Люба Штаний - В любой гадости ищи свои радости Страница 45

в нём, заворожённая проплывающими мимо видениями...

Некогда, задолго до людей здесь жили драконы. Это были прекрасные, мудрые существа полные

огня и страсти. Небо было их крыльями, земля колыбелью, а звёзды страстью. Тысячелетиями

драконы рождались на земле, взрослели в небе и улетали к звёздам, чтобы вернуться обратно, дабы

продолжить род.

Потом... потом пришли люди. Если верить мифам, самых первых принес со звёзд юный изумрудный

дракон. Он был единственным, кто вернулся в колыбель, не со спутницей, а с чёрным камнем. В

своих странствиях изумрудный наткнулся на красную звезду, которая билась и пульсировала в

глубинах тьмы, будто сердце в груди.

Мне неизвестно почему тот дракон решил, что миры, лежащие под алой звездой, обречены на

гибель. Однако из любопытства оно облетел все их. Один оказался почти точной копией собственно

колыбели, и дракон сковал обитателей того мира магией, заключив в чёрный лёд.

Старшие драконы встретили вернувшегося юнца и, выслушав его рассказ, приняли решение

позволить заключённым в агатовую темницу жить в этом мире. Когда чёрный камень опустили в одной

из долин рядом с рекой, из него вышли люди. Сотни и сотни людей. Драконы сочли крохотных

человечков забавными и первое время оберегали и заботились о них.

Со временем тех становилось всё больше. Оставив равнины и водные просторы, покровители

удалились в горы. Столетиями крылатые наблюдали, как растут внизу города, как крохотные существа

занимают их колыбель, порой перестраивая её под себя, как меняется всё вокруг.

Люди были слишком слабы, чтобы что-то противопоставить своим покровителям, но время и

гордыня породили в человеческих сердцах страх перед всемогуществом крылатых драконов. Страх

постепенно превратился в зависть к свободе крылатых и ненависть к истинным хозяевам мира,

ставшего людям домом.

Драконы были мудры. Они увидели и поняли это. Уничтожить расплодившийся народец было

несложно, но драконы были также и великодушны. Однажды сотни и сотни разноцветных крыльев

раскрылись в едином порыве, закрыв солнце. На земле воцарилась ночь, а когда свет вновь осветил

поселения почти обезумевших от ужаса людей, горы опустели.

Внезапно проплывающие мимо миры дрогнули, расплылись туманным маревом и исчезли. Оставив

меня сидеть на ступеньках посреди белой площади. Я едва удержалась от разочарованного стона, но

богиня продолжала рассказ, а мне очень хотелось узнать, что же было дальше.

– Великие, мудрые и милосердные оставили свою колыбель, чтобы больше никогда не вернуться.

Где-то среди звёзд затерялся их новый мир. – запрокинув голову вверх, почти пропела блондинка. –

Где-то там прекрасные, как само небо, создали себе новый дом. Дом, где поселились огонь,

волшебство и великодушие. Мир, где в небесах переливаются всеми цветами радуги огромные

крылья.

Пока богиня, устремив невидящий взгляд куда-то вдаль, рассказывала окончание легенды, а не

могла оторвать взгляда от её лица. Казалось, под фарфорово-тонкой кожей кто-то зажёг лампочку.

Удивляясь самой себе, я была вынуждена признать, что блондинка не просто красива. Сейчас она

была действительно божественно прекрасна.

Несмотря на все пакости, которые сделала мне... Несмотря на боль, которую причинила и

ненависть, которую вызвала она же... я не могла не любоваться изящным профилем и внутренним

светом рассказчицы.

Закончив говорить, та некоторое время сидела неподвижно. Я молчала, пытаясь понять, как

относиться к происходящему. Когда небожительница всё же обернулась и смерила меня

непроницаемым взглядом, я только опустила голову. История без сомнений была красива и печальна,

но мне-то что с того?

Если начну слишком явно выражать сочувствие, эта непредсказуемая гордячка может и обидеться,

а если промолчу...

– Тебе пора, – вдруг привычно высокомерным тоном бросила богиня и шевельнула пальцами.

Кто бы сомневался! Меня опять отшвырнуло невидимой волной силы, бросило на тёплые камни и

скрутило от боли. Да чтоб тебе пинцетом волосы на ногах выщипывать! Чтоб мышиный хвост в

последнем куске торта отыскать! Чтоб...

Не могу сказать, что удивилась. Разозлилась сильно – это да. Когда тебя бьют поддых в качестве

‘досвиданья’, да ещё несколько встреч подряд это... бесит. Тут уж боль и все сопутствующие

ощущения физического плана отходят на второй план, а на первый, утробно рыча, выступает желание

дать сдачи.

