Коварный уклонист (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович Страница 44

— Знаешь, друг мой Крюгер, — медленно проговорил я, глядя в иллюминатор на очень внушительный военный городок, разбитый рядом с железной дорогой, — Рекомендую тебе пересмотреть постулаты, на которых ты продвигаешь собственное детище. Это уже не буржуазная революция…

— Ты о чем? — недовольно поинтересовался одноглазый, встав рядом и оценивая пейзаж.

— Думаешь, что все эти люди будут класть жизнь ради того, чтобы купцам и промышленникам досталось больше реальной власти? — хмыкнул я, подбородком указывая на загружающуюся в поезд толпу, — Вы снабдили их оружием и дали цель, а вот твой контроль над ситуацией — весьма спорная штука. Они теперь сами власть…

— Настоящая власть — это система, — пренебрежительно ухмыльнулся одноглазый, — Я всем вбил в голову, что без посредников счастье не выстроишь. Все эти парни прекрасно знают, кто у них покупает то, что они вырастили, кто привозит им нужные товары, кто поддерживает всю инфраструктуру. И вообще, не учи ученого, Кастор. Это не твоя стихия.

— Ну да, ну да, — охотно покивал я, — Даже не моё дело. Только вот один нюанс, Михаил. У меня в голове есть истории чужого для тебя мира, которую ты не особо хочешь слушать, а количество успешных революций у нас с тобой одинаковое. Впрочем, это твои погремушки, не мои.

— Вот именно. Тебе не всё ли равно, чьи руки откроют перед твоей мерзкой мордой двери сокровищниц наших аристократиков? — ехидно ухмыльнулся Басх, — Если ты, конечно, не кинешь меня после того, как отзвонишься этому Ахиолу.

— Это вряд ли.

Если мэр Хайкорта рассылает письма разным там пенсионерам, то дела у него идут неплохо. Вполне допустимо думать, что и у города тоже. А если так, то мои девочки живы и здоровы. Если это так, то у меня с этим ненадежным богом одна общая главная цель — сделать Суматоху мертвее взгляда политика, потому как эта милая девочка уже надирала этому товарищу жопу. Вряд ли он захочет повторения.

Поживём увидим.

Рядом со штабом Эскиольда собрания Крюгера смотрелись откровенно жалко. Тут было полно серьезных воинственных рож, часть из которых буквально излучала принадлежность к военной косточке. Дезертирство в армии доброго короля Кивола Дейтрена Третьего если не процветало на данный момент, то настроения не стрелять по своим было хоть завались. Благо, что люди выступали за себя любимых, а так как любой служака в первую очередь свой любимый, то не проникнуться идеями свободы, равенства, братства гражданину Эсхата было очень сложно. Особенно после того, как прошёл слух о рабских ошейниках.

И особенно в краю, где власть голубой крови слаба, подчеркнул я, разглядывая не выспавшуюся и слегка тревожную рожу эльфийского старца. Тот, кышнув из помещения притащившийся за нами конвой, шлепнул Крюгера по плечу, состроил мне зверскую рожу, а затем отправился за свой стол, разливать нечто, по запаху похожее на бренди, в которое отлил страдающий гипертонией мул. На вкус оно было еще хуже.

— Твою мать, Эскиольд, — попытался отдышаться Крюгер, яростно нажёвывая свой рукав, — Ты где это взял?!

— Твою мать, Третий! — с явным удовольствием поддел приятеля эльф, смачно закусывая каким-то хрустящим фруктом, — Специально для тебя держал!

— А я причем? — грустно заданный вопрос хорошо сочетался с раздавленным стаканом и сожалением, что его содержимое успело попасть внутрь меня.

— За компанию! — ответили оба этих утырка хором, начав идиотски ржать.

Выбить письмо из хренова друида оказалось занятием… тяжким. Чертов перворожденный имел слишком много вопросов и намерения получить ответы, а на угрозы реагировал слабо, будучи уверенным что Крюгер не позволит мне его тронуть. Наконец, я не выдержал.

— Слышишь, хрен ушастый! — рявкнул я, — Ты, длинное угрёбище, стоишь между мной и моими, сука, дочерями! Всосал?! Теперь подумай, сколько еще будешь стоять, потому что отсюда я выйду с этим письмом! И через твой труп!

— Да ну? И где ты его искать бу… ай!! — подпившего эльфа перебил подпивший человек, зарядивший тому по лодыжке носком ботинка.

