Марина Александрова - Смерть Несущая Страница 45

— Что ты об этом думаешь? — Орэн обратился к Лиаму сразу, как дверь кабинета закрылась за поспешившей удалиться подопечной мага.

— У эльфов переходный период начинается позже, у вампиров тоже, да и не помню я, чтобы страдал от чрезмерного аппетита. Надо посмотреть, что мы знаем о других расах, — ровным тоном говорил эльф. Внутри же у Лиама всё переворачивалось от волнений за девушку, за то, как и в кого она превратится по окончании перехода. Ведь у некоторых рас он бывает весьма болезненным. Да и просто переживал, как она воспримет то, что не является человеком.

— Ну, по крайне мере на кровь её не тянет, и надеюсь, нам не предстоит стать свидетелями того, как переходный возраст происходит у клыкастых, — почесав подбородок, задумчиво сказал гном.

— Да уж, — Орэн никогда не рассматривал вероятности того, что Мара может быть вампиром. 'Во-первых, сами представители этой расы чувствовали себе подобных, и её бы обязательно нашли ещё в детстве, во-вторых, женщина-вампир ни за что не оставила бы своего ребёнка, материнский инстинкт у этих дамочек развит запредельно. Хотя какая бы мать смогла?', размышлял старый маг, задумчиво постукивая длинными тонкими пальцами по поверхности стола.

— Ладно, всё это лирика. Давайте уже обсудим то, для чего я собственно к тебе зашел, — решил первым сменить тему разговора Лиам.

Эльфу было не по себе оттого, что скоро девушка, которая сумела ему так сильно понравиться, изменится. И возможно, после таких изменений ему, Лиаму, не найдётся места рядом с ней. Эльф не знал точно, какое чувство испытывает к Маре. Любовь? Симпатия? Желание? В первом он был не уверен, так как подобное чувство эльфы хранили в своих сердцах веками, и нет страшнее кары, чем безответная любовь. Страдать о ком-то, мечтая, что когда-нибудь он будет рядом с любимой, Лиаму не хотелось вовсе. Симпатия? Безусловно. Мара была такой яркой, живой, столько жизненной силы хранилось в её хрупком теле. Много раз Лиам видел во время их многочасовых тренировок, как девушка, стискивая зубы, преодолевает боль, усталость, от которой хочется рыдать в голос. Будучи отчасти эмпатом, он чувствовал, как на Мару и её брата накатывает это чувство. И как вновь и вновь её жизненная сила не даёт ей опустить руки. А Энаким, смотря на сестру и не желая ей уступать, становится сильнее, перешагивая через себя и свои слабости. Его восхищала эта особенность девушки. Желание? Да, желание было практически невыносимым, стоило ему вспомнить тот день у озера. Вкус её губ на своих губах, прикосновение её рук… Лиам гнал от себя эти воспоминания, прекрасно осознавая, что сейчас не место и, самое главное, не время.

— Так ты будешь говорить, или помолчать пришёл? — ворвался голос Элфиральда в размышления Лиама.

Эльф по привычке холодно посмотрел на гнома и заговорил:

— Я посетил Совет, — коротко бросил он.

— Ну, не тяни ты кота за причиндалы! Можешь хоть раз в жизни рассказать нормально, а не с этими твоими выразительными паузами? — Элфи как обычно раздражался от одного только присутствия Лиамиэля. Эмоциональный и не привыкший к подобного рода холодности в поведении окружающих, Элфи мгновенно выходил из себя, стоило ему увидеть постную мину эльфа. А в последнее время эльф бесил гнома сильнее обычного. Видя, как Мара смотрит на своего наставника, Элфи начинал негодовать. Девочку он любил и боялся, что 'ушастая зараза' исковеркает жизнь ребёнку. Но, как повлиять на ситуацию, не знал.

Правда, на Лиамиэля нападки гнома не производили особенного впечатления, и от этого Элфи испытывал особое искушение ухватить эльфа за его белобрысую шевелюру, притянуть к себе поближе и выбить его идеальные зубы.

'Чтобы улыбочки свои перестал источать, выражая всеобщее презрение!', ехидно думал гном, вновь и вновь смакуя в своём воображении подобные картины.

— Друг мой, успокойся, — как обычно, в роли 'Антиозверина для гномов' выступал маг. — Прошу тебя, Лиамиэль продолжай.

— Ты был прав, Орэн, стоило упомянуть твоё имя, как всякий интерес к тому, что я хотел сказать был утерян. Они не верят, что Агасти мог выжить тогда, и в большинстве своём думают, что ты спятил, — просто пересказал суть состоявшейся беседы эльф.

— Ты сказал, в большинстве? — немного потерянно, проговорил маг. — Значит, есть те, кто отнёсся к твоим словам серьёзно?

— Да.

— Кто же?

— Я думаю, что Тарий отнёсся к моим словам с должным вниманием. Но ты же ведь знаешь его, он никогда не упускает то, что слышит. Даже если это явный бред или весьма сомнительная информация.

— В любом случае, спасибо тебе, Лиамиэль, — искренне проговорил Орэн.

— Не благодари меня маг, меня просил дэйург, — как можно более равнодушно, сказал эльф. — Что слышно на севере? — с явной неохотой эльф обратился к гному.

— А ничего не слышно, — так же неохотно отозвался Элфи, — с тех пор, как родители Мары и Кима переехали, подозрительная магическая активность ещё сохранялась некоторое время, а потом и вовсе исчезла.

— Странно всё это, — проговорил Орэн, проводя рукой по волосам, давно покрытым серебром прожитых лет.

Собеседники его ничего не ответили, но каждый по своей причине. Элфиральд знал, как больно его другу вспоминать сына и то, что уже никогда не вернуть и не изменить, будь ты даже сильнейшим из магов. Эльфу же было всё равно на то, что испытывает Орэн. Он не до конца верил в то, что говорил маг. Порой бывает очень сложно избавиться от старых привычек и научиться верить заново человеку, который однажды потерял твое доверие. Пусть даже со временем ты осознаёшь, что вины-то его как таковой и не было.

— Ты, правда, это съешь? — Ким сомнительным взглядом одарил мои ночные припасы.

— Нет, как все заснут, понесу обратно, — буркнула я.

И угораздило же его притопать ко мне на ночь глядя? Хотя с тех пор, как я поговорила с магом и остальными, прошло уже больше двух недель, я всё равно страшно смущалась. Мне было неуютно есть в столовой со всеми вместе, подавляя желание откинуть вилку в сторону и нырнуть в тарелку вместе с носом… И уж конечно, я отрывалась по ночам! Каа'Лим был просто в восторге от моих ночных выступлений с палкой колбасы в одной руке и крынкой молока в другой. Даже просыпался ночью вместе со мной, чтобы посмотреть, как я буду отчаянно шевелить челюстями в попытке съесть как можно больше за как можно более короткий срок.

И сейчас меня начинало нервировать присутствие родного брата, потому что он не давал мне покушать?!!! Я монстр.

Придя к такому вот неутешительному выводу, я всё же отчаянно попыталась взять себя в руки.