Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале Страница 43

− Ты забыла указ императора об аннулировании всех законодательных актов за подписью Хенеке, Вэйдов, Арби и иже с ними. Бекри воспользуется им как щитом перед любым доказательством. Потому Мэдок бастард по закону империи. Что не просто немаловажно. Это определяюще в данном случае.

− Значит, следует пересмотреть указ бывшего императора, мешающий стать бастарду полноправным членом семьи Бекри.

− Ты серьезно? Как ты себе это представляешь? Указом Горма Третьего фамилия Хенеке низведена из дворянского достоинства. Мятежного рода Хенеке нет, не было и больше не будет.

− Следует сыграть на нелюбви Экбольма к своему венценосному брату. Император с радостью рассмотрит возможность поступить поперек воли покойного. Нобилиссима просто трясет от ярости и злобы при одном только упоминании о Горме. К тому же нет необходимости в высочайшем помиловании всех фамилий участвовавших в мятеже. Достаточно Хенеке и скажем Лэйдлоу.

− Интересно как тебе пришла в голову такая мысль?

− Я имела беседу с мэтром Туром.

Эгуменос нахмурился. Он терпеть не мог старого пройдоху. Соткан из лжи, что полотенце из тонкой пряжи льна! Ну и если признаться боялся его. Не зря же про Турома говорили, он выигрывает при любой раздаче карт из колоды и в независимости от положения фигур на шахматной доске.

− Он еще жив? - справился Бриньяр о своем старом враге.

− Конечно. А почему нет? Он тешится надеждой о своем прощении и возвращении в лоно матери-церкви.

− Еще скажи, он согласен встать под мою руку! Руку, которую он столь самозабвенно кусал!

− Туром не правильно оценил ваши намерения.

Взгляд Кайрин подсказывал эгуменосу - вы представляете, сколько секретов станет вашим достоянием? Сколько нынешних друзей окажется хуже всяких врагов. Бриньяр не захотел подачек от бывшего противника.

− Зато я оценил его верно.

− Думаю, он даже согласится считать вас своим исповедником. Вы позволите ему хотя бы писать вам?

− Вот как? Такова его цена за услугу. Перо, чернила и бумага?

− Бесплатные советы чаще бесполезны, чем действенны.

− Хорошо, я распоряжусь выдавать ему один большой лист пергамента, перо и чернила. Раз в неделю.

− Он по достоинству оценит вашу доброту.

− Не сомневаюсь. И не удивлюсь, если его пасквиль на меня я скоро прочту. Сразу после того как с сочинением ознакомится вся столица.

Кайрин умоляюще сложила руки. Простите меня за дерзость.

Эгуменос в сущности не слишком сердился на девушку. Она поступила расчетливо, обратившись к старому интригану. Ни с кем другим тот бы разговаривать не стал. Не из-за прошлых обид. Потому что любому другому Бриньяр откажет в подобного рода хлопотах за Турома.

− Хорошо, допустим, Экбольм подписал указ?

− Вы возьмете Мэдока под свою руку раньше, чем кто-либо сообразит, что из этого вытекает. Император подписал ваше прошение о создании турмы Керкитов?

− Ты хочешь, видеть мальчишку в ордене?

− Конечно. И одним из первых!

Бриньяр недоверчиво хмыкнул.

− Мы вернем ему имя и дадим достойную службу. Он будет знать кому сказать спасибо.

− Ты уверена? Ведь если император пересмотрит указ Горма, то он станет полноправным Бекри.

− Именно этого нам и нужно. И это будет уже наш Бекри.

− А какой мне прок в лишнем адепте Кайракана и лишнем воителе в семье глориоза?

− А что нам с его веры? Нам нужны спафарии, а не священники. Вера сама по себе в защите не нуждается.

− Кайрин! Слышать от тебя подобное...! - голос Бриньяра строг и сух. Он много ей прощал, но легкомысленного отношения к религии, ни за что!

− После стольких лет пребывания в тени, он должен захотеть подняться выше, чем стоит теперь. Из честолюбия.

− Ты предлагаешь ему сделать карьеру на новом месте? Это попахивает двурушничеством. Боюсь, многие сочтут его поступок не достойным дворянской чести. Кайракане не обременяют себя службой Создателю.

− В уставе нового ордена не прописано, какую веру обязаны исповедовать его член.

− Это само собой подразумевается.

− Тогда стоит отнестись к этому лояльней!

− Его ждет полная изоляция. Отступившись от того малого что имел, он не обретет нового. Даже если я прикажу нашим сторонникам отнестись благосклонно.

− Нам этого и не надо.

− Тогда поясни.

− Для начала вы восстановите доброе имя рода его матери, − уклончиво сказал Кайрин.

− Захочет ли император, − сомневался Бриньяр. Поводов для сомнений более чем достаточно. − Экбольм плохо управляем и погряз в пороках. Единственным применением власти данной ему Создателем он видит лишь потакание своим низменным страстям.

− Вот и хорошо! Тем легче будет с ним договориться.

Эгуменос непонимающе уставился на Кайрин. Ему было о чем задуматься. Ученица поучает его, как поступать, утверждая, что не решаемый вопрос будет разрешен.

− Ты уверена в том? Мне бы не хотелось услышать в свой адрес нелестных слов. Не зная тебя, посчитал бы, хочешь выставить меня на посмешище в глазах Бекри.

− Ну, иллюстрис... , − снисходительно (или Бриньяру показалось) улыбнулась Кайрин. - Что вы скажете о Марреде? Отмена старого указа позволит императорскому величеству в полной мере насладиться свою связь с Марредом. Ведь он Лэйдлоу. Вы не знали?

Бриньяра передернуло. Порок императора позор династии. Может не так уж и не прав Бекри вознамерившись сметить мужеложца. Только вот вместе с императором он сместит и его самого.

− Не слишком ли высокая цена?

− Он её заплатит.

− Хорошо, допустим, император объявит о восстановлении прав рода Хенеке.

− Когда это произойдет, а я в этом уверена, мы уже должны крепко держать Мэдока за руку и вести его по жизни.

− И что дальше?

− Марица ди Мью.

− Это будет не честно по отношении к старине Даксу..., − покачал головой эгуменос.

− Иллюстрис, нам необходимы не просто сторонники, а те, кто знает с какой стороны взяться за оружие. Деньги помогают решать многие вопросы, но ведь настанет время, когда понадобятся мечи. А воины, люди прагматичные, за простое спасение души воевать не станут. Земли, титулы, карьеру другое дело, а за Святое Знамя веры очень недолго и без усердий.

− Хорошо. Предположим, вернули доброе имя роду его матери, добились благосклонности Марицы, и подтолкнем, чтобы он на первых парах не утонул. Ты знаешь, при дворе тесно. Император неохотно меняет проверенных людей на новых. Даже если старые, ни на что негодны. Патрикий* Престо тому наглядный пример. Возят по дворцу в специальном кресле, он едва дышит, а соображает и того меньше. Бедняга умрет в своем кабинете, не дождавшись отставки.