Павел Кошовец - Три удара колокола Страница 44

И мужчина, в принципе, не обманул её ожиданий. Вот только, как оказалось, это не очень помогло в её коварных планах растерзания хама острыми и длинными, как десятисантиметровые гвозди словами.

- Ну ты даёшь, подруга, - неожиданно хохотнул тот, увидев повёрнутое к нему, ряженое в соответствующие замыслу девушки оковы, лицо, прожевал что-то.

Он даже сейчас жрёт, когда ей кусок в горло не лезет от всех этих выпущенных кишок, видения подруг и просто знакомых с раскроенными черепами и обезображенными телами! Вообще, она обратила внимание, что несмотря ни на что, наёмник ни разу не жаловался на аппетит (эльф в этом плане был приятным исключением - за жвачным занятием замечен не был), казалось, он и у подножия плахи будет громко чавкать, требуя, как говорится, хлеба и зрелищ.

Наёмник качнул насмешливо головой из стороны в сторону, будто его что-то позабавило.

- Посмотрела, словно снега в штаны сыпанула... Ух, - повёл зябко плечами, продолжая улыбаться, - холодно-то как... Перекусить не хочешь? - протянул к ней надгрызенный кусок лепёшки, от которого она испуганно шарахнулась, враз потеряв и боевой настрой и планы мести. - Ну-ну, - прищурился на неё оценивающе, - мне больше достанется. Не жрёшь ничего, поэтому и злая такая, как гоблин, - сделал неожиданный вывод, развернулся к ней спиной, будто и не говорил только что с дворянкой. - Пошли, Лис, прогуляемся, пока нас тут не поджарили взглядами на медленном огне...

- Про себя говори, - буркнул эльф, молча наблюдавший всю сцену невдалеке. Амазонке показалось или нет, что во взгляде высокорождённого мелькнуло неодобрение?

-... или не превратили в ледяные статуи, чтобы отбивать потом по кусочку и использовать, как леденцы. Объясняй им потом, непутёвым, что от этого горло можно застудить...

Ошеломлённая Деметра смотрела в неспешно удаляющиеся в сторону бокового коридора спины наёмников, слышала потихоньку затихающий вполне серьёзный голос - тот будто бы обращался к невозмутимому эльфу, который в это время достал из колчана стрелы и сейчас их перебирал - и не могла понять, на каком она небе? Понятно, что возмущению не было предела: сравнить её с гоблином (?!), этим... зелёным уродцем - это, знаете ли... вообще непонятно какую извращённую фантазию нужно иметь... и глаза в таком месте, из которого все могут казаться этими мелкими, вредными тёмными. Снова задеть её у всех на виду! Это возмутительно!.. Но - амазонка констатировала это - она не знала, куда - простите - засунуть это самое возмущение, так как... В общем - вот так.

Неожиданно она ощутила прямо проиивоположные недавней меланхолии чувства. Она была... бодра и энергична, апатия и выглядывающее из-за ближайшего поворота усталое равнодушие как корова языком слизала. И это несмотря на неудачный для неё разговор... Чудеса... Ну, наёмник, ну шельмец...

А тот, словно почувствовав её взгляд, приостановился на удар сердца, обернулся, моментально найдя её глаза, и бросил громко напоследок, уходя в коридор:

- И не растёшь, потому что не ешь нормально! - отвернувшись, заржал в полный голос, словно и не находился в тылу врага.

Она несколько долгих ударов сердца смотрела в опустевший зев коридора, откуда всё это время доносился противный, но что и говорить, заразительный смех. Потом растерянно оглянулась, ловя внимательные и сочувствующие, но слава Единому, без намёков на усмешки или иронию взгляды... Она почувствовала себя маленькой девочкой, первой защитной реакцией которой было бы - расплакаться. Но, конечно же, она не могла себе это позволить - слабость сейчас неприемлема и непростительна.