— Эскиольд, скотина, засунь свою браваду себе в зад! — прошипел Крюгер, наверное, вспомнивший, что я теперь пуленепробиваемый, — Достань хреново письмо, покажи его хренову Должнику, а потом достань еще бутылку этого хренова бухла! И не спорь, идиот хренов, с теми, против кого ты и пёрнуть не успеешь!

— Хрен тебе! — оторопевшему от неожиданности Басху был продемонстрирован очень даже знакомая мне фига. После чего жест был продублирован и мне, с ровно тем же посылом, — И тебе, мелкий, хрен! Что, сука одноглазая, хочешь за мой счет часть своих долгов закрыть перед этим очкастым упырем? Пожуй говна, недоносок! Моё письмо, а значит, и услуга за него мне!

Прикрыв глаза, я часто и глубоко задышал, пытаясь угомонить проснувшуюся кровожадность. Обоих под нож, вылезти в окно, пробежка до «Надзирающего», а дальше… Но тут перед моими глазами встало заныканное эльфом письмо. И не только. Магия, явление, существующее в мире чуть больше ста лет. Опасное, могущественное, изучаемое. Шанс найти хоть что-то против Суматохи в закромах раскулачиваемых аристократов велик. Достаточно велик, чтобы…смириться. На время.

Эльф с человеком пререкались, пованивая страхом, но храбрясь. Их разговор напоминал перебранку и торг одновременно, в ходе которого в лицо одноглазому выплескивалась куча помоев от эльфа, бывшего в курсе дел младшего товарища. Или старшего, тут как посмотреть.

— Ладно! — донесся до меня вопль эльфа, — Мне просто нужен сопровождающий в одно место! Надежный и умелый! Дело буквально на пару дней! Да и не сейчас! Только и всего! Слышишь, Дрейк!?

— Господа, — вздохнул я, оборачиваясь к обоим наглым придуркам, — Я никак не пойму одной простой вещи, хочу, чтобы вы мне её объяснили. Так вот, вопрос — на чем основывается ваша уверенность в том, что я не взыщу с вас за все оказанные услуги?

— Мы дог…, - начал было Басх, но я его тут же перебил.

— Мы договорились, да, Михаил. Как я сейчас договорюсь с Эскиольдом. Только наш договор мне совершенно не помешает потом извлечь моральную компенсацию из вас обоих. А теперь прекратите страдать херней и дайте мне письмо. Эльф, у тебя есть моё согласие на сопровождение. Басх… А вот у тебя осталось мало времени, чтобы со мной расплатиться. Подумай об этом.

Отношения и дружеское общение — это одно. Забывать о том, кто твой напарник в настоящем или прошлом не стоит ни на минуту. Михаил в угаре своих дел, личных игрушек и забот, перестал придавать значение нашей сделке. Раз у тебя не получается одно, но получается другое, что куда для тебя лично важнее и ближе, то самым разумным будет отложить «неважное» дело? Каждый из людей мастер самооправдания, иначе бы наш род давным-давно вымер бы от загрызшей его совести. Впрочем, к чести Басха можно сказать, что он не совсем забыл. От того так отчаянно и грызся сейчас с Эскиольдом, в надежде всё-таки «записать» письмо на свой счет.

Через две минуты я уже с отвращением и разочарованием откидывал черный лист бумаги с выдавленными на нём золотыми буквами назад на столешницу стола.

— Что это, Дрейк? — с любопытством спросил Крюгер, вытягивая шею.

— Приглашение на постоянное место жительства в Хайкорт, — скривился я, — Обещают ресурсы, лабораторию, землю. Всё как обычно, Ахиол любит звать к себе ученых. Только в качестве обратного адреса лишь почтовый, да и то эсхатский. В столице, скорее всего, есть посредник — ничего не знающий человек, у которого есть тупо номер для дальней связи. И он, этот человек, скорее всего либо драпает из города сейчас, либо свалит в ближайшем будущем.

— Я могу решить эту проблему в течение часа, — выдал Крюгер, щурясь, — Достану тебе человека и то, что он там знает. Если он еще там.

— Сделай милость, — я хмуро посмотрел на Михаила.

Пока Басх насиловал радиорубку в соседнем помещении, я нервно курил, отгавкиваясь от вопросов очень интересующегося Хайкортом Эскиольда. Эльф, у которого в мозгу определенно был недостаток нейронов, отвечающих за самосохранение, великолепным образом игнорировал мои толстые намеки матом о том, что за эти знания у него может образоваться чересчур много печали в организме. Тем не менее, изначальную тему я слегка развил, описав, что Хайкорт заинтересован в научных умах, но тут неожиданное недоверие проявил уже Эскиольд.