я улыбнулся. — Так, Скегги Альрикссон?

— Да.

— Тогда как начертатель я скажу, что ты хочешь невозможного. Как твой брат — что ты хочешь того, чего во многом желаю и я, но далеко не все в хирде это поймут. А как Химмелинг... Я не знаю, как быть Химмелингом, Скегги. Я рождён им, но пока не чувствую в себе этой крови. Она ничего мне не говорит.

Скегги поднял на меня глаза. Я понял, что переговоры и пир вконец его вымотали. И ещё, казалось, братишка и правда слишком переусердствовал с элем.

— Но ты продолжишь мне служить? — чуть запинаясь, спросил он. — Даже после всего, что я тебе наговорил?

— А ты хочешь, чтобы я служил тебе даже после того, как нарушил твою волю?

Скегги пьяно расхохотался. За забором принялась лаять встревоженная собака. Брат поднялся с пенька и обнял меня.

— Я был на тебя зол, потому что ты подверг опасности Гуллу. Она невыносимая баба, но я её люблю как бывшую жену. И не прощу тебе, если с ней в Омрике что-то случится. Так и знай. Не убью, конечно, но покараю так, что на всю жизнь запомнишь...

— Понял, понял, — проговорил я, пытаясь вырваться из объятий брата. Куда там! Скегги, хоть и был пьян, но сжал меня слишком крепко. — Значит, нужно вернуться за ней в Омрик.

— Ага... И взять его... Хитростью... Но я бесхитростный человек, Хинрик. Я живу честью и прямотой. Где мне взять столько смекалки, чтобы перехитрить эглинов?

Я всё же вырвался из его хватки и залпом допил свой эль.

— У веаллов, — ответил я, глядя на крышу каменного чертога ярлов. — Но сперва мне нужно кое-что проверить.

Глава 21

Следующим утром я поблагодарил вчерашнего себя за умеренность в распитии эля. Пока Скегги отсыпался в предоставленном гостям чертоге, я начал работать. До прибытия Глоди и Кьелла с остальными кораблями, по моим подсчётам, оставалось несколько дней, и я не собирался торчать в Скелгате сложа руки.

Разведчики ярла Эовила снарядились в Оствуд — проверить тайные тропы, разузнать, не появились ли на пути в Омрик мерглумцы. Дагмер отправился с ними, и мы тепло распрощались.

Позавтракав остатками вчерашнего пира, первым делом я направился на рынок, где продал за хорошие деньги почти все собранные с мерглумцев трофеи. Себе оставил лишь кольчугу и шлем — то, что могло пригодиться в сражении. Не смог расстаться и с загадочным мечом. Решил, что придержу диковинку у себя, пока не получу ответа у рун. Зато за всё остальное я выручил много серебра и мгновенно сделался богачом. Но радоваться свалившемуся благосостоянию было рано. К полудню мой путь лежал на хутор, где местные сверы разводили свиней.

Добравшись до крепкого хозяйства с обширными загонами, я спешился и привязал гнедого. Час был уже не ранний, и в свинарниках трудилось немало работников, но мне был нужен хозяин.

— Здесь живёт Освинд? — громко спросил я, подойдя к краю изгороди.

Признав во мне начертателя, один из работников поклонился. По бритому черепу и характерным татуировкам я догадался, что тот был рабом.

— Хозяин там, — сказал он и махнул рукой в сторону низких деревянных построек. — С вестями или торговать, начертатель?

— Посоветоваться и совершить торг, если богам будет угодно, — ответил я.

Раб провёл меня по дороге, разделявшей два крепких загона, где повизгивали сонные свиньи. Вонь стояла отвратительная — я уже начал забывать, как несло от свинарников на Свартстунне. Но, коли хочешь победить врага хитростью, готовься замарать руки не только в крови. И судя по всему, я свои изваляю в дерьме и жире по самые плечи.

Освинд оказался крепко сбитым мужем средних лет с непримечательным лицом и кривой походкой. Вытерев пот со лба, он воткнул вилы в землю и удивлённо моргнул.

— Ты вроде бы не Эгиль, — нахмурился он, разглядывая мой плащ.

— Не Эгиль, но начертатель. Хинрик Фолкварссон. Служу Скегги Альрикссону. Он гость твоего ярла.

