Андрей Круз - У Великой реки. Поход Страница 43

― Она вышла из дома, ― продолжила Анфиса. ― Была вооружена, сказала, что ты ей запретил без оружия даже в туалет ходить. Так?

― Что-то вроде. Примерно так, ― кивнул я, хоть ничего такого не приказывал. ― Все же она в историю влезла, где главное действующее лицо тот еще мерзавец. И она жива осталась. Вот я и решил, что, пока меня нет, пусть побережется.

― Понятно, правильно решил, как оказалось, ― одобрительно кивнула Зверева. ― В общем, вышла она из дома, а тот уже во дворе был, шел к дому. Видать, не ожидал ее, растерялся и сразу пальбу начал, а она побежала. От дома к сараю. ― Анфиса указала на распахнутые ворота сарая. ― А он стрелял ― и все время мазал. Забежав в сарай, она присела у воротного столба и давай в него палить. При этом раз пять попала в грудь и живот. Наповал. Тело уже к Ваське увезли, узнаем, что он скажет.

― Кто он, известно?

― Пока нет, не до конца. Он из аборигенов, в городе недавно, пристроился в ватагу крючников в порту. Имя забыла, у меня записано. Мрак вроде. Придумают же имечко.

― На харазском это «сокол».

― Ну ты скажи, ― усмехнулась Анфиса.

― А ты чего здесь? Это же вроде опять не твой профиль.

― Не мой, ― согласилась она. ― Тебя-то в городе не было, ждали завтра к вечеру. Вот и решила, что с ней заночую, на случай чего. И Ленку из своих урядниц вызвала, чтобы уж надежней оберечься. Она за ружьями в околоток поехала.

― Ладно, спасибо, Анфис. ― Я чуть приобнял за плечи заботливую урядницу. ― Пойду с колдуньей нашей несчастной поговорю.

― Да ладно, какие вопросы, ― отмахнулась Анфиса. ― Зато мы можем теперь дома ночевать. Я все же мужняя жена, Данила бы завтра морду воротил. Бывай.

Она пошла к воротам, а я направился к Маше, которая наблюдала весь наш разговор и все это время строила умоляющие гримасы. Когда я подошел к ней, она просто бросилась мне на грудь, чего я никак не ожидал, при этом больно заехав «маузером» мне по шее сзади.

― Тихо, тихо, ― похлопал я ее по спине и отстранил: ― Рассказывай, что было.

― Ужас что было! Ты о чем с Анфисой говорил?

― О том, что случилось. А что? ― чуть насторожился я.

― Да ничего. А она ночевать здесь уже не остается?

― Нет, я же вернулся. А в чем дело-то?

― Да ни в чем. Боюсь я ее, ― смутилась Маша. ― Как представлю, что она… в той комнатке… Брр!

― Да ладно, работа у нее такая, ― отмахнулся я. ― Тогда одно, а сейчас другое ― она тебя защищать собиралась. Рассказывай, что случилось.

― Давай дома расскажу, я чайник только что поставила.

Она исчезла в доме, а я загнал машину во двор. Урядники уже все равно со следами закончили. Заехал в сарай и ворота закрыл. Все же товар у меня в кузове, завтра еще с Бородой разбираться. Затем, собрав все оружие, в дом прошел. Маша тем временем налила две кружки чаю и выставила на стол большую вазу крендельков с маком, таких же, какими нас Васька-некромант угощал. Впрочем, крендельков было там на четверть. Перехватив мой взгляд, Маша покраснела и сказала:

― Понравились. Купила вот с утра, а тут на нервах… Вот и погрызла.

― Ну рассказывай уже наконец, не тяни, ― поторопил я ее.

― А что тут рассказывать? Только ты уехал, мне как-то страшновато стало. Особенно по ночам. Подумалось: а как Пантелей вернется, а Силы у меня так и нет? И так далее. В общем, повесила я твой пистолет на бок и так все время ходила, даже на рынок, хоть и косились. Неправильно что-то? ― спросила она, заметив мою усмешку.

