Ирина Сербжинская - Тропою волка Страница 44

Тирк отодвинул кружку с пивом, облокотился на стол, соединил кончики пальцев.

— Видите ли, белл Россо... — задумчиво произнес он, устремляя на моряка честный и открытый взгляд. — Это зависит от многих причин. Но поскольку цель ваша благородна... ведь вы всего лишь хотите обеспечить будущее вашим детям, то...

Сульг усмехнулся про себя: хитрая лиса принялась закидывать петли.

Таверну они покинули уже под вечер. От кухонного чада и отвратительного запаха кислого пива у Сульга шла кругом голова, и он, стоя на крыльце, с наслаждением вдыхал морской воздух. Россо Илик оказался крепким орешком. Купцы вообще нелегко расставались с деньгами и норовили купить услуги проводников как можно дешевле, но сегодня пришлось бороться не только со скупостью джалалов, но и с их природным упрямством: если уж они забирали что-то себе в голову, то переубедить их было почти невозможно. Тирку пришлось изрядно попотеть. Он потратил на моряка огромные запасы своего неистощимого красноречия и обаяния, взывал к совести и красочно описывая опасности горного перехода — белл Россо только ухмылялся. В конце концов Тирк, вцепившийся в него, как клещ, все же добился своего: если Россо Илику и удалось сбить цену, то совсем ненамного.

Пока приятель, сидя за столом, разливался соловьем, Сульг поддакивал ему, не забывая в то же время незаметно держать в поле зрения всех посетителей кабака. От него не укрылись многозначительные взгляды завсегдатаев: они явно дожидались окончания разговора и ждали этого, судя по всему, с большим нетерпением. Норлок еще раз помянул про себя крепким словом сидевшего напротив Россо Илика, выбравшего для разговора такое неподходящее место, и принялся раздумывать, есть ли у них с Тирком шансы избежать драки.

Ввязываться в потасовку Сульгу очень не хотелось: численное преимущество явно окажется не на их стороне, а мечи дожидались норлоков на постоялом дворе. Сульг считал страшной глупостью Указ о запрете на ношение оружия в городе, но понимал: рискни они появиться на улицах Лутаки вооруженными, патруль немедленно арестовал бы их.

— Тирк, — вполголоса произнес Сульг, оказавшись на берегу и делая вид, что завязывает ремешки на рукаве куртки. — Надо удирать отсюда как можно быстрее. Пока ты был занят обольщением волосатого джалала, я смотрел по сторонам. Не меньше десятка этих портовых крыс горят желанием начистить нам физиономии.

Приятель понял его с полуслова.

— Делаем, как обычно, — так же тихо ответил он. — И уносим ноги при первой же возможности. Через несколько дней нам предстоит двухнедельный переход — мало радости лазить по горам с переломанными ребрами.

— Вот именно...

В начале их скитаний редкая остановка на постоялых дворах или трактирах обходилась без потасовок. Чаще всего это происходило по вине Илама. Тиларм утверждал, что у того была удивительная способность нарываться на неприятности. Горький опыт вскоре научил норлоков избегать лишних неприятностей, ввязываясь в драки лишь в случае крайней необходимости.

Все это мгновенно пронеслось у Сульга в голове, пока он наблюдал, как вокруг них медленно собирается целая компания решительно настроенных матросов. Он сохранял внешнее спокойствие, понимая, что в такой ситуации достаточно любого резкого или неосторожного движения, чтобы матросы бросились на них. Тирк оглянулся: позади плескалось море.

Матросы, отрезав путь к береговым улицам, замерли выжидательно, негромко переговариваясь, исподлобья кидая хмурые взгляды на чужаков. Что-то неуловимое в их облике настораживало и раздражало людей, удерживая от того, чтобы немедленно кинуться в драку.

Сульг пока не заметил ножей — матросы Лутаки с ними не расставались, — но не сомневался, что скоро они появятся в избытке.

Единственным, кто не скрывал своего оружия, был смуглый, невысокий моряк с длинными прямыми волосами. Раскосые черные глаза и высокие скулы свидетельствовали о том, что он прибыл в Лутаку с островов Пряного ветра.

Матрос следил за норлоками пристально, словно кошка, подстерегающая мышь, перекатывая в ладони небольшой, тускло блестевший бронзовый шар. Сульг мельком взглянул на островитянина и решил, что нужно держаться от него как можно дальше. Он коснулся плечом Тирка, указал ему взглядом на черноволосого и почувствовал, как напряглось плечо друга.

Норлоки уже были знакомы с этим оружием. Моряки привозили из далеких неведомых земель не только редкие товары и драгоценные пряности — им становились известны и новые способы убийства.

Бронзовый шарик назывался «попрыгунчик Шао». Он был очень опасным оружием, весьма эффективным в уличной драке. Тяжелый металлический шар специальными крючками цеплялся к длинной эластичной ленте, которая, в свою очередь, крепилась к кожаному браслету на руке владельца. Брошенный в противника «попрыгунчик» с одного удара проламывал голову и при помощи ленты мгновенно возвращался в ладонь хозяина.

Незаметно для людей Сульг переменил положение и перенес вес тела на правую ногу: теперь на то, чтобы выхватить из сапога нож, уйдет не более доли секунды. Он скользил настороженным взглядом по лицам моряков, точно опасным животным, стараясь не глядеть им в глаза, пытаясь определить того, кто кинется в драку первым. Спиной к нему стоял Тирк, терпеливо дожидаясь дальнейшего развития событий: оскорбления, которые мало-помалу все громче выкрикивали моряки, его совершенно не задевали.

Сульг не обращал внимания на ругательства, которыми матросы распаляли себя все больше и больше: он прекрасно догадывался, что последует за этим.

Имея приличный опыт драк, Сульг давно сформулировал для себя два главных правила. Первое из них звучало примерно так: «Бей первым и притом неожиданно». Если желающих намять бока норлоку было много, приходилось вспоминать второе главное правило: «Убегай без оглядки». Когда Сульг изложил свои постулаты Иламу, большому любителю потасовок, тот полностью согласился с первым правилом. Второе главное правило привело его в самое дурное расположение духа. Убегать, как трусу? Но Сульг стоял на своем: второе правило свидетельствовало не о трусости, а о здравом смысле. К сожалению, здесь, на морском берегу, перейти ко второму правилу, минуя первое, было невозможно. Приходилось выжидать, по-прежнему не выпуская из поля зрения смуглого моряка с раскосыми глазами.

Неизвестно, сколько бы продлилось напряженное ожидание, если бы на берегу не появилось новое действующее лицо: бесцеремонно расталкивая моряков, показался еще один джалал, невысокий, с кудрявой седой шевелюрой. У него были яркие голубые глаза: определенно, его мать была с северных холодных берегов.