Барбара Хэмбли - Вампиры Страница 44

Это был большой, кругом исписанный лист, даты на нем не было.

Джемс начал читать про себя:

«Прежде всего я должен поблагодарить и извиниться перед тобой, мой дорогой, вместо отдыха и спокойных занятий я втянул тебя в наши печали и заботы. Но что поделаешь? Трагическая смерть Франчески выбила нас из колеи, и Рита совсем не спит по ночам.

Мой старик посоветовал перемену места. Вот и пригодились отделанные комнаты! Надо прислать только, так сказать, «текущий инвентарь» из кружев, лент, цветов и т.п. Лючия обещала все это устроить. Уж извини, знаю, что вашему брату, ученым, бабы одна помеха.

Надеюсь переселение народов будет недолгим, как только Рита оправится, я переведу ее обратно в замок, и при этом переменю помещение, чтобы ничего не напоминало ей о ужасах, которые она пережила.

Мне до сих пор не удалось тебя спросить, что ты думаешь об этом случае и как ты объяснишь все происшествие?

Старик мой все, конечно, толкует в духе вампиризма, но с тех пор, как ты меня образумил и доказал ненормальность его умственных способностей, я с ним согласиться не могу, а все же во всей истории есть что-то ненормальное, нелогичное, так сказать…

Почему, например, умершую Франческу нашли у кровати Риты на полу, волосы и весь ночной туалет в полном беспорядке, точно она выдержала борьбу перед смертью. На лице и груди ссадины и синяки.

Можно подумать, что кто-то нечеловечески сильный раздавил или задушил ее, как муху. Заметил ты, что в ее мертвых, широко открытых глазах застыл ужас, а губы сжаты с какой-то решимостью.

С нее можно бы написать мученицу первых веков христианства или портрет человека, «положившего жизнь свою за други своя».

Если она погибла в борьбе, то с кем и за кого? Эту тайну она унесла с собой в могилу.

Я забыл попросить тебя не расспрашивать Риту об этой ужасной ночи. Ясно, она пережила что-то страшное, но не хочет или не может сказать. При малейшем намеке она бледнеет и трясется.

Представь, если Франческа была больна и в припадке билась у ее постели. Тут и более крепкий человек, чем Рита, может впасть в обморок.

Да, я, кажется, никогда в жизни не забуду того ужасного крика, когда она очнулась и увидела труп у своих ног.

Старик убежден, несмотря на то, что в окрестности все спокойно, что смерть Франчески дело рук вампира.

Он убил ее, буквально убил, а не засосал за то, что она помешала ему наслаждаться кровью, а быть может, и любовью Риты.

По мнению моего старика, бедная девушка погибла, защищая свою подругу.

Конечно, Рита многое могла бы тут выяснить, но я еще раз убедительно прошу тебя не расспрашивать ее. Пусть она сначала успокоится. А твое личное мнение я бы очень и очень хотел знать.

Распорядись, голубчик, поставить кушетку посредине комнаты, около столик или этажерку для цветов и книг.

Букет розанов каждое утро я уже распорядился доставлять к вам.

Любимая канарейка Риты также прибудет в лесной дом, и я боюсь, что эта певунья обеспокоит тебя больше, чем моя бедная, бледная голубка. Она стала такая молчаливая и печальная. О свадьбе я не смею и заикнуться.

И скучно же мне будет одному!

Утешусь тем, что большую часть дня буду проводить у вас.

Сегодня свежо. Распорядись протопить печи и даже камин. До завтра.

Д.»

— А вот и еще, — протянул Карл Иванович другой листок.

«Конечно, — снова читал Джемс, — я далек от мысли считать свою беседу такой же интересною, как твоя. Ты ведь великий ученый! А все же, говоря правду, мне неприятно видеть, что Рита, моя невеста, отдает тебе такое предпочтение. Как-никак, а мое положение становится смешным.

Пока Рита жила в лесном доме, мне ваши отношения в глаза не бросались, все было как-то естественно.

Не замечал, что ли, я их… или их правда не было. После своей летаргии или обморока, как хочешь назови, Рита страшно переменилась.

У нее каждый день новые капризы: три или четыре часа во время заката солнца она сидит одна, да притом еще тщательно запирается.

Обедать и завтракать со всеми она также отказалась. Ей подают отдельно, в ее комнате, и я часто вижу, что блюда уносят почти нетронутыми. Она наотрез отказалась, чтобы Лючия жила около нее. «Будет с меня и одной Цецилии», — говорит она, не соображая, как она этим обижает бедную девочку.

Несмотря на эти ненормальности, Рита заметно поправилась: бледность и вялость исчезли, она также свежа и розова, как розы на ее груди.

Даже смерть одного за другим обоих итальянских лакеев, что сама же она привезла из Венеции, не произвела на нее никакого впечатления. И в том и в другом случае она только пожала плечами и отказалась сопровождать гробы на кладбище.

Ожидая тебя или собираясь в лесной дом, она еще больше оживляется, глаза ее сияют.

Со мной она холодно-вежлива, несмотря на то, что я исполняю все ее желания.

Даже исполнил такое безрассудство, как оставил гроб посредине капеллы. Она к нему питает какую-то болезненную нежность и навещает его по нескольку раз в день.

Когда она очнулась после летаргии и я сообщил ей, что мы считали ее умершей, заперли ее кабинет-салон и решили никогда туда не входить… и что в горе мы забыли взять оттуда канарейку и что теперь, когда все кончилось так хорошо, надо спешить спасти птичку.

Она холодно отвечала:

— К чему, оставь все по-старому.

Вообще я перестал ее понимать. Да и будь на твоем месте другой мужчина, дело много бы обострилось и не ручаюсь, чем бы кончилось. Тебе же я верю и думаю…»

— Конца нет, — сказал Карл Иванович, видя, что Джемс вертит листок в разные стороны.

Затем Джемс взял первый попавшийся листик и прочел:

«Мне несказанно жаль, но я никак не могу быть сегодня у вас, мои милые. Альф, прошу тебя понаблюдай, чтобы хорошо натопили комнаты Риты и чтобы она сама не снимала теплой шали.

Она такая бледная и слабая, что у меня сердце обливается кровью.

Вчера я даже не решился попросить ее спеть.

На все мои вопросы твердит одно, что здорова, а «только очень холодно у вас в горах». Доктора по-прежнему не хочет видеть.

Вот счастливая неожиданность, только что хотел отправить эту записку, как получил посылку из Парижа: прекрасную, теплую накидку.

Закутай в нее Риту… Ну, право, хоть поздно, и на 1/4 часа, а я приеду, мне кажется, что красный плюш выгодно оттенит ее черные волосы и оживит бледное лицо. Кланяюсь.

Д.»

Прочитав письма, Джемс обратился к Карлу Ивановичу и спросил:

— А что вы сами думаете об этих письмах?

— Мне кажется, мистер, что вы ошиблись, предполагая, что граф Дракула выехал из замка. Скорее можно предположить, что друг его Альф приехал в лесной дом и почему-то туда же переселилась и невеста Рита.