― Да нет, все нормально. Просто с прикладом пристегнутым мало кто носит.

― А я подумала, что нарушаю что-то. Боялась, что опять к этой потащат, к Анфиске.

Она даже плечами зябко передернула. Эк ее проняло. А несколько дней назад гонору было больше.

― В общем, решила я по городу особо не шляться, тем более в доме у тебя книг полно. Сидела я у кухонного окна и что-то про твоих чудовищ читала. Вроде энциклопедии, с картинками и фотографиями. Интересно до жути. И услышала, как по забору что-то проскребло внутри двора. Я и вышла посмотреть. Вышла, а мне навстречу, прямо из-за бани, мужик с бородой выходит. И в руках ружье. Меня увидел, рожа у него так перекосилась, что я сразу поняла ― убивать будет. Я как побегу! И слышу, что за спиной как будто кто-то доской о доску колотит. Поняла, что стреляет. Вбегаю в сарай и спотыкаюсь. Упала, колено ушибла, больно ― жуть!

Она от волнения схватила из вазы еще один кренделек, закинула в рот, быстро захрустела им, попутно продолжая рассказывать, размахивая руками:

― В общем, упала и покатилась так, что обратно повернулась лицом. А пистолет уже в руке был, не помню даже, когда схватила. И предохранитель снят. Я на него направила ― и давай на курок жать раз за разом. Не знаю, сколько раз стреляла, только он сначала дернулся, потом заорал, согнулся, но все не падал. А потом вдруг повалился и уже не дергался. И патроны в пистолете закончились. Я долго подойти боялась, а потом машина урядников подкатила, затем конный патруль, потом еще, потом Вася, который колдун, что мы в гостях были, заехал. Ну а потом ты все знаешь.

― Ну и молодец, все правильно сделала, ― подвел я итог. ― А нам теперь стеречься надо. Видать, нам та заваруха в «Дальней пристани» еще аукнется. Куда-то ты влезла со своей местью, в самую собачью свадьбу. Теперь будем расхлебывать.

― Извини, что втянула, ― вздохнула Маша.

― Молодец, что втянула, ― усмехнулся я. ― Если расхлебаем, то на дне котла много чего найдется. Есть у меня такое предчувствие.

Я действительно так думал ― не зря же засуетился с тем ордером на сыск не к ночи будь помянутого Пантелея. А вообще надо жить теперь опаско. То, что этот абориген с обрезом не просто так пришел, ― дело понятное. У него облом случился ― значит, могут прислать еще кого-то. Какую-нибудь нечисть, например. И хорошему колдуну закинуть такую нам в город не то чтобы совсем просто, все же защита, но и не то чтобы слишком сложно. Возможно, в общем. Не думаю, что на нас опять человека нашлют. А это значит, что надо беречься по ночам.

― В общем, будем с тобой по ночам дежурить, ― заявил я. ― Так что днем отсыпайся.

― Зачем? ― удивилась Маша.

― Затем, что следующая атака будет от какой-нибудь ночной твари.

― И что, так и будем здесь сидеть в пожизненной обороне?

― Зачем же? ― пожал я плечами. ― Дай пару дней на подготовку, и уедем отсюда. Лучшая оборона ― это наступление. Сами их поищем.

― Хорошо. Раз ты так решил и тебе все равно пока переодеваться и распаковываться, я ― спать!

И убежала в спаленку. Вот это нервы у девушки! Сон и аппетит ничто не испортит. А я остался в горнице. Дел и впрямь еще хватало. Но подготовиться ко всем неожиданностям тоже следовало. Я провел ладонью перед оружейным шкафом, и дверца сама, с легким скрипом, приотворилась. Признал меня шкаф, не станет убивать. Я открыл двери, присел на корточки. Внизу в этом шкафу множество выдвижных ящичков ― вроде библиотечного каталога.