Андрей Белянин - Моя жена – ведьма Страница 44

– Садись же, храбрый Сигурд! Великим воином, отважным, благородным ты показал себя сегодня, потому – прими награду. Сзади сядь и обними меня покрепче, это можно… Поскачем мы туда, где ждет отец, и всем богам я покажу героя, сумевшего спасти и жизнь и честь беспечной Фрейи… Прыгай же ко мне!

Надо было сразу воспользоваться ее любезным предложением, но в эту минуту слева раздалось приглушенное рычание. Я скосил глаза… На бело-фиолетовом снегу выделялся четкий силуэт ощетинившейся волчицы. Желтые зрачки сверкали, как звезды.

– Наташа?

– Да, это я, любимый.

Поняв, кто мне ответил, достойная дочь Одина так и застыла верхом на кошке, забыв прикрыть рот. В ту же секунду волчица прыгнула мне на грудь, сбила с ног и яростно зарычала:

– Где ты шляешься по ночам?!

– Тебя ищу, – неуверенно ответил я. Разговаривать с хищным зверем было как-то… непривычно, что ли. Я даже подумал о внезапной шизофрении на почве переутомления, но только на секунду. Наташины лапы по-прежнему упирались мне в ключицы, а горячая пасть так и сыпала упреками:

– Я тебя жду, жду, жду… Полдня угробила, чтобы записку на камне выбить, палец молотком ушибла! Где ты был столько времени?! Появляешься, весь запыхавшийся, одет, как чучело с рогами, хватаешь за ручку первую подвернувшуюся девицу и лезешь к ней на колени! Молчишь? Правильно, не рассчитывай, что я легко тебе поверю.

Я пожал плечами. Однозначного ответа не было. Позади, из тоннеля, раздались угрожающие выкрики преследователей.

– Великаны Йотунхейма? – сощурилась волчица. – Чем же ты их так рассердил, зайчик мой?

– Да ничего особенного, рыбка моя… – закашлялся я. – Прочел пару стихов – не понравилось. У них абсолютно атрофирован вкус к серьезной поэзии. Читают на пирах какую-то галиматью, ни рифмы, ни смысла…

– Какие именно стихи?

– О любви.

– Посвященные… мне?

– Ну естественно, дорогая!

– Сережка, я тебя люблю, – растаяла Наташа.

– И я тебя люблю, но великаны этого не понимают. Давай выбираться отсюда. Слезь с меня, пожалуйста, и побежим, ладушки?

– А с этой… у тебя точно ничего не было? – Волчица зыркнула в сторону всадницы на кошке, все еще пребывающей в состоянии столбняка. – В противном случае я ее съем!

– Ни в одном глазу! – клятвенно заверил я. В этот момент на выходе показались два самых шустрых великана. При виде нас они яростно взревели, потрясая тяжелыми топорами.

– Назад, лягушачье отродье! – рявкнула моя жена, топнув передней лапой, потом она коротко провыла непонятную мне комбинацию звуков, трижды взмахнула хвостом, и… великанов не стало. На их месте действительно сидели две гигантские жабы, размером с телят. Они выпучивали глаза, надувались, но пока не смели даже квакнуть в нашу сторону. Надеюсь, это несколько задержит ретивость остальных.

– Теперь бежим!

Я поднялся на ноги, стряхнул снег и вновь полез на кошку.

– Куда?! – Наташины зубы цапнули меня за короткий плащ.

– Но… э… верхом будет быстрее, и потом, Фрейя сама предложила…

– А ты и рад стараться?! Не зли меня, любимый, сегодня и без того тяжелый день. Мне будет неловко наблюдать, как ты обнимаешь ее, сидя сзади, или она тебя, если ты спереди… Однако в чем-то ты прав, для бегства нужна скорость. Поехали! – С этими словами волчица необычайно ловко перехватила меня за рукав и легко перебросила себе на спину. В документальном кино я видел, как волки таким образом уволакивают овец или телят. Конечно, я был потяжелее, но и Наташа не была обыкновенной волчицей. Моя жена – ведьма, оборотень, и силы ее во много раз превосходили силы обычного зверя. Мы понеслись вперед так быстро, что я был вынужден закрыть глаза от снежной пыли. Фрейя пришпорила свою Фиону следом за нами. Великаны толпились у входа, шумно обсуждая причину появления столь необычных жаб и напрочь забыв о погоне. Видимо, там все-таки кто-то догадался о страшной судьбе своих быстроногих товарищей. Связываться с ведьмой и увеличивать количество земноводных никому не хотелось.

Я болтался на Наташиной спине, словно мешок с опилками. Левая рука намертво зажата железными челюстями, а правая цепко держится за жесткий мех. Одна нога полощется на ветру, другая загребает каблуком снег. Волчья рысь необычайно мягка и упруга, так что меня лишь плавно покачивало в такт бегу. Слегка приоткрывая зажмуренные глаза, я видел персиковую кошку, бесшумно скользящую рядом. Фрейя что-то кричала Наташе, скорее всего уточняя маршрут, чуткие уши волчицы должны были улавливать все, несмотря на ветер, сносящий слова. Бежали мы достаточно долго, не менее часа. Небо начало светлеть, и Наташины прыжки становились все более тяжелыми. Она начинала уставать…

– Все. – Я кубарем повалился с волчьей спины. – Всю жизнь мечтал, чтобы женщины носили меня на руках, но чтобы на спине, да еще таким образом…

– Дальше, шутник, пойдешь сам. Нельзя, чтобы нас видели вместе.

– Но… куда же ты?

– Обо мне не беспокойся. – Супруга нежно лизнула меня в нос. – Я должна быть в свите Фенрира. Мы встретимся с тобой на холме. Постарайся больше не попадать ни в какие неприятности. Я люблю тебя!

– Я тоже. Не исчезай надолго…

Серая волчица скрылась в густом перелеске. Мы с Фрейей стояли у подножия большого заснеженного холма, за ним чернела стена векового леса. Кошка Фиона тоже пропала, – видимо, оставшуюся часть пути нам придется идти пешком. Или с утра похолодало, или я пригрелся на волчьей спине, но сейчас меня начал прихватывать морозец. В горле першило, тело под одеждой покрывалось гусиной кожей, и дочь Одина посматривала на меня как-то настороженно. Ее ротик медленно открылся…

– Это. Моя. Жена, – четко выделяя каждое слово, заявил я. – Зачем она себя так ведет, как мы общаемся, почему мы вообще вместе – тема, закрытая для обсуждения. Все это слишком личное, чтобы служить поводом для диспута, договорились? Вот и замечательно! У тебя есть вопросы на другую тему?

– Она же ведьма, это сразу видно… О Сигурд, как ты мог на ней жениться?!

– Фрейя! Я только что просил…

– Ну хорошо, не буду, – надулась она. – Однако это странно, право слово… Конечно, ворлок ты весьма искусный, владеешь рифмой колдовской отменно, и храбр, и благороден, и умен… Но спать с волчицей?! Разные бывают причуды у людей искусств, и порою чудны они без меры, но такое?!

– Я с ней не сплю! – Меня тоже перемкнуло на более привычный для понимания небожительницы верлибр. – Я… в смысле, сплю не с нею! Нет… я… короче, если мы в постели, она не… Тьфу! Твое какое дело?! Ты что, сексопатолог, лезть в проблемы, которых мы вообще не замечаем?

– В заботе о тебе томится сердце, – серьезно отвечала Фрейя. – Я друг твой, даже если мне по чину не очень-то позволено дружить со смертным… Все равно. Поверь, не будет счастлив честный муж с волчицей!