Колин Мэлой - Империя Дикого леса Страница 43

— Это да, это верно, — подтвердил Нил.

— Но разве им можно доверять? Халифам? — спросил Эсбен, расправляясь с особенно жестким ломтем вяленой говядины. — Если, конечно, это они предложили тебе с ними встретиться.

— Наверно, придется, — пожала плечами Прю. — Кароль у них. Ну, или, по крайней мере, они знают, где он.

— Я считаю, тут как минимум нужно быть начеку, — сказал медведь. — Мы до сих пор даже не выяснили, кто подослал к тебе лис-перевертышей. Возможно, как раз Синод.

— Но они хотят помочь, — возразила Прю, нахмурившись. — Зачем им меня, э-э-э, устранять?

— Времена непростые, Дева, — Чарли погладил бороду. — Каждый — друг, и каждый — враг.

Все четверо погрузились в задумчивое молчание. Пламя потрескивало и взметалось над костром; барсук, медведь и человек передавали друг другу пакетик с кусочками сушеного манго. Наконец Прю глубоко вздохнула и сказала:

— Пора?

— Думаю, пора, — кивнул Нил.

Эсбен встал, чтобы проводить Прю, и отечески похлопал ее по плечу.

— Осторожней там, — попросил медведь. — Не теряй головы.

— Так точно, — был ее ответ.

— И потренируйся свистеть, — добавил он.

Улыбнувшись, она отвернулась от костра. Барсук, бородач и Велосипедная Дева втроем скрылись во тьме леса.

Медведь вернулся на свое место и принялся бодро ворошить крюками горящие ветки. Желудок, кое-как наполненный раздобытой Прю провизией, дал покой мыслям. Через некоторое время Эсбен улегся на спину, подложив под голову полено, и обратил взгляд к хороводу звезд над головой в поисках Ursa Major — Большой Медведицы, своего любимого созвездия. Найдя его, он перевел взгляд с хвоста на яркую точку прямо над ним — это была ременная пряжка Игрушечного солдатика, созвездия, о котором рассказал отец, когда Эсбен еще был медвежонком. Отец говорил, это путеводная звезда всех умельцев, клепальщиков и любителей мастерить. Чувствуя, как засыпает, медведь задумался о лежащей перед ним задаче: воссоздании собственного величайшего шедевра, механического принца. Конечно, это будет тяжело, но он готов к трудностям. Ему нужны лишь руки, талантливые руки, и он полагал, что девочка Прю найдет их для него. Уже почти в объятьях сна он вспомнил своего старого товарища Кароля Грода, механика Снаружи; долгие часы, которые они проводили в трудах под крышей усадьбы. Вспомнил цвет лица старика, тон его голоса; родственную душу.

Медведь успел проспать всего пару часов, как вдруг неподалеку раздался свист. Свист был пронзительный и просто виртуозный. «Впечатляюще», — подумал он. — «Вот что значит — тренировка». К тому времени, как он проснулся достаточно, чтобы понять всю нелогичность этой мысли, было уже слишком поздно.

Путники решили, что лучшей стратегией будет держаться главной дороги. Оставаться на виду. И все же кованые газовые фонари, загоревшиеся вдоль обочины, не особенно успешно рассеивали мрак, который словно дымкой окутывал верхушки деревьев. Прю то и дело бросала в темноту мимолетные взгляды, представляя, как оттуда появляется войско учительниц естествознания — оборотней с выпущенными когтями и лицами, бесконечно принимающими то лисьи, то человеческие очертания.

Она инстинктивно сосредоточилась и прислушалась.

Трава и деревья, кусты и кустики — каждое растение вливало свой голос во всеобщий гвалт. Умение слышать их проявилось у Прю уже довольно давно. Только лишь один раз этот шум превратился во что-то, что она могла понять, и произошло это в момент крайнего напряжения. Ее они, казалось, понимали, а это было уже кое-что. Но сама она услышала от них настоящее слово — четкий, отрывистый вопль «БЕГИ!» — лишь когда наемная убийца Дарла готовилась напасть на нее из укрытия. Все эти месяцы Прю ждала, когда же услышит еще хоть что-нибудь на понятном языке. Но не дождалась ничего, кроме жужжания и шепота. Видимо, все зависело от ситуации. Ее словно осенило: она решила, что ей не хватает силы воли, чтобы снова добиться такого результата. А сейчас вдруг самим этим треском окружающий лес по-своему пытается предупредить ее? Вдруг где-то рядом прячется еще убийца, ожидая подходящего момента, чтобы напасть?

Ответа ждать не приходилось.

Женщины-лисы в ее воображении продолжали наступать.

Она поморгала, прогоняя вставшую перед глазами картинку, и повернулась на сиденье рикши, наблюдая за тем, как барсук Нил, покачивая головой и умело маневрируя, ведет свое маленькое транспортное средство по булыжникам Длинной дороги. Чарли доблестно трусил рядом, ревностно следя за окружающей обстановкой все время путешествия.

— Как там у вас дела? — спросила девочка Нила, пытаясь прогнать из головы страх.

— О, все отлично, — ответил барсук, запыхавшись.

— Вы уверены, что хотите меня везти? Я могла бы идти пешком.

— Нет-нет-нет, — барсук яростно покачал головой. — Дорога такая неровная, Дева. Вдруг вы ногу подвернете. И что мы тогда делать будем?

— Вообще-то я уже раньше подворачивала и…

— К тому же, — продолжил Нил, — никто не знает эти дороги так, как я. Доставлю вас до места вдвое быстрее.

— Ладно, — сдалась Прю, видя, что спорить с барсуком бессмысленно. Кроме того, эта поездка окутывала ее этаким ореолом важности — казалось, они увлекали за собой зевак везде, где только появлялись. Ехать из усадьбы после фиаско в архиве было словно брести голым сквозь тучу комаров: не успел Синод разогнать собравшихся, как вокруг образовалась новая толпа поклонников — бывших радикалов-Спиц, которые теперь выкрикивали лозунги вроде: «РЕАНИМИРУЕМ ПРИНЦА АЛЕКСЕЯ!» и «ВЕРНУТЬ РОБОТА!» Что характерно, фамилия мальчика — Свик — в этих энергично скандируемых мантрах не упоминалась. У Прю было подозрение, что тут затесался своего рода «когнитивный диссонанс» — папа однажды объяснил ей, что это означает способность верить одновременно в два противоречащих друг другу утверждения и не замечать в этом нелогичности. Теперь ей было ясно, откуда берутся всякие политические движения.

Едва успев все это передумать и вспомнить, она осознала, что рикшу вновь окружила небольшая толпа Спиц и сочувствующих. О появлении Прю растрезвонил какой-нибудь чересчур радостный свидетель, и новость подняла южнолесцев с постелей. Некоторые из пижам не переоделись. Они так и кишели вокруг рикши, пытаясь пробиться к ней или даже забраться на верхушку навеса. Поначалу Чарли старался отгонять зевак от повозки, но вскоре толпа набрала такую инерцию, что Нилу даже не приходилось тянуть тележку за собой — ее тащило течением, словно бумажный кораблик. Что уж и говорить, опасность появления из придорожных кустов лисы-перевертыша осталась в прошлом.