Вадим Друзь - Сателлит Его Высочества Страница 43

— То есть, от уже мертвого Крега они не могли исходить, но могли от кого-то, кто по-прежнему жив и здоров? — Макс постарался не выдать голосом своей озабоченности.

— Вот именно, барон! И в это же самое время наш поднадзорный был под такой плотной опекой, что мы знали каждое слово из тех, которые он шептал ночью своей жене! Каждый приходящий клиент брался под наблюдение и детально прорабатывался — вы только представьте себе объем работы! И всё — прахом. Никаких результатов. Мы даже внедрили своего агента к нему в лавку — и с тем же успехом. Кроме одного нюанса: в доме обнаружена комната, куда доступ имеет только сам хозяин, и из которой при его посещениях слышны невнятные голоса. Но по косвенным данным иного живого присутствия не обнаружено. Так что, по всей видимости — это по вашей части, господин барон.

Он выжидающе замолчал. Молчал и Грей, сосредоточенно обдумывая информацию. А Тони, как будто боясь спугнуть забрезжившее приключение, притих еще раньше, и только блеск глаз выдавал, чего ему это стоило.

Максим нарушил молчание:

— Даже если вы, граф, пришли к неверному заключению, — медленно заговорил он, — то в любом случае моё вмешательство может оказаться нелишним. С вашего позволения, конечно, — Макс поднял вопросительный взгляд на начальника тайной полиции, и, получив в ответ утвердительный кивок, продолжил, — В случае, если ваш вывод верен, моё вмешательство окажется просто жизненно необходимым. Я знаю повадки Крега лучше кого-либо другого, и это не похвальба, поверьте. И, уверен, он не мог оставить своего тайного уполномоченного как без средств защиты, так и без механизма самоуничтожения. Так что при попытке взятия его под стражу есть риск, во-первых, неоправданных жертв среди ваших людей, и, во-вторых, не исключена вероятность превращения самого резидента в кучку пепла.

Он сделал паузу и решительно закончил:

— Мне нужно там побывать. И чем раньше, тем лучше.

Граф Штейн кивнул, в два шага скользнул к столу и звякнул колокольчиком. На пороге тут же возник адъютант.

— Пусть немедленно осветят ход номер пять, четверых из резервной смены к его входу. Готовность — через три минуты. Выполняйте!

— Слуш-Ваш-Сият-ство! — Офицер козырнул, четко развернулся и пулей вылетел за дверь.

— Основательно у вас тут, — одобрительно качнул головой вслед ретивому адъютанту Максим.

— На том стоим, — пряча довольную улыбку, проворчал граф, снял с крючка на стене шляпу и щегольским щелчком сбил с её полей несуществующую пылинку.

Спустившись по широкой каменной лестнице на подвальный этаж вслед за шефом тайной полиции, друзья оказались в просторном помещении со множеством окованных железом дверей по всему его периметру. У двери с номером пять выстроились в шеренгу четверо жандармов всё в тех же, что и на их начальнике, темно-серых мундирах поверх тонких кольчуг, только тканью попроще, да с голубыми шевронами вместо серебряного позумента. Стояли четко в линию, взгляд поедал начальника, кисть левой руки на эфесе палаша. Загляденье, а не войско.

— Двое — вперёд, — немногословно скомандовал граф, и два жандарма, открыв двери, затопали сапогами по мощеному камнем полу подземелья, — вы замыкаете, — добавил для оставшихся двоих и сделал приглашающий жест гостям, — прошу за мной, господа.

Подземный ход был достаточно высоким, чтобы не пригибать голову, и ширина его позволяла двоим идти рядом. Стенки обшиты деревом, воздух достаточно свеж, через равные промежутки развешены масляные фонари — такое подземелье мало чем отличалось от обычного коридора, разве что — своей длиной.

Но и любой длине-протяженности тоже есть предел: примерно через десять минут бодрой ходьбы «кортеж» достиг противоположных дверей и оказался в подвале обычного средней руки жилого дома.

Оставив жандармов в доме и выйдя во двор, они разместились в одноконной крытой повозке, на козлах которой сидел очень даже гражданского вида мужичок. Повозка тронулась и, под цокот копыт разговор продолжился:

— Господин барон, — негромко произнес граф Штейн, сидя на скамье напротив и чуть наклоняясь к собеседнику, — просветите меня, что вы намерены делать.

— Мне, господин граф, если это возможно, необходимо оказаться как можно ближе к интересующему нас дому и, по возможности, сделать это скрытно.

— Такое вполне возможно, — ответил граф, повернулся и открыл небольшое окошко со стороны возницы, — Слушай приказ: остановишься у дома объекта, войдешь в лавку и заведешь разговор по поводу взятия ссуды. Поморочь там их… — он обернулся к Грею, — сколько вам надо времени?

— Десяти минут хватит.

— Чуть накинем, — и уже снова вознице, — поморочь их разговором минут пятнадцать, потом возвращайся и отъезжай. Понял?

— Так-точь-Ваш-Сият-ство!

— Да не ори ты так, дубина!.. Исполняй! — и он, усевшись как прежде, снова замолчал.

«Ну и выдержка, у другого бы от нетерпения и любопытства уже руки затряслись, а этот невозмутим как удав, — глядя на графа, думал Максим, — хотя он, наверное, и есть удав — работа обязывает…»

Повозка остановилась, было слышно, как возница спрыгнул с козел и хлопнул дверью лавки.

— Мы на месте, барон. Что надо сделать?

— Ничего, граф. Просто сидим, а я погляжу.

— Оттуда обзор никудышный, может, к окошку переберётесь?

— Нет, граф, — улыбнулся Грей, — мне и так всё хорошо видно…

И он включился в режим сканирования прилегающей территории.

Начав «облёт» с дальних подступов, Максим через минуту всё же открыл глаза, отыскал взглядом Штейна и спросил:

— Господин граф, на чердаках домов, что напротив и позади объекта, похоже ваши наблюдатели? — Граф не смог скрыть своего удивления, но всё же утвердительно кивнул, а Грей продолжил, улыбнувшись, — Но на сеновале конюшни во дворе дома справа, надеюсь, не ваши агенты?

— Там поста нет, — встревожился Штейн, — а что там происходит?

— Да не волнуйтесь, там, по всей видимости, конюх с горничной мило развлекаются…

Максим управился чуть раньше назначенного срока, но до возвращения возницы глаз так и не открыл. Было о чем поразмыслить. Но вот хлопнула дверь, повозка качнулась под весом усевшегося на козлы агента-кучера, прозвучало негромкое «Трогай!..» его начальника, и Макс вышел из задумчивости:

— А скажите, господин граф, у вас зафиксированы дни, когда из той тайной комнаты были слышны голоса?

— Безусловно — да, у нас такая процедура: ежедневно принимать донесения, прорабатывать их и фиксировать в деле. А всё, что касалось этой комнаты, — вообще подшито в отдельную папку. Это дело я держу на личном контроле, так что и сам сейчас могу вспомнить последние несколько случаев. Последний раз это было позавчера, до этого — ещё за три дня, и ещё до этого — за семь дней. Дальше так сразу вспомнить не могу — то ли пять, то ли четыре дня, тут уже надо поднять донесения.