Элизабет Бойе - Ученик ведьмы Страница 43

— А вот наконец и Тринингрфеллс.

Дальние синие пики вырастали из каменной сумятицы предгорий. С тысяч ледников и снежников сбегали ручьи, питая Тринингрстром, реку, впадавшую в Дрангарстром. Ивар понял, что они приближаются к цели своего путешествия — дракону, пещере и золоту.

Глава 13

После трудного перехода через горы Тринингрфеллс и не менее трудной переправы через Тринингрстром путники оказались в благодатном краю, среди подернутых дымкой зеленых холмов, изумрудных долин, окруженных черными лавовыми скалами, и быстрых ледяных речек, усеянных замшелыми валунами. Этот край так живо напомнил Ивару родные берега, что он невольно выглядывал на горизонте море и принюхивался к свежему ветерку, ловя соленовато-горький запах.

Когда остановились на ночлег, Гизур ликующе указал на красную точку, поставленную на его карте собственноручно Данном. Судя по карте, им оставалось до нее совсем уж недалече — через два небольших холма и множество холмов поменьше, а также несколько мелких речушек.

— И еще я должен объявить вам нечто важное, — продолжал маг, пока весь отряд сидел кружком у костра, горячим чаем спасаясь от промозглой ночи. — Скапти, верно, этому обрадуется, что до остальных — сомневаюсь. Я решил завтра прирезать лошадей.

Скапти лишь кивнул, но Флоси и Финнвард вспыхнули от возмущения.

— Прирезать! — воскликнул Флоси. — Да зачем же? На них и мяса-то с гулькин нос!

— Все лучше, чем ничего, особенно там, куда мы направляемся, — отвечал маг. — Если мы их не прикончим, они везде будут следовать за нами и клянчить зерно, а оно вчера пришло к концу. Да еще и приманят троллей. Бросить их здесь, притом что зима не за горами, — значит обречь их на горькую участь. Но прежде всего нам нужно мясо.

— Они так долго везли нас, — вздохнул Финнвард. — Непорядочно это, Гизур, — убивать лошадок. Может, оставим их при себе, покуда не доберемся до каких-нибудь поселений?

Гизур принялся со рвением точить нож:

— Нет, Финнвард, нам их нечем кормить, а если и дальше заставлять их так работать, они скоро превратятся в ходячие скелеты. Ни им, ни нам, Финнвард, это не принесет добра, если вспомнить, что и припасов у нас почти не осталось.

— Вот почему так трудно быть конем, — мрачно заметил Эгиль. — Служишь людям от всей души, а в один прекрасный день они проголодаются и решат тебя съесть. До чего ж я рад, что я не конь!

— Ну, Ивар, — Гизур обернулся к юноше, — ты, верно, тоже сердит на меня — ведь это ты отыскал коней и первым предложил взять их с собой.

— Нет, — ответил Ивар, — ты — маг, ты лучше знаешь, что делать.

— Вы его только послушайте! — насмешливо фыркнул Флоси. — Вечно льстит Гизуру и во всем с ним согласен. Никогда ты не станешь героем, Ивар, если будешь таким покладистым. Порой я удивляюсь, как это мы надеялись справиться со всеми бедами, когда у нас герой — скиплинг. А теперь эта парочка решила съесть наших лошадей, вместо того чтобы скакать на них к славе и успеху! В следующий раз мы съедим свои башмаки…

Ивар встал и огляделся в надвигающейся тьме, что смыкалась вокруг костерка. Была его очередь выводить коней пастись, и ему не слишком хотелось покидать тепло и свет огня, плестись в темноту и забивать колья в кремнистую почву.

Клинышек луны серебрился в разрывах гонимых ветром черных туч. Волоча за собой веревки и колья, Ивар брел к поросшей кустарником лощине, где на короткой привязи были оставлены кони В тусклом лунном свете он различал их темные силуэты на фоне кустарника. Не в первый раз Ивара охватило неприятное ощущение, что лошади следят за ним. Луна зашла за тучу, и стало совсем темно. Он ощупью брел во тьме, обдирая голени о колья и царапаясь о колючий кустарник. Неприятный холодок зябко пробежал по его спине и взъерошил волосы на затылке. Он замер и не двигался, пока луна не вынырнула снова из-за туч и не озарила все своим неверным светом.

Кони исчезли. Напрягая глаза, Ивар прислушивался — не донесется ли фырканье или шлепанье хвоста по впалым бокам. Но услышал лишь, как позади тихо кашлянули. Мгновенно осознав, что спина у него не защищена, Ивар рывком обернулся.

Три сестры стояли перед ним, усмехаясь и кивая, точно старому приятелю.

— Ну наконец-то, — спокойно промолвила Нидбьерг, — вот и ты. Мы все гадали, когда же нам выпадет счастье насладиться вновь твоим обществом. Теперь нам предстоит долгое и приятное путешествие, так что мы быстро подружимся, хотя и расстались в последний раз далеко не по-дружески. Уверяю тебя, я была этим весьма опечалена и надеюсь, что в следующий раз мы расстанемся куда веселее.

Ивар очнулся от потрясения:

— Что вы делаете здесь? Гизур отправил вас на суд Гильдии. И что вы сделали с лошадьми? Если не хотите получить еще одну выволочку, берите этих кляч и убирайтесь отсюда поскорее, пока не попались на глаза Гизуру.

— Клячи! — воскликнула Сольборг. — Кажется, вы уготовили им не слишком веселую участь? После того как бедняжки служили вам так долго и так верно, вы их попросту решили прирезать? И почему только вы, олухи, не слушали советов старины Скапти? Он все время чуял что-то неладное в этих милых старых клячах, которые путешествовали с вами и прислушивались к каждому вашему слову! Да неужто ты ничего еще не понял, тупица?

— Эти три кобылы — мы, — почти с гордостью произнесла Торвор. — Никогда я прежде не слыхала, чтобы альвконуры так долго и успешно удерживали заклятия. Здорово мы их обманули, сестры.

Ивар отшвырнул колья и бросился бежать к огню, казавшемуся сейчас таким маленьким и далеким. Нидбьерг крикнула что-то, и он захлебнулся леденящим холодом, что волной обрушился на него. Бесчувственные ноги запнулись, и Ивар повалился наземь, покатившись трясущимся клубком; онемевшие пальцы не могли даже стиснуть рукоять оружия. Он смутно осознавал, что ведьмы, переговариваясь, приближаются к нему; голоса их странно исказились. Мелькнула смутная надежда, что старухи не заметят его, если он будет лежать смирно, — так полузамерзший перепуганный кролик забивается меж камней, прячась от охотника. Ивар услыхал речитатив иного заклинания… и погрузился в забытье.

Он просыпался медленно под привычный перестук рысящего коня. Так же постепенно он осознавал, что с ним случилось и что его положение никак нельзя назвать приятным. Он лежал ничком на жесткой шее коня, руки его были связаны под шеей, а ноги крепко стянуты под отвисшим брюхом. Не поднимая головы, Ивар попытался оглядеться и тотчас увидел Нидбьерг и Торвор, которые шли за лошадью, проворно помогая себе посохами. Уже рассвело, и в животе у Ивара заурчала пустота, когда Торвор извлекла из сумки изрядный кусок колбасы.