Леонид Кудрявцев - Эмиссар уходящего сна Страница 44

История о том, как я выиграл свое богатство и каких трудов мне стоило доставить его в банк, стала известна всем и прямо на глазах превращалась в легенду. Я прикинул, что если она не сбавит темпов в развитии и не прекратит обогащаться новыми подробностями, то максимум через полгода превратится в нечто подобное «Илиаде» и «Одиссее», вместе взятых.

Впрочем, это для меня не имело никакого значения, Главное, у нас снова были деньги и значит возможность продолжить наш труд.

Труд... работу... рано или поздно она должна была дать результаты.

В один из дней недели через две после того, как прибыли в столицу, мы с Майло сидели в обеденном зале гостиницы, постепенно превращенном нами в нечто подобное нашей штаб-квартире, против чего, кстати говоря, владелец гостиницы ничуть не возражал. Многие из наших наемных рабочих, или, как я их про себя называл, рекламных агентов, явившись сюда за получением приказаний, пользовались случаем пропустить у стойки стаканчик-другой, а то и набить живот и тем самым способствовали наполнению его кошелька.

Итак, мы сидели за столом, пили эюпсный сок и ломали головы, пытаясь придумать хотя бы еще один способ рекламы пирамиды.

— Ну хорошо, — наконец сказал мне Майло. — Кажется, поток идей иссяк.

— Неужели? — буркнул я.

— Да, иссяк. Ничего принципиально нового в нашем мире уже не придумаешь. Не стоит и пытаться. Только зря будет потрачено время. Ты со мной согласен?

Я невольно поморщился.

Впрочем, толку-то? Мой слуга был прав. За последние три дня нас не посетило ни одной новой идеи. Вероятно, источник действительно был вычерпан до самого дна. Что в таком случае оставалось? Использовать уже полученное, отлаживать до совершенства все детали работающего механизма и ждать результатов?

Ах, результаты...

Я взглянул на анимэшку.

Она все еще была видна только нам двоим, и очевидно, наша привычка упорно ставить к столу третий стул, на который никому не разрешалось садиться, а также время от времени с ним разговаривать, являлась для тех, кто это замечал, большой загадкой. К счастью, мы находились не в реальном мире. А здесь к подобным вещам относились гораздо проще, терпимее.

— Я тоже так считаю, — промолвила моя прелестная |надсмотрщица. — Мы трудились не покладая рук, и хотя лично ты временами пытался увильнуть от работы, надо признать, что сделано немало.

— Значит, настало время срывать плоды? — Настало время проверить, правильным ли мы идем. Я покачал головой.

Нет, кое-кого не переделаешь. Да, конечно, мы находимся в необычном мире, но тут в принципе живут самые обыкновенные люди. И почему на них не будут действовать старые, многократно проверенные временем средства рекламы? А правильная реклама, и это тоже доказано, запросто вторгается в сны. И конечно, я не специалист, но столько этой рекламы по телевизору перевидал, что поневоле стал в ней чего-то понимать. Да и много ли мне надо?

Толпу посетителей? Совсем не обязательно. Главное, чтобы их количество заметно увеличилось. Этого хватит для того, чтобы попытаться провести с касиком кое-какие переговоры. Почему бы, например, не договориться с ним о некоторых послаблениях, о моем переходе на более свободный режим? Да мало ли о чем еще с ним можно договориться? Главное — иметь доказательства того, что ты можешь обеспечить его сон посетителями в нужном количестве, сделать так, чтобы он перестал быть уходящим.

— А ты, значит, уверен в своей непогрешимости? — спросила анимэшка.

— Разве тебе недостаточно доказательств? — самодовольно ухмыльнулся я.

Ох, лучше бы я этого не делал...

После того как обрушившийся на меня шквал слегка выдохся, я вопросительно взглянул на Майло, и тот прокомментировал:

— Слова... всего лишь слова... женщина...

— А ты, значит, что-то имеешь против женщин? — язвительно спросила анимэшка.

— Против обычных, хорошо знающих свое место — ни в коем случае. Я много чего имею против женщин, пытающихся командовать мужчинами, — отчеканил Майло. — Даже если они увешались всякими смертоносными штуками, словно елка в ночь рождества железных поработителей, и поэтому возомнили себя большими начальницами.

Анимэшка наградила его взглядом, способным расплавить дверцу несгораемого шкафа.

— Стоп, стоп, — поспешно сказал я, — Так дело не пойдет. И вообще, где хваленая самурайская сдержанность? Не пора ли кое-кому о ней вспомнить.

Прозвучало это вовремя, поскольку, вместо того чтобы высказать Майло все, что она о нем думает, моя подруга лишь презрительно фыркнула. Некоторое время она, похоже, раздумывала, не стоит ли вновь заняться моей особой и в очередной раз попытаться вывести меня из себя, но и тут здравый смысл взял верх.

— Действительно, имеет ли смысл впустую сотрясать воздух? — наконец сказала она. — Думаю, мне надо отправиться и лично проверить, к чему привели наши труды. А вот когда я вернусь...

Я взглянул в сторону окна. Оно находилось на первом этаже и соответственно было узким, практически являлось бойницей. Несмотря на это, через него можно было увидеть проходящих мимо гостиницы прохожих. Вот показался человек в шапке-пирамиде, причем на спине у него висел вошедший в последнее время в моду вопросник — плоская дощечка с одним-единственным вопросом: «Желаете посмотреть на строение пирамидальной формы?» Тотчас вслед за этим пробежал динозавр, на боку которого несмываемой краской был нарисован пейзаж уходящего сна. Точнее пейзаж, каким я его запомнил и каким его представил художник по росписи Динозавров с моих слов. А потом, для полноты картины, мимо окна прошествовали две дамы. Одежда на них здорово напоминала ту, которую я видел на обитателях уходящего сна, а на шее у каждой висело по миниатюр, ной золотой пирамидке.

— Валяй, — сказал я. — Мне кажется, это совершенно правильная мысль. Прошвырнись и напомни заодно касику, что наступившее у них благолепие — не случайно, что к нему кое-кто приложил руку. Кто — они знают.

— Наглец, — сказала анимэшка.

— Между прочим, — поинтересовался я, — хотелось бы знать, как ты сумеешь выполнить свое намерение, если на тебя наложено заклятие, не позволяющее тебе слишком далеко от меня удаляться? Или оно более не действует?