Андрей Васильев - Замок на Вороньей горе Страница 44

И еще было жалко пропускать два дня занятий. Нумерология — шут с ней, но кто знает, что Ворон будет рассказывать завтра? Записей никто из нас не вел, поскольку наставник сразу обозначил, что в них нет никакого проку. Когда несколько наших девочек начали строчить пером по пергаменту, он подошел к одной из них, разорвал лист на несколько частей и заявил:

— Если человек глуп и ленив, то ему никакие бумажки не помогут, а если у него хороший бойкий разум и есть желание учиться, то он и так все запомнит. Чем больше вы записываете за мной, тем меньше понимаете то, что я хочу до вас донести.

Так что все, что я пропущу, мне не наверстать. Нет, Гарольд, Агнесс и Гелла мне расскажут то, что запомнили, я не сомневаюсь, но все же…

Да еще Фюслер этот оказался очень сильно не рядом с замком, добрались мы до него ближе к темноте, оставив за спиной немало миль и чудом не заплутав, поскольку по дороге нам попалось несколько развилок без каких-либо путевых столбов. В этом герцогстве вообще с указателями плохо. Местный владетель охоту и пиры любил, а думать о благоустройстве государства — нет, нам про это еще Труди рассказывала.

— Ног не чувствую, — пожаловался Анри, когда мы вошли в не слишком-то большую деревню. — Вообще. Я столько пешком в жизни не ходил.

— Брось ты, — беззлобно пробасил Жакоб. — Это разве расстояние? Вот меня мастер посылал с другими подмастерьями летом по городам королевства бродить и задешево золото скупать — вот там мы ноги сбивали на совесть. Как в конце весны уходили и только осенью возвращались.

— Рисковый у тебя был мастер, — заметил я, плюнув на условности и высморкавшись на снег. — Прямо вот так просто вам деньги доверял? А если бы вы — руки в ноги?

— Никакого риска, — усмехнулся Жакоб. — Перед тем как мы уходили, каждому из нас на шею медный обруч надевали, а в нем — заклинание, ключ от которого у мастера в руках оставался. В палочку этот ключ запечатан был, в деревянную. Кто до конца сентября не придет, тому этот обруч голову с плеч и оторвет. Мастеру только и остается, что палочку сломать. И вся недолга.

— Ужас какой! Ох! — Аманда споткнулась и ухватилась за мой рукав, чтобы не упасть. — А если человек просто не успел вернуться? Если заболел?

— Мастеру в этом какая печаль? — пожал мощными плечами Жакоб. — Это не его забота. Да что там — у него как-то не сошлась эта… как ее… Бухгалтерия по одному подмастерью, ползолотого он недосчитался. Так на наших глазах он этого парня и того, в назидание остальным, чтобы с деньгами не мудрили. Кровищи было! Мы потом чуть не целый день пол и стены оттирали. А вы говорите, что наш наставник лютый. Наш по сравнению с моим бывшим — сама доброта.

— Ужас какой! — повторила Аманда, не отпуская мой рукав, как видно — чтобы не упасть. — Вот где дикость.

— Вон дом местного старосты. — Ромул, которого рассказ нашего спутника совершенно не потряс, как видно потому, что у него такой свой в прошлом был, ткнул пальцем в сторону высокого и добротного строения. — Руку на отсечение даю.

— Пожалуй, что так оно и есть, — согласился с ним Жакоб. — Похоже на то. Идем?

Еще по дороге мы выработали некий план, причем коллективно. Все дрязги были оставлены на потом, поскольку цель у нас была одна, и в случае неудачи наказание тоже будет на всех одно. Да и дрязг конкретно у нас никаких и не было, ни сейчас, ни раньше.

От воровства и жульничества (кое-кто из наших предшественников сходил уже и по этой дорожке) мы сразу отказались, а значит, надо думать о каких-то честных путях заработка. Жакоб предложил сразу пойти к старосте: мол, староста всегда знает о том, что кому из селян потребно.

Других идей ни у кого не было, а потому сейчас мы начали барабанить в резную ореховую калитку и орать, не обращая внимания на заливистый лай, раздающийся за ней:

— Хозяин! Открывай! Дело есть!

Чуть позже хлопнула дверь в доме, и басовитый голос спросил:

— Чего нужно? Кто там барабанит? Вот сейчас собак спущу!

— Они все такие поначалу, — шепнул нам Жакоб и заорал: — Хозяин, пусти во двор, все расскажем, ничего не утаим. Народ мы беззлобный!

К моему великому удивлению, громыхнул засов, и калитка открылась, как бы приглашая нас зайти внутрь.

Глава 11

А собаки оказались и впрямь серьезные. Здоровенные мастифы, три штуки, с зубами такого размера, что меня жуть взяла. Одна радость — они сидели на цепи и добраться до нас никак не могли. Впрочем, это тоже было очень относительно — рядом с ними стоял тщедушный чахлый старичок, который в любой момент мог их с этой самой цепи спустить. И вот тогда нам точно не поздоровится.

— Вы откуда такие взялись? — Голос у старосты был зычный, никак не соотносящийся с его внешностью. — А?

— Мы студиозусы, — мягко сообщила Аманда хозяину дома, видимо, рассудив, что наличие среди нас женщины может смягчить его сердце. — Ученики Ворона… То есть Герхарда Шварца. Знаете, у Кранненхерста есть гора, на ней стоит замок…

— Так вы подручные колдуна с Мертвячьей горы? — перебил ее староста. — Ясно. А какая нужда вас к нам занесла? Где та гора — и где Фюслер?

— Почему Мертвячьей? — не удержался я. — Она же Воронья?

— Это она последние лет сто пятьдесят Воронья, — пояснил старичок. — А до того Мертвячьей звалась. Там в свое время много крови пролилось. Когда, стало быть, Век смуты к концу подходил, у нас тут неспокойно было очень — благородные за власть дрались, чтобы к рукам побольше земли прибрать, да и неблагородные от них не отставали, шайки разбойничьи собирали, такие, что поболе иного войска были. Особенно один душегуб большую силу взял, звали его Вилли Весельчак. Этот всех грабил, но особенно любил благородную кровь пускать.

Мы переглянулись — деду, похоже, было просто скучно, вот он нас и пустил. Как собеседников.

— А как успокоилось все, — обстоятельно вещал староста, — как землицу, стало быть, поделили, так герцоги объединились и начали разбойничков-то к ногтю прижимать. Всех переловили и перевешали, кроме этого самого Весельчака. Хитер он был, да и людишки близ него собрались знающие, опытные. Но люди людьми, а золото есть золото. Кого-то из его ближников подкупили, тот своего вожака и выдал герцогам. К чему я вам это рассказал? Вот на том самом месте, где сейчас замок стоит, этого Вилли Весельчака и казнили, голову ему там с плеч снесли. И ему самому и людям его, а было их сотни три, не меньше, кровь со склонов ручьями текла. Да и зарыли их там же, прямо на вершине. Потому гора эта никакая не Воронья, а Мертвячья, и туда потом лет сто никто доброй волей не ходил, поскольку ничего хорошего с человеком там случиться не могло. А когда колдун, тот, что наставник ваш, пришел и замок там построил, то гору по его имени и назвали, чтобы даже память о случившемся уничтожить. Говорят, что прапрадед нашего нынешнего герцога всем богам дары поднес, когда колдун там строиться начал, и даже денег с него за землю не взял. Место-то паршивое было, а как замок там возвели, так все и кончилось.