Юлия Фирсанова - Точное попадание Страница 44

— Давай я лучше тебя вылечу бесплатно!

Нищий, до сих пор припадавший, кажется, на обе ноги и шатавшийся под порывами легчайшего ветерка, разом заткнул фонтан, развернулся и сиганул прочь, исчез из виду так быстро, что я и глазом моргнуть не успела. Может, он сам из этих, из магов, и владеет телепортацией?

Лакс, наслаждавшийся представлением (ну еще бы, вонючий пройдоха тянул грабли не к его имуществу!), громко захохотал, сытые детишки, явно получившие от комедии положений не меньшее удовольствие, подхватили смех. Он загулял по площади волнами. Все новые и новые люди, оказавшиеся поблизости, узнавали, в чем дело, и принимались хохотать. Под такой аккомпанемент мы и уехали прочь.

— Слишком ты щедрая и добрая, Оса, — нравоучительно попенял вор.

— Нет, я жадная, скупая и злая, — заупрямилась, вспоминая, как поблескивали подозрительной влагой глаза Лакса, когда он оделял хлебом малышей, — просто от мелочи хотелось избавиться. И вообще, неужто такой концерт не стоил пяти бронзовок?

— Я б и серебряк отдал, — ухмыльнулся Лакс и хлопнул себя по бедру. — Нет, как он от тебя драпал!

Мы снова рассмеялись. Лошади звонко цокали копытами по булыжникам мостовой. Такая роскошь, снова предупредил меня приятель, далеко не везде в городе имеется, но где есть, ходить истинное удовольствие, не рискуешь по уши провалиться в помойную лужу.

«Наверное, дороги — беда не только России, — решила я. — Есть в этом вопросе что-то интернациональное, не знающее границ стран и миров, только размеры проблемы везде разные. У нас она уже обрела вечно-философские формы, а где-то еще пытаются бороться и даже считают, что успешно».

Успокоившись насчет «почвы» под ногами, я вертела по сторонам головой, разглядывая дома. Нет, до эльфийского изящества, которое ощущалось даже в развалинах Тени Ручья, городу было далеко, во всяком случае, той части «мегаполиса», в которую свернул Лакс. Основной материал — дерево — дополнялся камнем, черепицей и дранкой. Преобладали одно-двухэтажные строения. И все-таки дома мне понравились, пусть не остроумными архитектурными решениями и изысканностью стиля, но своей основательностью и непохожестью одного на другой. После привычных стандартных пятиэтажных коробок, тянущихся из квартала в квартал, глаз просто отдыхал от разнообразия, пусть местами и не слишком приятного. Но видавшему родной город по весне, когда из-под снега вытаивает вся набросанная за осень и зиму мерзость, особенно в укромных двориках, где отродясь не было дворника, а организовать жильцов на субботник — дело гиблое, не страшно ничего. Мои зажравшиеся сограждане выбрасывают такую уйму вещей, что жителям Патера и не снилось. Тут об упаковке товара знали лишь понаслышке, и никому не приходило в голову бросать на улице то, что может пригодиться самому, поэтому гор мусора просто-напросто не имелось, не из чего их было набрасывать, все шло в дело. Конечно, пованивало, но после ударной волны запаха того «больного» попрошайки даже это было вполне терпимо.

Лошадки трусили по улице, обходя занятых своими делами людей, двигающихся между повозками и конными, болтающих или спорящих о чем-то прямо посреди улицы. До гордого понятия «тротуар» Патеру было пока далеко. А с другой стороны, в нем и не было острой нужды, ведь никто не гонял по булыжникам со скоростью сто километров в час. А в моем городе, где уже произошло деление на проезжую часть и пешеходные зоны, встречались такие лихачи, которым было абсолютно пофиг, где ехать и даже по кому. Истинно русские скоты считали дорогой то место, где намеревались проехать, и никого о своих убеждениях в известность не ставили. Успеешь отскочить — твое счастье.

Минут через двадцать, проехав и множество улочек, извилистых еще в большей степени, чем дороги в Больших Кочках, и куда более узких (я даже представила, что прокладывали их, выпустив какого-нибудь шустрого ужа и отмечая его маршрут), Лакс весело провозгласил, вытянув вперед руку типичным жестом Ильича:

— Приехали! Вот и «Три сапога»!

— А ты уверен, что это трактир? — скептически поинтересовалась я. — Название-то больше для сапожной лавки подходит. Или тут из обуви еду готовят? Типа суп из топора, жаркое из сапога.

Вообще-то мне, навидавшейся на своем веку всякого, среди чего магазины бытовой техники со звучными именами «Фобос» и «Деймос» и салон мужской одежды «Нотр Дам» считались невинными цветочками, придираться к названию какого-то трактира было не слишком прилично. Но захотелось поёрничать.

— Кормят тут замечательно, — заверил Лакс, уверенно приблизившись к двухэтажному деревянному, на каменном фундаменте зданию, окруженному высоким забором с открытыми нараспашку воротами. — А «Три сапога» назвали потому, что, когда строились, на этом месте их откопали. Между прочим, одно время сапоги даже на вывеске были приколочены, но потом Влариса вконец Самсура запилила, и их выкинули.

Мы въехали в ворота, обогнули здание трактира и на задворках обнаружили вполне приличную конюшню, колодец, какие-то технические постройки неясного мне назначения (может, прачечная и коптильня) и прыщавого юнца, таскающего воду из колодца к желобу у конюшни. Лакс приветствовал его как старого знакомого, кинул поводья и пару мелких монет. Паренек сразу оживился и свистнул, вызывая подмогу из конюшни. Появились мужчина постарше и мальчонка, оба с вилами, благоухающими навозом, и тележкой этого самого добра. Инвентарь временно оставили, а коней обещали вычистить, напоить-накормить, словом, проделать все то, чего лошадиной душе угодно. Эльфийский жеребец вызвал благоговейную оторопь у всех троих ценителей прекрасного в парнокопытных. Я сразу поверила, Дэлькора ждет уход по первому классу.

Кстати, моего друга тут хорошо знали, а вот на меня поглядывали с удивлением, видно, никак не могли сообразить, какого черта Лакс путешествует вместе с магевой. Тот явно наслаждался ситуацией и многозначительно ухмылялся.

Я велела Дэлькору вести себя хорошо и ждать, пока за ним вернусь. Оставалось надеяться, что жеребец ситуацию уяснил, а то водить его за собой всюду или обнаружить поутру у постели мне совершенно не улыбалось.

Вор без всяких препирательств или качания прав взял наши вещи, оставив мне только сумочку и куртку, и мы прошли в заднюю дверь трактира. В очередной раз приятно пораженная его джентльменским поведением, я довольно улыбнулась. Фаль, облетевший двор в считаные секунды, плюхнулся мне на плечо прежде, чем тяжелая дверь успела закрыться.

Мы оказались в небольшом коридоре, куда доносились звуки из гудящего нижнего зала, где пили, ели, болтали и пели люди, а также с кухни, в которой и готовили все для этого увлекательного процесса.