Чародей - Трой Деннинг Страница 45

белый валун размером с лошадь. В центре была неровная трещина, и из этой трещины лился постоянный поток серебристой жидкости, которая заполняла храм. Малик знал по своим прежним приключениям в Красном Холме, что ручей был последней целой магией в мире. Семнадцать веков назад безумный незерезский архимаг по имени Карсус попытался украсть силу Мистрил, богини магии в то время. Это была ужасная ошибка. Плетение заполнило Карсуса до отказа и убило его на месте, и оно разделилось на Плетение и Теневое Плетение. Светящийся белый валун был сердцем Карсуса ˗ все, что осталось от безумного архимага, и серебряная магия, льющаяся из него, была всем, что осталось от первоначального, нерасщепленного Плетения. Хотя прогорклое сердце Цирика начало так сильно стучать, что Малик едва мог слышать свои мысли, он заставил себя оставаться спокойным. Камень Карсы, как они окрестили валун, несомненно, был артефактом несказанной силы, но Малику казалось, что для того, чтобы поклонники Шар терпели его яркий свет в своем скрытом храме, это должно было быть что-то большее, что-то гораздо большее.

— Камень Карсы! — Малик ахнул, как будто только что понял, на что смотрит, потому что для его плана было важно, чтобы Идер не понимал, как много Малик понимает в том, что он видит.

— Это место кажется странным алтарем для последователей Хозяйки Ночи.

— Тень рождается из света, — ответил Идер.

Эта фраза была повторена тысячью шепчущих голосов, когда Идер поднял Малика на камень и положил лицом вниз.

— Тем не менее, так много яркого света должно быть большим оскорблением для вашей богини ... если, конечно, Камень Карсы не является источником Теневого Плетения. — Малик молча поклялся, потому что именно проклятие Мистры заставило его добавить такой неуклюжий намёк, затем он поспешил добавить:

— Или та, кому вы поклоняетесь здесь, на самом деле не Шар, а какая-то другая Сокрытая. — Лицо Малика окаменело, когда его тактика преуспела в том, чтобы разозлить принца и отвлечь его от остроги.

— Я же говорил тебе никогда не называть Сокрытую по имени.

— Мои извинения, — сказал Малик. Его голос звучал довольно гнусаво, потому что его нос был разбит и заливал Камень Карсы кровью. — Я только имел в виду, что это, безусловно, последнее место, где Высочайший будет искать его украденный Камень Карсы.

— Почему ты думаешь, что он украден? — спросил Идер, не в силах скрыть самодовольство в голосе.

Всегда опасаясь, что Серафим сможет сбежать, принц одной рукой прижал шею Малика к камню, а другой снял цепь с кандалов и прикрепил ее к кольцу, висящему на железном столбе рядом с алтарем. Малик не знал, радоваться ли тому, что его план сработал, или стыдиться, что ему потребовалось так много времени, чтобы увидеть истинную природу вещей.

— Чтобы поклоняющиеся Шар терпели блеск Камня Карсы в своем храме, и, что более важно, чтобы богиня не убивала тех, кто позволил ему быть там, валун должен был иметь неоценимую ценность для Хозяйки Ночи.

Малик больше не сомневался ˗ это был источник Теневого Плетения, поскольку проклятие Мистры заставляло его говорить то, что Шар хотела скрыть от других богов. Что еще более ужасно, если Шар считала Шейд безопасным местом, чтобы спрятать такую вещь, и, если Теламонт Тантул действительно отдал Камень Карсы Идеру для храма Сокрытой, тогда она должна была чувствовать себя в безопасности, контролируя город. Чтобы Шар чувствовала себя в безопасности, командуя шадоварами, она должна была контролировать само Теневое Плетение.

— Злобная ведьма! — закричал Малик. – Она управляла им все это время!

— Проклинай ее теперь сколько хочешь, Малик. — Идер развернул его, затем перевернул на спину и пристегнул еще одну цепь ко второму наручнику. Прежде чем всё будет сделано, — добавил принц, — ты будешь петь ей дифирамбы.

— А ты будешь слизывать потроха с моих сапог! — Парировал Малик. — Теневое Плетение принадлежит Цирику по праву! Разве не я спас жизнь этому дураку Галаэрону, чтобы он мог предать свое слово Джингелшоду и украсть этот камень? — Это был его собственный гнев, который заставил его сказать это, а не проклятие Мистры, но он знал, что это было ошибкой в тот момент, когда слова сорвались с его губ. Желтые глаза Идера стали яркими, как солнце. Он обнажил свои аристократические клыки и наклонился так низко, что Малик испугался, что принц откусит ему нос.

— Ты поэтому пришел сюда? — Потребовал он. — Чтобы украсть корону Сокрытой?

Малик ничего не ответил и отвернулся.

— Отвечай! — Скомандовал Идер. — Отвечай, или я скормлю тебя твоей собственной тени.

Принц отвел голову в сторону, чтобы Малик мог видеть ненавистные глаза своей тени, смотрящие на него сверху вниз. Чудовищная тварь больше не зависела от Малика в своей форме. Она выглядела такой же толстой и прочной, как любой гигант, которого он когда-либо видел. Малик отвернулся под предлогом встречи с сердитым взглядом Идера.

— Ты думаешь, я боюсь собственной тени? — Спросил он. — Я пользуюсь благосклонностью Единого. Я видел тысячу вещей, которые были в сто раз хуже ... хотя никогда не видел никого, кто знал бы все те ужасные вещи, которые я делал в своей жизни.

— Смотри! — Идер схватил Малика за ноющую челюсть и заставил его посмотреть в сердитые глаза своей тени. — Ты видел, какие неприятности навлекла на Галаэрона его тень. Как ты думаешь, что бы сделал твоя, если бы я впустил её в тебя?

— Почему я должен этого бояться? — Пискнул Малик. — Если тень ˗ это все, чем я не являюсь, то эта, несомненно, столь же милосердна, сколь я эгоистичен, столь же надежна, сколь я продажен, столь же храбра, сколь я труслив. Моя тень только сделает меня всем тем, чего желают женщины, а мужчины восхищаются.

— Что насчёт Цирика? — именно тень задала этот вопрос, и при этом сверкнула жестокой пурпурной улыбкой. — Как бы он отнесся к Серафиму, который был бы одарён всем этим?

Кровь застыла в жилах Малика, и он перевел взгляд на Идера.

— Еще раз, о чем ты спрашивал?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

1 Элеасиаса, Год Дикой магии

В тусклом