Стоит ли говорить, что Эйлара, когда тот попытался поднять, скрючившуюся от боли и ярости меня,

я одарила далеко не влюблённой улыбкой?

– Милая, я так сча...

– Руки убери, – оборвала я радостную речь, – И без того весело, как лосю в курятнике.

– Почему ты злишься?

Мужчина был полон искреннего недоумения, и на секунду мне стало стыдно. Богиня этого мира –

психопатка с наклонностями садиста, но он-то тут при чём? Не при чём, только мне от этого не легче.

А вообще, какое же это скотство: стерва блондинистая меня уже в который раз к Эйлару как... самку

собаки на случку перемещает! При этом ещё и магией оглушает, фря облезлая. Чтоб не дёргалась

лишний раз что ли?! Как будто этому голубоглазому брюнету можно сказать ‘нет’!

С тяжёлым вздохом я поднялась на ноги, вяло порадовавшись отступлению боли. Хоть что-то

хорошее... В очередной пещере было зябко, несмотря на костёр. Серый предрассветный сумрак

льнул к плечам и отчего-то тревожил, будто... Ощущение, что забыла сделать что-то важное, а что –

никак не вспомнить...

– Извини, Эйлар, – повинилась, всматриваясь в пейзаж за порогом, – Я действительно злюсь.

Тёплые ладони уверенно легли на плечи, прижимая спиной к широкой груди. Эйлар обнял, зарылся

носом в мои волосы и спокойно проговорил:

– Боги бывают жестоки, малышка. Они не замечают сложностей и слабостей смертных. Им не

ведомы боль, усталость, гордость или страхи. Не бери в голову. Учись пропускать это через себя, не

ломаясь. Иногда стоит прогнуться, чтоб тебя не сломали, девочка. Нам нечего противопоставить тем,

для кого и вся наша жизнь – пылинка в сонме иных точно таких же.

– Люба, – после некоторой паузы сказала, глядя в серое окно рассвета.

– Что?

– Меня так зовут, – всё так же не оборачиваясь, ответила, чувствуя спиной тепло большого тела

этого совершенного мужчины.

Удивительно, но до этого момента я восхищалась им, хотела его, даже боялась, но... Только сейчас

почувствовала: Эйлар – живой человек. Не только сильный, но и, похоже, совсем не глупый. Человек,

которого я...

Пожалуй, да. Если дело так и дальше пойдёт, рискую куда большим, чем потеря девственности.

Невинность – не такая уж и великая ценность, а вот сердце и душа... Ещё чуть-чуть и влюблюсь в

этого большого, умного и уверенного в себе мужчину. Только вот. . Чего боюсь: влюбиться и,

вернувшись домой, оставить здесь сердце или никогда не узнать, что значит любить Эйлара, в руках

которого теряю даже саму себя?

– Ты скоро уйдёшь, – не вопрос, утверждение и низкий голос огнём по обнажённым нервам. – Но

ведь вернёшься?

– Конечно. Я обещала богине помочь тебе. Не знаю пока чем и как, но...

– Я расскажу, – Тихо проговорил Эйлар, и я затаила дыхание, – В паре дней пути отсюда в горах

есть замок, целиком высеченный в скале. По легенде, проникнувший туда разбудит наследницу

власти над всеми землями этого мира.

– Кажется, богиня упоминала какое-то герцогство в нашу первую встречу здесь... – когда воин

замолчал, осторожно подсказала я

– Да. Старый правитель при смерти, а законных наследников у него нет. – Тёплый голос опустился

ниже и от его вибрирующей глубины руки покрылись гусиной кожей. – Уже нет, – добавил воин,

скользнув губами по виску.

– А ты...

– А я как раз-таки собираюсь пробудить наследницу и получить власть над этими землями. В

противном случае, безвластие приведёт к войне.

– Но почему богиня просила меня тебе помочь?

– Не знаю, – пожал плечами воин, – почему-то она считает, что без тебя мне не войти в замок.

Какое-то древнее заклятье охраняет вход.

Вспомнился сегодняшний разговор с блондинкой и...

– Или дракон, – брякнула и сама испугалась сказанного.

– Дракон? – Бесспечный смех Эйлара немного успокоил расшатавшиеся нервы, – Милая, драконы,

если они вообще существовали, покинули этот мир многие тысячи лет назад. С чего вообще такие

мысли?

– Да так... – Рассказывать, как психованная стерва, вдруг, обрела человеческое лицо и показалась