Том Холт - Граальщики. Солнце взойдет Страница 44

Ну, почти никого.

В задней комнате — в его дни это было что-то вроде черной кухни — бессмертный прах Вильяма Шекспира отточил карандаш, облизнул губы и перевернул листок рекламного проспекта экскурсии по Варвикширу.

«Поразительно, — сказал он себе, — как бесцеремонно обращаются в наши дни с бумагой. Болваны. Используют только одну сторону, а потом в девяти случаях из десяти скатывают ее в комок и кидают на пол». Он вздохнул, разглаживая невещественными пальцами бумажный листок. «Они даже не знают, что живут на свете, эти люди. В мое время, — пробормотал он беззвучно, — сначала надо было раздобыть овцу, потом забить ее, остричь шерсть, снять шкуру, выскоблить с ног до головы огромным ножом… Такие вещи заставляют немного более внимательно выбирать слова. А теперь…»

Против обыкновения, он помедлил минутку перед тем, как приниматься за работу, и огляделся вокруг. В этой комнате всегда хорошо писалось, вспомнил он; и это было неудивительно, ввиду того, что это было единственное место в доме, где можно было найти хоть какой-то покой. В те времена, конечно, немного досаждало то, что комнаты едва хватало для того, чтобы один человек мог усесться и закрыть за собой дверь. Теперь это уже не было такой проблемой.

Он покачал головой. «Молодость, — сказал он себе, — ах, молодость! Она может втиснуться куда угодно».

Быстрый взгляд на часы напомнил ему о течении времени. Не то чтобы у него были трудности с выдерживанием сроков, совсем нет. Однако, они были довольно настойчивы, а он был в игре достаточно долго, чтобы не знать, что человек хорош лишь настолько, насколько хорошо его слово. Он склонил голову и, ритмично шевеля губами, начал писать.

«Сцена Четвертая, — написал он. — Возвращение Странников. Бет проверяет миксеры; Алек считает деньги в кассе».

Ну хорошо. С точки зрения сюжета, ситуация требует этого, и в наши дни, разумеется, можно не заботиться о том, чтобы оставить рабочим время на смену декораций. Можно задать любую сцену, какая только взбредет в голову. Хоть на Северном Полюсе, если тебе заблагорассудится. Да здравствует прогресс!

«Бет: Джейк опять опаздывает.

Алек:»

Он почесал голову и задумался. Алек ему не давался; возможно, дело было в том, что он никак не мог как следует услышать его голос. Он просто не приходил к нему, и Алек до сих пор так и не ожил. Он задумчиво потер подбородок и попробовал обдумать мотивацию, стоящую за персонажем. «Вот мы имеем человека, — думал он, — по всей видимости преуспевающего, в расцвете лет, счастливо женатого, пользующегося популярностью в обществе. Но ему чего-то не хватает; а те вещи, которые он использовал бы в старину (честь, любовь, смирение, уважение друзей), сейчас уже не годятся…»

Ага! Вот оно.

«Алек (фыркая): Как всегда! Если бы он проводил поменьше времени, потягивая эль в „Легионе“ и…»

В эту минуту из старой задней гостиной послышался слабый, но отчетливый шум, словно кто-то крался в темноте, обдирая голени о железные подставки для дров.

Воры!

Это могли быть только воры. Никто другой не мог появиться здесь в это время. Он покусал губы, доводя свою решимость до нужного градуса, и потянулся за кочергой.

Если вы преследуете вора в покинутом и темном доме, весьма удобно, если вы в нем родились и провели последние четыреста лет в качестве привидения. В этом случае вы знаете весьма существенные вещи об этом месте, например, как расположены стулья. Вам не грозит опасность наткнуться в темноте на…

— Дьявол! — взвыл он, прыгая на одной ноге и потирая другую. — Какой чертов идиот поставил его сюда?

Из задней гостиной послышались звуки торопливого движения, и под дверью возник лучик света. Голоса, говорящие тихо и взволнованно. Больше, чем один.

В подобных ситуациях перед человеком возникает выбор. Можно заботиться о сохранении дутой репутации — даже если тебя засунули в жерло пушки. А можно просто спрятаться в дедушкиных часах.

Раздалось тихое ругательство, сопровождающее столкновение чего-то невещественного, но хрупкого, с маятником; затем дверца часов затворилась, как раз в тот момент, когда отворилась дверь, ведущая в заднюю гостиную. У них свои входы и выходы, как говорится.

Силуэт женщины появился в потоке света — высокой, стройной женщины. Свет вспыхнул на выбившемся завитке золотых волос. Позади зловеще маячила мужская фигура. В футляре часов мышь в поисках легкого ужина для себя и своего выводка наткнулась на что-то, что она не смогла распознать, пискнула в ужасе и принялась карабкаться что было мочи, пока не ударилась головой о противовес, потеряла равновесие и рухнула обратно.

Словно для протокола, часы пробили час. Жизнь полна таких маленьких совпадений.

— Адовы колокола, — раздраженно произнесла женщина, — уже так поздно? Все, уходим немедленно. Нам нельзя здесь больше оставаться.

Изнутри часов было трудно разобрать, что происходит снаружи: несколько раз послышалось «бип», потом какое-то жужжание и затем что-то вроде звоночка. Звук маленьких валиков, что-то прокатывающих. Еще один «бип». Тишина.

Тишина длилась минут пять; потом дверца дедушкиных часов отворилась, и изнутри осторожно не появилось ничего. На этот раз он полностью дематериализовался. Как он и говорил, благоразумие — это лучшая часть доблести.

Короткое расследование показало, что странные звуки действительно происходили из задней гостиной, которую люди, приводившие туристов, превратили в подобие офиса. Комната была пуста, но странная белая машинка, которая стояла около телефона, подмигивала ему своим красным огоньком. Он сел на стол и посмотрел на нее. Он всегда считал эту вещь чем-то вроде корзины для бумаг, поскольку в течение рабочего дня люди, работавшие с туристами, постоянно засовывали в нее листки, постоянно ругались, что она не пережевывает их так, как надо, и постоянно что-то в ней подкручивали и поправляли. Какая трата материала!

И как раз в этот момент она опять сказала «бип» и принялась исторгать из своих недр маленький листок, покрытый какими-то цифрами. Он подождал, пока валики не перестанут вращаться, осуждающе покачал головой и вытащил листок из машинки. Здесь можно уместить еще десять-двенадцать строк, если писать убористо. Тщательно сложив листок, он погасил свет и вернулся на свою кухню.

Пересылка…

Королева Атлантиды, председательница правления группы компаний «Лионесс», выйдя из факса, быстрым шагом направилась к своему офису. Позади спешили семь ее личных ассистентов с багажом.