Анастасия Калямина - Волшебство на грани 2 Страница 44

Я понимал, к чему он пытается клонить, но сопротивляться этому не мог. Если попытаюсь что-то сказать, то против своей воли назову имя Карсилины, а это выдаст её с потрохами! Оставалось надеяться, что у Декабрины хватит сообразительности, чтобы...

- Если я доставлю сюда принцессу, ты его отпустишь?

... чтобы не задавать ему таких вопросов!

- Да, но мне нужна конкретная принцесса, та самая, из-за которой произошла та нелепая сделка. - Январис сделал вид, что это его огорчает. Такое недовольство можно сравнить с чувством человека, который пристально вчитывался в интересную книгу, смакуя в голове каждый момент, а когда подошел к концовке - последние страницы оказались безжалостно вырваны.

- То есть...

- Если хочешь помочь своему другу выжить и выбраться отсюда, то приведи мне ту самую принцессу. Когда она будет у меня, я аннулирую условия договора с псами и отпущу его.

Декабрина встряхнула головой, словно пыталась отогнать навязчивые мысли, роившиеся, как мотыльки под ярким светом уличного фонаря:

- Но это значит, что ты убьешь её...

Конечно, сейчас я мог расслабиться и прекратить волноваться, Декабрина этого не допустит, и будет искать другой способ меня выручить. Ну, или, поняв, что спасти меня не получится, просто забудет о том, что мы когда-то перекинулись парочкой фраз и почти подружились. Тем более, таких временных друзей, которым этот зимний месяц по доброте душевной помогла, должно быть много.

- Пойми, это большая честь, стать экземпляром моей коллекции. - Январис был уверен в своей правоте. - Во-первых, она умрет молодой, сохранит свою красоту навечно под слоем льда. Старость пугает молоденьких девушек, чей срок жизни составляет примерно семьдесят, восемьдесят лет, и я уверен, что каждая мечтает умереть юной, без морщин на лице, седых волос, старческих хворей и прочих ужастей, что может дать преклонный возраст. Нам, месяцам, этого не понять, мы живем практически вечно и не старимся. А эти юные особы мне благодарны за то, что я сохраняю их красивыми, на протяжении многих веков.

- Откуда ты знаешь, что они на самом деле чувствовали в момент своей гибели! Я сомневаюсь, что это была благодарность. Лишь страх, беспощадный перед неизбежностью смерти, да сожаления о том, как много они не успели...

- Все эти глупые мирские проблемы меркнут перед красотой. Такой чудесной внешности нельзя портиться, это приравнивается к кощунству. - Парировал Январис, его забавляла точка зрения Декабрины, с которой он категорически не соглашался. - Они бы состарились и сожалели о потерянной молодости, глядя на морщинистые лица, обвисшую грудь, отёкшие ноги.... Да и зеркало не заслуживает того, чтобы там отражался такой кошмар.

- Уверяю, многие из этих несчастных, хотели бы прожить отведенный им срок полностью и состариться счастливыми! И старость может быть прекрасна.

Январис нёс ужасающий бред. С виду серьезный дядька, а верит в такую чепуху! Как же он одержим своей глупой идеей о сохранении молодости! Псих, самый настоящий! Я уверен, что мало таких девушек, которые на самом деле хотят умереть молодыми из-за страха перед старостью. А те, кто хотят, просто пятнадцатилетние желторотые идиотки, которые и толком то ничего не повидали. Когда жизнь удалась, не имеет значения, сколько тебе лет, и сколько у тебя морщин...

- И вообще, наша дискуссия может продолжаться бесконечно. Ты не находишь, что на данный момент есть дела важнее. - Заметил Январис. - Если ты не хочешь спасать своего друга, так уж и быть, придется его убить.

- Я сделаю всё, что от меня зависит. - Твердо сказала Декабрина, развернулась и пошла к выходу по скользкому, заметенному снегом полу. - Не забывай, что обязан исполнить своё обещание. Знаю, как выглядит принцесса, видела её образ в его мыслях. Я даже её имя знаю, но тебе не скажу.

И Декабрина ушла. Моё состояние было близко к панике, всё-таки она глупая, хоть и живет, бог знает, сколько лет! Если она найдёт Карсилину, то принцесса Листонская обязательно придет сюда. А это её убьет. Скверно всё складывается, очень скверно. Сейчас, как никогда, мне хотелось выбраться отсюда. Может, если поднапрячься, пересилить себя, эту сонливость от потери температуры, получится встать и уйти.... Но ничего не вышло, я лишь простонал с досады.

- Ты не представляешь, какую пургу мы иногда видим в мыслях людей. - Январис обратился ко мне, без тени улыбки. Вся его эмоциональность, которую он явил перед Декабриной, оказалась показушной, как восковое яблоко. С виду настоящее - а на вкус совсем не сладкое.

Я догадывался, что Январис знал, как Декабрина на всё это отреагирует. Неужели нельзя ему помешать? Нельзя, Семён, смирись. Моё дело сейчас - взять и как можно нелепее умереть, доставив Январису очередное удовольствие от смерти, которую он устроил. Пусть обломится! Я пока не знаю, что, но придумаю... Нужно покончить с этой коллекцией и её безжалостным коллекционером. Ради Карси, остальных принцесс и простых девушек, которые рискуют оказаться замороженным экспонатом.

Ослабленный переживаниями я позволил себе закрыть глаза, у нас со смертью договор: "Не в этот раз, ты ведь сама знаешь". Если подумать, то сейчас мне нужно воспоминание, от которого можно согреться. Пусть я буду спичкой! Искра, нужна только искра, которая даст мне вспыхнуть. Немедленно! Прочь, уродливая морозная апатия!..

Я уже в полусне, который обеспечил качественным, но не очень горячим воспоминанием. Вот я - четырехлетний простуженный ребенок, лежу в теплой кроватке, которая тогда казалась огромной, накрытый одеялом с головой, высунув из-под него любопытный нос. Мама сидит на изголовье, улыбается. Пришла пожелать спокойной ночи и ярких снов. Протягивает мне кружку с морсом, я выныриваю из своего кокона, кружка обжигает пальцы, но я держу, не выпускаю. Это приятное ощущение. Тогда я еще верил в сказки, где добро обязательно побеждало зло, и все были счастливы. Мама любила рассказывать мне их перед сном, некоторые даже выдумывала.

- А я стану рыцарем! - на полном серьезе заявлял я, отпивая горячую, вкусную ягодную жидкость, которая наполняла тело теплом. Сначала жидкость обжигала, как и чашка, но я не прекращал делать глотки.

- Лучше ты будешь юристом. - Отвечала мама, улыбаясь.

- А почему юристом? Он тоже храбрый, как рыцарь, или еще смелее? - не понимал я. Морс согревал меня, и это было славно.

- Это очень ответственный человек...

- А я хочу быть рыцарем.... А еще лучше, принцем!

Теплая жидкость заканчивалась, надо растянуть удовольствие.

- Чтобы стать принцем, - Серьезно замечала мама, - нужно жениться на принцессе. А в нашей стране их нет.

- Когда вырасту, вступлю в рыцарский орден, потом спасу принцессу от дракона и женюсь на ней.