Ник Перумов - Черное копье Страница 45

Время было на исходе. Хоббиту послышалось, будто где-то в неимоверных далях тонко-тонко зазвенела туго натянутая струна. Что-то колебало её, это был знак, быть может…

– Прощай. Желаю тебе получить прощение.

– Прощай. Желаю тебе не проклясть Хоббитанию.

Глава 7

Цитадель Олмера

День и ночь, ночь и день, горы и леса, птицы и звери, люди и стрелы. Саруманово ущелье осталось позади, тропа уверенно вела их к выходу из Опустелой гряды – к заветному укрывищу Короля-без-Королевства.

Фолко, Торин и Малыш долго судили так и эдак, как же им поступить с Эрлоном; хоббит предлагал под каким-нибудь благовидным предлогом отослать его в Эребор, Торин – в Гондор, не пожалев дать ему с собой золота; однако Малыш неожиданно предложил:

– А что, если рассказать ему всё?

– Жестоко, – возразил хоббит. – Представь, каково ему будет?

– А не жестоко ли отсылать его в неизвестность, покалеченного, считай, на верную смерть? – в свою очередь спросил Малыш и этим убедил всех.

Эрлон встретил известие мрачным молчанием, однако остался спокоен и лишь спросил: сколько у него ещё есть времени? Получив ответ, что не менее десяти дней, он, не произнеся ни слова, собрал наскоро свои пожитки и оседлал коня.

– Я останусь здесь. – Голос его был сухим и безжизненным. – Попробую найти эту тварь и договориться с ней. Кто бы он ни был, он не безнадёжный злодей, и, значит, у меня ещё есть шанс…

Эрлону оставили плотницкий инструмент, провизию, оружие; затем друзья поспешно простились с ним, отводя взгляды и торопясь поскорее скрыться за поворотом, – смотреть в глаза товарищу не хватало сил.

– Вы только помните, где я остался… – Голос Эрлона предательски дрогнул, Фолко сморгнул – глаза его вдруг наполнились горькой водой.

Но вот фигура Эрлона с высоко поднятой рукой скрылась за зарослями, и боль сразу утихла. Вставали новые задачи, и их надо было решать.

Ущелье змеёй вилось между покрытых до половины высоты кустами гор; острые серые вершины гордо возвышались над зелёным царством. Вокруг путников вновь раскинула свои мягкие крылья безжизненная тишина; однако то и дело попадались отпечатки чужих копыт, и по ночам часовые до рези в глазах вглядывались в недвижный сумрак.

После встречи с Саруманом минуло пять дней, клыки гор мало-помалу опускались всё ниже, и в один прекрасный момент кусты поглотили последнюю серую проплешину. Ущелье кончилось, теперь вокруг раскинулись холмистые, густо покрытые зеленью земли. Тропа сделалась шире – к ней присоединилось ещё несколько стёжек. Один раз, когда особенно сильно потянуло ветром с востока, Келаст насторожился и стал уверять всех, что чувствует запах дыма; однако гномы ему не поверили – слишком далеко ещё выходило по карте до обитаемых земель. Но следовало остерегаться наверняка шныряющих в этих краях дозорных Олмера, как следовало и решить наконец: что делать дальше?

Дорваги не собирались менять своих намерений: они свято соблюдали приказ старшин – провести разведку и скорым ходом назад, в родные леса. Фолко понял, что Торин втайне надеялся уговорить кого-нибудь из людей пойти с ними дальше; однако дорваги были непреклонны.

– Здесь наши дороги расходятся, – озабоченно сказал гномам Келаст.

Было утро шестого дня, предстояло перевалить очередную гряду высоких холмов, крутобоких, наглухо заросших; тропа сворачивала на юг, но дорвагские разведчики благоразумно рассудили, что её-то и будут стеречь в первую очередь, и решили попытать счастья в нехоженных чащобах. За холмами, судя по карте, начиналась обширная равнина; люди хотели заглянуть туда по возможности не с парадного входа.

– Либо мы тайно проберёмся к поселениям и разузнаем всё, – продолжал Келаст, – либо рискуйте сами. Нам нельзя больше идти тропами. И вообще, я не понимаю этого Олмера – он либо беспечен до глупости, либо уверен в своих воеводах – также до глупости. Почему не заняты проходы в Опустелой гряде? Почему никто не стережёт нас здесь, где так легко перебить из засады любых незваных гостей? Нет, решено – костры больше не разводим. Придётся ночью помёрзнуть…

– Нам нужно подумать, – хмуро ответил Торин, и трое друзей отошли в сторонку.

– Если мы собираемся, как вроде хотели сперва, вступить в войско Олмера, нам нельзя таиться, – начал Торин, когда Малыш и Фолко уселись на мшистых камнях. – Напротив, надо отдаться в лапы патрулю. Во всяком случае, идти открыто.

– Если только у патруля не будет приказа убивать на месте всех, кто не знает слов пропуска, – возразил Малыш.

– Мифрил выручит – отобьёмся, – сурово промолвил Торин. – Нам сейчас главное – узнать, что это за люди, что ими движет? Где сила Олмера – вот тот проклятый вопрос, который мы не можем разрешить уже почти два года и не разрешим никогда, если не станем рисковать. Что смогут вызнать дорваги? Ну, сосчитают мечи и копья, боевых и заводных коней. Если повезёт, возьмут «языка», если повезёт ещё больше, узнают, какие из восточных племён присылают сюда гонцов… Но нам-то нужно не это!

– Нас убьют, – мрачно покачал головой Малыш. – Мы ведь уже спорили об этом, Торин. Ты хочешь выдать себя за его сторонников – но мы ведь почти ничего не знаем о том, что он говорит своим людям, чем увлекает за собой! Вспомни Герета. Он пошёл за Олмером потому, что ему помогли.

– А нам он разве не помог? – вскинулся Торин. – Кинжал хоббита – это ли не помощь? Это ли не прекрасный предлог для нас? Да ещё моё топорище… Мы скажем – вот, мы получили великие дары и пришли отблагодарить дарителя. Если и раскусят – то не сразу.

– Но Фолко говорил, что этот Олмер собирается куда-то далеко на восток, где тангар никогда наковальни не ставил, – упорствовал Малыш. – Мы же собирались идти за ним – к Дому Высокого, разве не так? А вы хотите вступить в войско. Вы станете слугами Олмера и уже не сдвинетесь с места без его приказа.

– Там видно будет, – отмахнулся Торин, но хоббит заметил, что слова Малыша его озадачили.

– С дорвагами надо прощаться, – поддержал Торина Фолко. – Пойдём по тропе – обязательно наткнёмся на заставу.

Расставание с друзьями-дорвагами было коротким и немногословным. Уговорились, что люди, тайно разведав всё, что возможно, отыщут гномов и хоббита, которые постараются держаться как можно больше на виду.

– Даже если мы не встретимся, – сумрачно говорил дорвагам Торин, – помните, что ваши ополчения должны быть наготове. Олмер про вас не забудет, не из таких. С ним или против него – вам придётся встать на одну из сторон. Над схваткой не удастся удержаться никому.

– Это почему же? – вдруг возразил Келаст. – Удавалось раньше, почему же не получится теперь? Мы на отшибе, в наши леса лезть – себе дороже обойдётся. Что ему в нас? Даже если он начнёт войну – посмотрим ещё, куда повернёт.