Анфиса Кохинор - Дурацкие игры магов. Книга вторая. Страница 43

- В ближайший оазис.

- Значит, нам туда! - Королева указала рукой на север. - К вечеру доедем.

- Откуда ты знаешь?

- Это одно из немногих доступных мне умений.

- И то хорошо, - пробормотал Ричард и тронул повод. - Поехали!

Супруги снова скакали по пустыне, и снова каждый размышлял о своём. Маруся думала о том, что теперь, когда муж узнал правду, общаться с ним станет гораздо легче. Король Инмара был сильным и благородным, и, обманывая его, женщина чувствовала себя неуютно. Ричард же, впервые за время своего брака, открыто думал о Станиславе. Выяснив, что Мария камийская шпионка, он перестал считать фривольные мысли о зеленоглазой Хранительнице изменой и с головой погрузился в воспоминания и откровенные, красочные фантазии. Станислава понравилась инмарцу ещё в Москве, и, если бы она не влюбилась в Диму, то королевой Инмара стала бы не воинственная камийка, а домашняя и уютная Хранительница, так похожая на его маму. "Если мой народ устраивала королева Прасковья, то и королева Маргарет пришлась бы ко двору! - вздохнул Ричард, вспомнив какой рачительной и умелой хозяйкой была Стася в лирийском дворце. А уж её кулинарные шедевры… Взор короля затуманился, словно наяву он увидел, как изящные пальчики с розоватыми ноготками подносят к его губам божественно вкусные кусочки мяса в янтарных кисло-сладких каплях… Инмарец осторожно берёт их губами, аккуратно слизывает соус с нежной кожи, целует мягкие ладони, запястья… С губ сорвался едва слышный чувственный сон, а тело совершенно недвусмысленно откликнулось на сладкие воспоминания.

Ричард облизнул пересохшие губы, искоса взглянул на жену, но та пристально всматривалась в горизонт. "Вот и славно", - подумал король и, чтобы немного успокоиться, решил припомнить другие, не столь радостные события своей жизни, по иронии судьбы связанные всё с той же зеленоглазой Хранительницей. Он вспомнил безумную, кровавую скачку под серым, мрачным небом, освобождение несчастных пленниц и кипящую ненавистью Станиславу, которая выплёвывала в лицо побратиму обидные, несправедливые слова. Кривясь от неприятных воспоминаний, Ричард повертел головой, и, не обнаружив ничего интересного или опасного, попытался представить, как могли бы развернуться события, если бы в тот день рядом с ним не было Маруси, если бы Дима не был до одури влюблён в сестру и если бы Тёма не начинал сходить с ума всякий раз, когда его другу было плохо… Он вспомнил несчастное лицо Хранительницы, её истеричное признание в любви к родному брату и скрипнул зубами. В этой сцене было что-то до обидного фальшивое и неправильное: инмарцу вдруг показалось, что если б тогда все они немного повременили и поразмыслили, их судьбы сложились бы иначе. "Стася слишком домашняя и мягкая, чтобы быть подругой Смерти. Её удел - тихие семейные радости, а не вечный бой! - Ричард от досады закусил губу. - Бедняжка с трудом выжила в Лайфгарме, где её почитали как сестру Смерти, а уж для камийской жизни она и вовсе не приспособлена. Как она сумеет выжить в этом долбанном мире?" Коварное воображение тут же подсунуло красочную сцену захвата Станиславы наёмниками, и инмарец в сердцах плюнул на песок.

- Что случилось, Ричи?

- Ты уверена, что с Никой и Стасей всё в порядке? Вдруг ты чувствуешь, что они живы, а бедняжки - в плену!

- Да, Ричи, я уверена - они избежали опасности. Вереника прекрасный маг, а Станиславу защищает Ключ! Они живы и свободны!

- Будем надеяться, - пробормотал Ричард: убеждённый тон жены немного успокоил его.

Над дальними барханами поднялось облако пыли, говорившее о приближении каравана, и король Инмара ощупал пояс.

- Лишние деньги нам не помешают.

Маруся согласно кивнула, и разбойники пришпорили коней. Караван они догнали без труда. Да и боя с наёмниками не случилось. Караванщик узнал камийскую мечту и беспрекословно отдал деньги, а также снабдил бандитов новой картой Харшидской пустыни. Караван отправился своей дорогой, а Ричард развернул пергамент, внимательно изучил карту и протянул её жене:

- Получается, мы едем в Полур.

- Да, - взглянув на карту, подтвердила Маруся, и разбойники снова поскакали на север.

Палящий белый шар клонился к горизонту, дневная жара спадала, а оазис всё не показывался. Ричард забеспокоился, в голову полезли дурные мысли, но тут на горизонте возникли высокие белые башни и массивные стены. Кони, почуяв близкий отдых, побежали быстрее, но камийская мечта всё равно едва не опоздала: когда они подъехали к воротам, стражники как раз закрывали их на ночь. Но Ричард издали помахал кошельком, и движение тяжёлых створ замедлилось…

Оазис Полур располагался на пересечении нескольких караванных путей и изобиловал гостиницами, постоялыми дворами и рынками. Один из рынков располагался прямо за воротами, и, несмотря на поздний вечер, здесь было многолюдно и оживлённо. Камийскую мечту узнали, и Ричарду с Марусей не пришлось проталкиваться сквозь толпу - люди сами расступались перед ними, низко кланялись и исподтишка посматривали на боевую наложницу. Женщина с мечом за спиной магнитом притягивала их взгляды. Ричард печально улыбнулся. Он всегда гордился воинственной и независимой женой, но события последних дней изменили его отношение к Марусе. Ричарду чудилось, что тонкие невидимые нити любви, согласия и доверия порвались и жена стала ему чужой и далёкой.

Погруженный в нерадостные мысли инмарец не заметил, как они выехали на центральную площадь города. Копыта лошадей зацокали по каменным плитам, пахнуло прохладой, лицо оросили мельчайшие капли воды, и Ричард вскинул голову: посреди площади бил высокий, пенистый фонтан. Низкая широкая чаша, сложенная из разноцветных камней, блистала в свете площадных фонарей, а вокруг росли берёзы с белыми стволами и нежной зелёной листвой. Ричард удивлённо поднял брови, и Маруся с готовностью пояснила:

- В каждом оазисе непременно есть своя достопримечательность. В Полуре это фонтан и чарийские берёзы. Местные жители утверждают, что их посадил сам великий Олефир.

- Да уж, без магии тут явно не обошлось, - пробурчал Ричард, посмотрел по сторонам и поймал за шиворот проходившего мимо торговца сладостями: - Скажи-ка, милейший, какая из ваших гостиниц лучшая?

- "Дар повелителя", господин, - побледнев то ли от страха, то ли от оказанной чести, ответил камиец и указал на противоположный конец площади: - Вон та улица выведет Вас прямиком к воротам достопочтенного Зариба.

- Ясно.

Ричард отпустил торговца, порылся в кошельке, бросил на мостовую серебряную монету, и камийская мечта поскакала в указанном направлении - гуляющие по площади горожане, едва успевали убраться с их пути.