Ярослав Коваль - Война за корону Страница 44

— Ого!

— Да, вот гак. Но о причинах своих поступков госпожа Шаидар не откровенничает. Так что я не знаю…

Лагерь спешно сворачивали, разбирали шатры, скатывали палатки и паковали тюки. Всё это делалось с космической скоростью: вот ещё стоял целый низкорослый городок со скалами-шатрами — и вот уже глазу не за что зацепиться, и выше всех возносятся над человеческим полем головы крупных грузовых виверн. В какой-то момент рядом снова появилась госпожа Шаидар — она посмотрела на Илью странно, но ничего не сказала, лишь жестом предложила идти за нею.

И снова были ветер, воздух под ногами, плотная подвижная виверновая спина и холод, пробирающий до поджилок, но уже не такой острый, как утром. Юноша вспомнил, что их так и не покормили обедом, когда желудок уже просто взвыл, поэтому, собственно, его интересовал только вопрос, когда же они наконец долетят до чего-нибудь съедобного и желательно тёплого. Поэтому о том, где именно располагается теперь боевой лагерь, он так и не спросил. И о финале сражения — тоже. Ликующие в небе краски заката, само собой, интересовали его еще меньше.

На новом месте — вот диво — уже разбивали палатки и разводили костры, хотя как могли успеть раньше Феро и прочих боевых виверн, которые отнюдь не плелись, будто черепахи, можно было лишь гадать. Илью и Санджифа кормили прямо у костра, на набирающем силу поздневечернем морозе, и те, несмотря на обжигающий суп, никак не могли согреться. Лицо палила близость огня, со вкусом вгрызающегося в смолистые брёвнышки, спину леденила ночь, такая же безжалостная, как и зимние ночи, ничуть не мягче. Всё тело ныло, хотелось есть и спать, но ещё больше хотелось согреться — как угодно, но согреться.

— Господин Барехов? — произнёс над ухом чей-то голос — это был один из офицеров лорда Даро, Илья не раз видел его, правда, до сей поры не разговаривал. — Идёмте. И вы тоже, Санджиф.

Петербуржец с трудом поднялся и поплёлся в густую туманную мглу, которая норовила перехватить дыхание и обжечь ноздри, которыми — хочешь, не хочешь — приходилось втягивать её в себя. Думать ни о чём не хотелось, да и не моглось. Мороз и усталость съели всё любопытство и пытливость.

Только раз в груди шевельнулось что-то живое и радостное — когда юноша увидел, что их с другом ведут к большому шатру, разобранному лишь наполовину, но с уже плотно подоткнутыми пологами. Там наверняка было тепло, и надежда окунуться в это тепло с головой заставила его прибавить шаг. Друг торопливо хрустел снегом рядом.

В шатре действительно оказалось тепло — не настолько, чтоб окружившие походный стол лорды и леди сидели без меховой одежды, но достаточно, чтобы больше не страдать от боли в носоглотке и появилась способность думать. Походная печь, поставленная напротив входа, гудела от сдерживаемой мощи досыта накормленного огня. На краю стола, на единственном свободном от бумаг уголке, стоял горячий чайник. Пахло кофе.

— Присаживайтесь, Илья, — предложил лорд Лонагран, показывая на свободный складной стул.

Но петербуржец шагнул к печи и замер, овеваемый её жаром. Это было самое, пожалуй, сладостное ощущение на его памяти. Рядом с ним встал Санджиф, бледный, будто вощёная бумага.

Лорды терпеливо ждали, пока юноша придёт в себя.

— Нам надо обсудить с вами ваше будущее, — продолжил господин Лонагран, решив, что Илья уже способен слушать. — Волей случая вы оказались втянуты в нашу войну, вы стали её неотъемлемой частью, и теперь вам нужно суметь в ней выжить. Вместе с нами. Выжить и победить, потому что одно связано с другим. В этой войне вы, как и каждый из нас, играете определённую роль. Вам об этом уже говорили, я знаю. Так вот, если придерживаться рамок этой роли… Вам необходимо интегрироваться в круг знати Ночного мира, чтобы обрести в его рамках стабильное положение. Это увеличит вашу значимость и уверенность в благополучном финале войны. Причём интегрироваться срочно.

— Вы простите, я, наверное, слишком замёрз, — поморщился Илья. — Ничего не могу понять. Вы о чём говорите? Можно простыми словами?

Несколько мгновений лорд лишь молча смотрел на него. Смотрели на него и остальные, большинство непроницаемо, некоторые — с нетерпеливым ожиданием.

— Илья, вам необходимо войти в наш круг на равных, а не в качестве ауриса, чужака. Вы должны включиться в мир знати Ночного мира и обрести все права, которые даёт высокое положение в нашем мире. И все обязанности, разумеется. Только в этом случае вы сможете быть для нас той… тем человеком, ссылаясь на которого, мы сможем формировать и дальше круг наших сторонников. А чем больше сторонников — тем больше у нас шансов противостоять лорду Ингену, который как раз очень хорошо умеет их находить.

— А что я должен сделать, чтоб войти в круг?

Госпожа Шаидар, сидевшая неподалёку от печки, прижала к губам платок, чтоб скрыть усмешку. Лиц остальных мало изменились.

— Вам необходимо заключить брак с одной из представительниц знати Ночного мира, — объяснил господин Лонагран. — Желательно с женщиной, принадлежащей к одному из самых знатных семейств нашего мира и имеющему родственные связи со старой императорской династией. Разумеется, это должен быть кто-то из наших сторонников. Тот, на кого вы предпочитаете опереться и кому доверяете всецело.

— Это просто союз, разумеется, деловой союз, — добавил лорд Даро. — Никто не говорит здесь о чём-либо большем. Хотя семью с избранницей всё-таки желательно планировать. Здесь вы должны поступать так, как любой другой уроженец нашего мира, собирающийся в будущем претендовать на трон. И неважно, что в действительности вы планируете делать в будущем, — в эти ваши намерения должны поверить те сторонники роялизма, которых мы будем переманивать от лорда Ингена.

Не закрывая рта, Илья перевёл взгляд на него. Потом опомнился и всё-таки подобрал челюсть.

— Я должен жениться?

— Именно так.

— Н-но… Но… Э-э… А на ком?

— Мы не можем вам указывать, с кем сочетаться браком. Можем лишь посоветовать. Всё-таки в этом вопросе ваше мнение чрезвычайно важно, — лорд Мирдамар помолчал и продолжил. — К сожалению, далеко не все подходящие семьи могут предложить вам своих дочерей. Но вот, к примеру, у господина Лонаграна имеется младшая сестра. Конечно, она уже в возрасте, однако…

Юноша мельком взглянул на своего старика-учителя, и ему стало не по себе. После мороза, едва оттаяв, мысль едва соглашалась ворочаться, и петербуржец никак не мог сообразить, что же ему следует сейчас делать. Одно было очевидно — предлагать кандидатуру Мирним бесполезно. Его одноклассница не принадлежала ни к одному из сколько-нибудь заметных Домов Оборотного мира. А уж о возможной родственной связи с императором вообще можно было промолчать.