Николай Чугунов - Per aspera ad astra II B Страница 44

Хозяин, не спуская взгляда с гостя, сунул кружку под пенную струю. Гномы в этот край заезжали нечасто — горы здесь отличались полным отсутствием полезных ископаемых и крайним избытком грунтовых вод.

— Ваше пиво, — трактирщик постарался припомнить, как вели себя официанты на балу в городской ратуше, куда его как-то занесли торговые дела. Единственное, что осталось в памяти от этого события — белоснежная салфетка, перекинутая через руку. Гном, не отпуская монетку, сцапал кружку и внимательно понюхал янтарную жидкость.

— Дрянь, но сойдет, — монетка полетела через стойку прямо в подставленные руки корчмаря. — Новости какие?

Трактирщик, торопливо попробовав денежку на зуб, кинул ее в особую кубышку, вытесанную из целой дубовой колоды. За двадцать лет безупречной службы она надежно хранила выручку даже во время глобальных драк, после которых половину кабачка приходилось отстраивать заново.

— Да как посмотреть… — важно сказал хозяин, напуская на себя внушительный вид. — Трава не растет, бык ее заешь! Говорят — это все небесные колдуны шалят. Жуткие люди, их даже некроманты боятся, а нам страдай…

— Все перед ними лебезят, а нам скотину кормить нечем! — Войцех решил, что пришло самое время подать голос. — Хоть во вьючники подавайся…

— Вьючники? — в глазах гостя сверкнул интерес. — А что, хорошая идея. Оплата хорошая, харчи — за счет хозяина, — гном пристально оглядел мускулистую фигуру подмастерья. — Кстати, тебя бы я, пожалуй, взял.

— А ты что, купец? — Войцех неубедительно изобразил презрительное недоверие.

— А тебе важен патент или деньги? — в пальцах гостя блеснула монета — на этот раз серебряная.

— Небось, фальшивая…

— Для деревенского паренька ты слишком недоверчив, — монета исчезла без следа. — Пожалуй, я предпочту сэкономить.

Войцех сглотнул — за траянский реал в здешних местах можно было прикупить дюжину цыплят и возок зерна на прокорм, что вполне позволяло небольшому семейству дотянуть до первой травы.

— Ну, идешь, или нет? Пять реалов авансом, по два — в месяц. Плачу серебром по пробе и весу, без обмана.

— А что делать надо? — подмастерье нервно сглотнул — на подъемные можно было вполне купить двадцать пудов ржи, что с лихвой хватило бы до нового урожая.

— Работать, — гном, допив пиво, ловко спрыгнул с табурета. — Если готов — идем. Нам еще надо успеть в часовню Ниликато, заверить сделку.

Косуля, прядая ушами, подошла к рассыпанному зерну и принялась боязливо оглядываться. Она опасалась засады — но вокруг не было даже запаха человека. Жаркий ветерок посвистывал в высокой траве, высоко в небе парил ястреб — все просто-таки дышало покоем.

Щелчок тетивы был практически неслышим — майор Ка не зря потратил месячное жалование на доработку стандартного патрульного арбалета. Зазубренный болт, лично откованный из обшивки разбитого броневика, лег точно в цель, обеспечив майора знатным ужином.

— Как дети, — с деланой горечью вздохнул он, перезаряжая арбалет — в здешних местах попадались волки, и ему бы не хотелось отстаивать добычу «вручную». — Всегда попадаются на старую шутку.

Зерно было обильно посыпано хитрым порошком — шедевром химической лаборатории. Его запах вызывал безумный голод, который напрочь выключал чувство опасности. Одурманенные этим зельем животные с аппетитом грызли даже камни — и в этот момент их можно было брать голыми руками. Первоначально состав разрабатывали для биологов — но как только на базе стало туго с продовольствием, рецепт тут же уплыл к охотникам.

— Зози, ко мне! — Ка выудил из кармана крохотный пульт. Ястреб, издав торжествующий вопль, сложил крылья и нырнул вниз. Картинка степи на крохотном экранчике, встроенном в солнечные очки, размазалась, и майор зажмурился — одним из немногих недостатков робоястребов была нестабильность картинки при резких маневрах.

Птица нырнула в траву и затихла, исчерпав заряд батарей. Впрочем, на сегодня охота для майора была закончена.

Потрепанная рация прошипела что-то невнятное, и Ка пришлось основательно ее потрясти — с каждым годом оригинальных запчастей оставалось все меньше, и в итоге Флигг распорядилась ставить их только в звездолеты. Остальным приходилось обходиться репликами местного производства. С другой стороны, хорошо, что запчасти вообще были.

— Ка на связи.

— Обнаружена подозрительная активность в третьем секторе. Надо бы проверить, а?

— У меня добыча.

— Скинь на пост.

Ка, отпустив тангенту, витиевато выматерился. На ближайшем к нему посту стоял Третоворо из связистов — что означало пир у работников тестера и паяльника, и «кашу по-местному с ароматом мяса» для всех остальных.

— Там связисты. И вообще, может, там ложная тревога.

— Не мелочись. Код тревоги — «синий».

Майор выматерился еще раз. Синий код означал магическую угрозу — что для набитых чувствительной электроникой кораблей было опаснее любой орды, которую могли выставить местные князьки. Именно поэтому на границах территории, отошедшей Патрулю по мирному договору, стояли столбики с табличками-предупреждениями на всех языках: «Колдовать категорически запрещается!»

Флигг водрузила свежепрочитанный отчет на титаническую стопку его собратьев у стола и потерла переносицу. Ту ломило из-за тяжелых очков с архаичными толстыми стеклами, а контактные линзы кончились еще три года назад. В глазах уже плыло от мириадов однотипных фраз и цифр — все они сводились к одному: «все плохо, но если дать дополнительные средства…»

— Дармоеды, — злобно прошипела женщина. — Все — дармоеды. Ну, почти…

Орбитальная база здорово износилась — даже текущий ремонт влетал в копеечку. Почти все корабли, кроме истребителей и пары ударных штурмовиков, стояли в консервации — а, точнее, стали донорами оригинальных запчастей для остатков флота. Восстановление Врат замерло на стадии изучения конструкторской документации. Разведка сообщала о растущем недовольстве в Керналльском протекторате. Почтовый ящик пух от анонимок, кое-как накарябанных левой рукой — трехлетнее затишье достаточно успокоило патрульных, чтобы вспомнились старые дрязги и обиды.

Вдобавок ко всему вчера прибыло посольство из Америта. Посол, ничуть не стесняясь в выражениях, потребовал возврата «исконных земель» — точнее, золотого рудника, вокруг которого вырос Орбитар. В крайнем случае он был готов на ежегодные выплаты и вассальную присягу.

Дело пахло новой войной — похоже, вздорный сосед вполне оправился от поражения пятилетней давности, и отчаянно желал поквитаться за старые обиды.