Ну кто, скажите на милость, будет после этого утверждать, что мужчины - нормальные, адекватные существа?! Издеваться над... девушкой, и не испытывать при этом никаких угрызений совести - это просто... чудовищно!

Она заметила потемневшие от гнева глаза маркиза - тот, как и принцесса с эмиром, находился далековато, вряд он много услышал, но по состоянию девушки понял, что грубый наёмник опять наступил своим тяжёлым и грязным сапогом на милый ему цветок и порывался подойти утешить амазонку. Но Лидия правильно истолковала взгляд подруги: ещё один мужчина рядом, да ещё исходящий жалостью, будто свеча воском - это уже перебор, и движением руки остановила того... Даже терзания Фиори сейчас не очень заботили Деметру.

- Не обращай внимания, - вдруг услышала тонкий девчачий голос сзади и немного раздражённо - как же, не дают насладиться обидой, обернулась.

Там стояла Руфия, младшая принцесса, злиться на которую даже за её недетский понимающий взгляд и с громким хрустом поедаемое яблоко не было смысла - во-первых, девчонка столько пережила, во-вторых на неё в принципе невозможно было злиться... ну и в-третьих - права она была.

- Наёмник - он такой... - поджала губы, задумавшись и перестав жевать, - как погода. Его и воспринимать надо так: пасмурно, идёт дождь, значит мокро и нужно надеть плащ, снег - нечего хорохориться, поддеваешь шерстяную безрукавку, иначе точно задубеешь. А светит солнце - ну и слава Единому, погреемся...

Деметра поразилась столь интересным и... взрослым мыслям принцессы. Она естественно была наслышана о младшей сестре Лидии, но вот так лицом к лицу пересекалась впервые.

- Как говорит Уритайя: "Неизбежность - это всего лишь закономерность", - сказала она непонятно, вновь принимаясь за яблоко.

Вдруг вновь остановилась, внимательно изучая только что откушенный участок. Перевела серьёзный взгляд на продолжающую по инерции смотреть на неё Деметру.

- А ещё он похож на червяка, который везде пролезет, - и тут её губы расплылись в улыбке.

Уточнять, кого она имеет в виду, не нужно было, но сама идея показалась такой... многообещающей, что амазонка тоже невольно улыбнулась в ответ. И почувствовала, что груз неприятностей и недовольства собой, неподъёмный, как казалось, раннее, тает будто снег ранней весной. Она вздохнула свободно, как-то по иному, по-дружески (по-настоящему!) глядя на симпатичную и тонкую девочку.

- Дождётся он, что раскусим мы его вот так... - указала на замершее в ладони наполовину съеденное яблоко, - легко.

- Ага.

* * *

Тамара.

Тяжело раненые девушки умерли так и не придя в сознание. Обнаружил это всё тот же Ежи, который не мог долго находиться на месте и кочевал по помещению, подсаживаясь даже к Лири, на что, как ни странно, неприветливый бородач отреагировал добродушно - они обменялись ничего не значащими шутками, после чего рыжий, хлопнув товарища по плечу, двинулся дальше. Таким же образом он подсел к задремавшей было - нога чуть поутихла - Тамаре, и очнувшейся от внезапного ощущения взгляда. Она как-то вдруг поняла, кто сидит рядом, и не торопилась демонстрировать своё возвращение в явь - приятно было ощущать тепло, исходящее от сидящего рядом благожелательного и вообще приятного в общении человека. Ей даже было как-то всё равно, как она выглядит: симпатично ли, всё ли на своих местах, не открылось ли чего лишнего, волосы ли в порядке - всё это стало несущественным в сумерках осаждённого места. Да и хотелось думать, что вряд ли молодой наёмник обращает внимание на такие мелочи, скорее, видит человека - без разницы, мужчина ли, женщина - как-то целиком, таким, какой он есть, сквозь броню поверхностных, специально выставленных эмоций и чувств...