Евгения Гордеева - Ошибка. Мозаика судеб Страница 43

Сам факт существования подобного артефакта очень долго вызывал в нём сомнения. Но людей на его поиски он отправил. На всякий случай! После последнего покушения он стал верить во многое, что совсем недавно категорически отрицал. А всё Фанагор. Обманщик и провокатор! И статс-советник... сгинувшей на последней войне.

Как только император вспоминал графа Саубера, сердце начинало щемить. Пожалуй, за последнее десятилетие это было самой главной его ошибкой - удалить от двора Гедеона. Если бы старший советник остался с ним, он не допустил бы развязывания военных действий с Джахой. Переубедил бы императора. Доказал тщетность и пагубность данного предприятия. Нашёл бы дипломатические пути... И все остались бы живы и здоровы.

- Прости, Гедеон, - с кровавыми слезами в сердце прошептал Плаут, глядя куда-то ввысь, - прости, если ты меня сейчас слышишь! Я виноват... Перед тобой, перед своим народом... У стольких семей горе, а мы к свадьбе готовимся!!! Несвоевременно всё...

Словно услышав его, в кабинет вошёл Ассандр.

- Отец, завтра Метака приезжает.

- Я знаю, - Плаут уткнулся в какую-то бумагу, что первой попалась под руки, изображая бурную деятельность на благо государства. Он не хотел таким образом отделаться от сына, просто надо было спрятать глаза, которые могли выдать его душевное состояние. Но и наследника обижать не стоило. - Есть проблемы?

- Не знаю, проблема ли это, но... - кронпринц запнулся. Потом сам себя подстегнул мысленно: 'Сколько можно мяться?' - В Ка-Рфе нет фрейлин ни у царицы, ни у наследницы. Что будем делать с нашими правилами? Фрейлин Фарсавии разогнали... - снова замолчал, поняв, что сказал лишнее. Но император, словно не услышал его последней фразы. - Новых набирать...

Плаут, наконец, оторвал взгляд от документа, который, кстати, держал вверх ногами, мельком посмотрел на смущённого кронпринца, подумал, что много чего упустил в воспитании наследника, но говорить об этом не стал. Отвернулся к окну и стал рассказывать, больше себе, чем Ассандру, разве что ностальгически не вздыхая.

- Дамаске, помнится, было всё равно, есть у неё фрейлины или нет. Она их просто не замечала. Женские разговоры о нарядах, причёсках и чужих сердечных тайнах её раздражали. Прогулки она предпочитала верховые. Их и прогулками-то назвать нельзя. Это были скачки. С препятствиями, крутыми поворотами, со свистом ветра в ушах. И одевалась она по Ка-Рфийской традиции. Свои пёстрые одежды сама прекрасно надевала. А когда церемония требовала строго соблюдения протокола и яркие шаровары были неуместны, тогда ей помогал Сигизмунд.

- Сигизмунд? - Ассандр поразился столь курьёзным сведениям о второй жене отца. Он помнил экстравагантные выходки Дамаски, но таких подробностей не знал. - А ты не ревновал?

- Дамаску? Разве можно ревновать вулкан за то, что он засыпает своим пеплом всё вокруг себя, а не только свое жерло? Я ревновал Дамаску только к её занятиям на мечах и прочих колюще - режущих предметах. Кстати, готовься! Метака продолжит семейную традицию. И лучше сразу откажись от спаррингов с ней.

- Ваше величество, я ежедневно тренируюсь! По вашему же приказу, - чуть обиженно заявил наследник и продемонстрировал отцу бицепсы.

- Ты сильнее, не спорю, но... часто Гадриана на мечах побеждаешь? - Ассандр нахмурился. - Вот то-то и оно! А ведь царевич Вальрах занимается по их методике от случая к случаю. Метака же с детства машет всем, что под руку попадётся! Иди, подумай... У меня полно дел.

- Спасибо, отец!

Когда за кронпринцем закрылась дверь и звуки шагов стихли в коридоре, Плаут достал из верхнего ящика стола разноцветный, похожий на цветущую степь весной, платок Дамаски. Вдохнул его пряный запах.

- Ревновать... Я ревную её до сих пор, даже тогда, когда царица Ка-Дамас спит в моей кровати. К шёлковому одеялу, что укрывает её. К подушке, которую она обнимает. Я старый глупец... влюблён в свою бывшую жену, как прыщавый юнец! - Он уткнул лицо в шёлковый платок и постарался забыться. Хоть на несколько минут, хоть на мгновенье. Император знал, что мысли о бывшей жене сейчас уйдут, уступая место горьким размышлениям, которые не давали ему покоя последнее время. - Боги, когда же Фарт доставит мне артефакт?! Я же верю в его чудодейственную силу безоговорочно...

***

Специального зала для ожидания перед аудиенцией у императора во дворце не было. Жаждущие общения с монархом вынуждены были толпиться прямо в коридоре, под дверями рабочего кабинета. Во времена императрицы Супи-Авгуды всё было иначе. Для приёма подданных использовалась малая гостиная, в которой, при желании, могли с комфортом разместиться человек сорок. Сама аудиенция проходила в рабочем будуаре Супи. Взойдя на трон, Плаут приказал перестроить эти комнаты, и теперь там располагалась его библиотека и кунсткамера.

Плаут принимал посетителей, согласно предоставленному бароном Глазенапом списку, уделяя каждому не более десяти минут. Хранитель трона внимательно следил за временем, не позволяя подданным занимать внимание императора больше того, что отведено протоколом. Не умеешь кратко излагать суть дела - приходи в следующий раз!

Просители, жалобщики, доносчики и прочие, жаждущие монаршего решения своих насущных вопросов, с деловым видом слонялись по коридору, считая, что их разговор самый важный, а все остальные просто бездельники. Встреча двух братьев Бизель в очереди на приём к императору очень удивила обоих.

- Я думал, ты греешь бока в постели маркизы Сеймур, - насмешливо, вместо приветствия, произнёс младший виконт. - Что, вдовушка перестала тебя вдохновлять на ночные подвиги?

- Заткнись, Рамвальд! - не радостно прошипел Сатирс. Ехидная улыбка брата его раздражала. Мало того, что он и так чувствовал себя идиотом, согласившись на требования Лилианы, так ещё и младшенький встретился так некстати. - Я приехал по её просьбе. А вот ты что тут делаешь? Опять покалечил слугу какого-нибудь принципиального дурака, а денег откупиться нет?!

Улыбка на лице Рамвальда трансформировалась из ехидной в пренебрежительную.

- Да ладно... Есть у меня деньги...

Сатирс убедился в правоте своих предположений. Но ругать брата за безрассудные поступки было поздно. Сам когда втянул младшего в жестокие забавы. Но со старшим Огнусом они быстро остепенились, нашли себе другие, более захватывающие занятия, а Рамвальд так и продолжал охотиться на ночных улицах Тронберга на зазевавшихся прохожих с такими же высокородными оболтусами. Зачастую, такая охота заканчивалась плачевно для людей, не успевших скрыться от гикающих и яростно щёлкающих плетьми всадников. Слава богам, что смертельных случаев не было.

- Доиграешься!

- Так весело же! - отмахнулся Рамвальд.