Попаданка на десерт, или Любовь в Новогодие Страница 44

Потрясти три раза. Ага. Надеюсь, этот зеленый дым не перебьет аромат трав. Кормилл ничего не говорил насчет того, что других газов быть не должно.

Но чтобы наверняка, я приблизилась к принцу максимально, насколько позволяла черная дынька. Она ведь и крутилась еще, я боялась, что с ног собьет.

– Ты с ума сошла?! — завопили охранники, которые сейчас здорово напомнили мне игроков в американский футбол.

Послышался девичий крик:

– Не надо!

Это Элевилль поняла, что я собираюсь делать, и предприняла последнюю попытку остановить.

Мне это оказалось только на руку, потому что высочество уставился на нее с интересом. Еще и зрительный контакт теперь есть!

Ничего не стоило протянуть руку и потрясти у носа Кантарисса пучком благовоний.

– Что это такое? — теперь он смотрел на меня и этим самым носом водил, казалось, чихнет сейчас.

– Дык… Очень неприятно эта вот крутящаяся ерундовина пахнет, — нашлась я, без труда кося под дурочку, — поэтому решила разбавить новогодним букетом. Как по традиции. Процветание, долгие лета…

Парни переключились со своего неудачного регби на меня, потащили за локотки от светлости. Но это уже было неважно. Миссия выполнена.

И тут что-то поменялось. Штуковина перестала источать дурноту и замерла на месте. Нависла пауза, которую разбавляли рыдания то там, то сям.

– Прикрыть всем головы и отвернуться! — завопил сообразительный начальник охраны. Вот о чем он раньше думал? Велел бы разбежаться народу, сейчас отворачиваться бы не пришлось.

Но меня отпустили, уже хорошо. Я видела, как Кантарисс сначала отскочил за елку, а потом повалил ее на черную дыню. И вовремя! Потому что та снова бабахнула, на этот раз еще громче.

Да он герой! Ждал момента, чтобы обезвредить это… непонятно что.

А я его только что к Элевилль приворожила. Запустила цепочку интереса, направленного конкретно на нее. Обидно даже.

Я бы, пожалуй, еще потаращилась на принца, но почувствовала, как меня утаскивает в сторону Кормилл.

– С задачей справилась, молодец, теперь скройся, — бормотал он мне на ухо, — и сходи на улицу продышаться, депрессивный орех на тебя как-то странно подействовал. Наоборот.

Дала себя увлечь к выходу и спросила своего мучителя:

– А откуда он взялся под елкой?

Кормилл посмотрел на меня, помотал головой.

– Видела бы ты свое лицо. Улыбка от уха до уха. А обычная реакция на эту подставу — слезы. Жертва впадает в неимоверную печаль и даже не силится убежать. Орех взрывается, его осколки могут нанести сильные повреждения.

– Но зачем все это? — моя эйфория слегка ослабла.

– Кто-то решил напугать принца. Кинул ему под ноги эту штуку и успел убежать, скрыться среди студентов. В Академии завелся злоумышленник. И пусть большого вреда он принцу все равно бы не сумел нанести, но беспорядков наделает и паники наведет.

– А почему принц не хлюпает, как все остальные? — не поняла я. — У него даже платочка не было.

– У Кантарисса повышенная устойчивость к магии, я ведь тебе уже говорил, — напомнил Кормилл, — поэтому в моем зелье десять компонентов. А эта вонючка для него так, детская шалость. Вот от взрыва и он мог пострадать, да и все остальные.

Вот это да. Угрозы, а теперь и откровенные действия. Кто же так ненавидит нашего принца-менталиста?