— Ааа... Понятно. Я Освинд. Но ты, должно быть, и сам понял.

Судя по полному безразличию на лице хозяина, наши имена ни о чём ему не сказали. Может и к лучшему. Дырявые планы на Омрик лучше держать в секрете.

— Так с чем явился, начертатель? — Освинд вытерся поднесённым рабыней полотенцем и поприветствовал меня рукопожатием. — Если тебе нужны животные для жертвоприношений, у меня найдётся парочка откормленных кряков. Для пира тоже есть подходящие... А вот племенных на разведение пока не продаю. Это осенью...

— Сперва хочу посоветоваться, — прервал я его тираду. — Есть пара вопросов.

— Странно, что тот, кто слышит глас богов, идёт за советом к свинопасам.

Я улыбнулся.

— Боги часто говорят голосами простых людей.

— И то верно. — Освинд поманил меня за собой, обогнул загон и направился к двухэтажному деревянному чертогу, где, судя по охранным черепам и амулетам, жили домочадцы и рабы. — Раз пришёл гостем, раздели со мной трапезу, начертатель. Приятная беседа слаще мёда.

— С удовольствием.

Вскоре мы очутились в просторном, но довольно скромно обставленном помещении. От знаменитого заводчика свиней, признаюсь, я ожидал большей тяги к уюту. Но Освинд Сулиссон явно предпочитал вкладывать вырученные деньги снова в дело. Чертог был деревянным и старым, в нём явно жило несколько поколений этой семьи. Зато здесь чувствовался дух рода. Редкое явление для Свергло.

Хозяин жестом велел двум отвлёкшимся от работы женщинам накрыть на стол и, крякнув, первым уселся на лавку.

— Старею. Раньше только нога беспокоила, а теперь стоит помахать чуток вилами — и спина отваливается. — Он внимательно уставился на меня выцветшими глазами и положил локти на стол. — Что у тебя за вопросы, Хинрик Фолкварссон?

— Интерес скорее для познания и кругозора. — Я взял предложенную рабыней кружку и принюхался. Эль отдавал кислинкой. Наверняка в него добавляли лесные травы для большей сохранности. — Хочу знать, насколько хорошо горят свиньи, если их поджечь.

Несколько мгновений хозяин оторопело пялился на меня, а затем громогласно расхохотался. Толстый рыжий кот, дремавший на лавке подле очага, возмущённо мявкнул и покинул насиженное место.

— Зачем это тебе, Хинрик Фолкварссон? Неужто хочешь чей-то свинарник поджечь?

— Не совсем, — улыбнулся я. — Гостил тут у ярла в старом каменном чертоге. Эгиль-начертатель показал мне тамошние фрески.

— Что показал? Фески?

— Фрески, — поправил я. — Древние рисунки на стенах в том каменном доме. Одна из них рассказывала о том, что некий город был захвачен при помощи горелых свиней. Захватчики вырыли подкоп под стены, загнали туда скотину, подожгли её, и затем стена рухнула, открыв проход воинам. Я хочу знать, сколько правды в этой фреске.

— А, так это известная штука, — протянул хозяин и пододвинул ко мне кувшин с элем. — Утром мы крепкого не пьём, не удивляйся. Для работы нужна светлая голова. Ты когда-нибудь видел горящий свинарник?

— Нет.

— А вот у нас однажды сгорел. Тогда мой дед всем этим хозяйством владел, и Свергло ещё не стал таким, каким мы его знаем. Мы постоянно воевали с мерглумцами, и хутору то и дело доставалось, но чаще всего нам везло. Однако ж в одну осеннюю ночь боги от нашего дома отвернулись. — Хозяин перешёл на шёпот и уставился на слабо пылавший очаг. — Пришли эглины, хотели все забрать, а нас затем убить. Ну, как обычно. Семья наша тогда почти вся выжила, а вот свиньям не повезло. Прямо в сарае сгорели заживо, почти все. Мой дед сам поджёг сараи. Не хотел, чтобы этим вонючим дикарям хоть что-то из нашего мяса осталось. Уже после его смерти отец принялся отстраивать хозяйство, и только у меня получилось восстановить поголовье. Грустный сказ, да мы такие не одни были. А мерглумцев тех всё равно прикончили. Жаль, не мы.