Бронислава Вонсович - Меня любят в магической академии Страница 43

— Так там азарт, — ответила я, неохотно спускаясь на землю. — Ни о чем больше и не думаешь.

И там нет спутника, от одного прикосновения к которому кружится голова и думается совсем не о том, о чем следует. Но самое обидное, что на него все мои методы, так старательно отрепетированные и проверенные, не действуют совершенно. Нет, у меня и раньше бывало, что они давали сбой, но не все же. Можно было выбрать другой, действующий.

В холле общежития в этот раз дежурила комендантша, фьордина Гримз собственной персоной, и появление декана пропустить она никак не могла. Глаза ее удивленно расширились, и, как мне показалось, она задействовала артефакт для выявления личин. А то, мало ли, запустишь вечером декана собственного факультета, а утром уйдет какой-нибудь воздушник со старших курсов. Или аспирант-водник. Или вообще давно закончивший учебное заведение маг, решивший немного сэкономить на гостинице. Вариантов было много, но все они отсекались бдительными дежурными.

— Добрый вечер, фьорд Кудзимоси, — фьордина аж привстала со своего кресла, когда убедилась, что глаза ей показывают именно то, что есть на самом деле. — У фьорды Берлисенсис опять неприятности?

И она выразительно стрельнула глазами в сторону моей верхней одежды. Пожалуй, пальто декана было мне несколько великовато, но я сейчас его не променяла бы на любое другое, пусть даже из последней коллекции какого-нибудь известного дизайнера.

— Ничего такого, что нельзя было бы решить, фьордина Гримз.

— Вы бы, фьорд Кудзимоси, своей жизнью занимались. А то студенческие проблемы, они такие, никогда не заканчиваются. А некоторые так и норовят привлечь к их решению как можно больше фьордов…

Но Тарниэль ничего не стал отвечать на столь явный выпад в мою сторону. И спрашивается, с чего эта фьордина так на меня взъелась? Ведь лично ей я никаких проблем не доставляю. Разве что когда ко мне прошел безо всякой задержки бывший жених и я на нее пожаловалась? Так она тогда сама халатно отнеслась к своим обязанностям…

Поднялись мы в мою комнату довольно, быстро. Там я с огромной неохотой сняла пальто и отдала владельцу, больше у меня не было причины оставлять его вещь себе, хотя и очень хотелось. Фиффи вяло махнул мне веточками, но приближаться не стал. Видно, помнит еще, кто его без горшка оставил.

— Что-то ваш питомец грустный сегодня, — отметил Кудзимоси.

— Он со своей девушкой поссорился, — пояснила я.

— Девушкой?

— Той мандрагорочкой, с которой у него любовь приключилась. Она тоже переживает.

— Забавно, — сказал Кудзимоси.

— Что в этом забавного? — возмущенно сказала я. — Они страдают, а вам весело?

— Просто я первый раз слышу о том, чтобы такое вот магическое создание умудрилось влюбиться, — пояснил Кудзимоси. — А получается, еще и взаимно? Думаю, они помирятся.

— Как? — почти с отчаяньем сказала я. — Он теперь отказывается со мной выходить, да и на улице уже холодно — до оранжереи трудно дойти.

— В вашей комнате тоже не жарко, — заметил Кудзимоси.

Да, обогревать студенческие комнаты не торопились. Возможно, боялись, что от жары испортимся? Или это был намек на обещанный чай и рассказ к нему? Я стала накрывать на стол. Хотя накрывать — это слишком громко сказано. Заварила чай, насыпала печенье, купленное для Фиффи, в глубокую тарелочку, поставила две кружки и остро пожалела, что у меня не только скатерти, но даже салфеток нет. Мне вдруг пришло в голову, что это первый раз, когда я что-то делаю для Кудзимоси, и мне хотелось, чтобы все получилось как можно лучше. Кудзимоси взял в руки кружку, прочитал написанное там имя, хмыкнул, но говорить ничего не стал.

— Фьорд Хайдеггер отказался забирать свои вещи, — пришлось пояснить мне. — Он сказал, что принес их мне как сестре Бруно…

— Вы вовсе не должны передо мной оправдываться, — ответил Кудзимоси. — Мы здесь не для этого. Так что у вас сегодня случилось?

Он сделал глоток и внимательно на меня посмотрел. Печенье он брать не стал. Пожалуй, под пристальным вниманием Фиффи действительно ничего в рот не полезет. Тот уж слишком настороженно выглядел на своей кучке, а уж каждое печенье, думаю, будет провожать всеми своими веточками. Но Тарниэля душевное здоровье моего питомца волновало очень мало, он все так же глядел на меня и ждал ответа. И я начала рассказывать. С самого начала, когда Чиллаги пригласили нас на обед и предложили помочь с освобождением семьи в обмен на мой брак с Фабианом. И как сегодня выяснилось, что мою семью собираются выпустить в ближайшее время, а Чиллаг-старший готов мне даже подлить что-то, лишь бы не упустить выгодный брак для сына.

— Фьорда Берлисенсис, как вы умудряетесь найти такие экземпляры для своего эксперимента? — спросил Кудзимоси. — Что Нильте, что Чиллаг…

— Нильте выбрали мои родители, — возразила я. — А Чиллаг… он сам ко мне привязался, я его не поощряла.

Тут я немного лукавила. Но не говорить же, что я мечтала засыпать на плече Антера, тому, о чьих плечах мечтаешь сейчас, пусть они и не такие широкие?

— Но и не отталкивали…

Строго говоря, когда Чиллаг меня тогда целовал, я особо не сопротивлялась. Но в этом случае всегда можно отговориться научным интересом…

— Он нашел мне адвоката, да и деньги на залог для Бруно предлагал одолжить. На определенных условиях, конечно, но предлагал, — возразила я. — С моей стороны было бы черной неблагодарностью отвечать грубостью на помощь.

— Но на замужество ваша благодарность не распространяется, — усмехнулся он.

— Нет, мне это кажется чрезмерным, фьорд Кудзимоси.

Хотела я еще добавить, что я уже выбрала того, кто станет моим мужем, но, поразмыслив, говорить это не стала. Вдруг он неправильно меня поймет и насторожится? Нет, все должно идти так, как этого требуют приличия.

— Не думаю, что ваше бегство, фьорда Берлисенсис, решит проблему со старшим Чиллагом. Этот фьорд весьма цепкий, так просто добычу не бросит, а на вас он уже нацелился. Да и сыну его вы нравитесь не только как девушка из богатой семьи со связями.

С этим утверждением нельзя было не согласиться. Фабиан сам сказал, что если бы был ко мне равнодушен, то ему было бы много легче действовать по плану отца. Я еще отметила, что он своего согласия не дал, что все это казалось ему не совсем достойным. Но отец его был настроен решительно, а то, что Фабиан целиком и полностью от него зависит, не подлежало никакому сомнению. Но мое бегство действительно не решало возникшую проблему, тут Кудзимоси совершенно прав.

— До выхода моих родных осталось не так много времени, — неуверенно сказала я.