Антон Грановский - Сияние богов Страница 45

– Руку и язык? – Глеб покачал головой: – Мне это не нравится!

– Лучше язык, чем голова! – резонно заметил Балабан.

Глядя в щелку, Первоход заметил, как Хромой бес подал ратникам знак и как пальцы ратников обхватили рукояти мечей. До нападения оставалось не больше нескольких секунд. Похоже, Балабан готов был рискнуть даже жизнью князя. Отчаянный тип!

Глеб глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Сердце его билось спокойно и ровно, а палец, лежавший на спусковом крючке ольстры, не дрожал. «Бой – значит, бой. И да помогут нам боги!»

Но все получилось не так, как ожидал Глеб.

5

Все получилось не так, как ожидал Глеб, и далеко не так, как, должно быть, ожидал Балабан. Громкий голос, больше похожий на трубный рев оленя, раздавшийся из-за зимней сторожевой будки, повелел:

– Бросьте оружие, ратники! Вы у нас на прицеле!

Хромой бес не обернулся. Он лишь прищурил миндалевидные глаза и сказал:

– Эге, ходок, да ты пришел сюда с подмогой. Неглупо с твоей стороны. Да только вряд ли тебе это поможет.

– Врешь, косоглазый! – вновь рявкнули из-за будки. – Клянусь гусиной печенкой, я оторву тебе башку, насажу ее на кол и поставлю посреди огорода – отпугивать ворон!

Балабан снова подал знак своим охоронцам, и они умело и бесшумно поменяли позицию. Однако пустить своих воинов в дело Хромой бес не успел. Небо вдруг стало стремительно темнеть от набегающих туч.

«Облакаст взялся за дело», – с удовлетворением подумал Глеб, продолжая наблюдать в щелку. И вдруг он почувствовал, что Зоряны больше нет в телеге.

Глеб оглянулся и увидел растерянное лицо Рамона.

– Первоход, она исчезла! – тихо проговорил он.

Глеб снова приник к щелке. И как раз вовремя – из-за поленницы дров, стоявшей слева от будки, поднялась невысокая фигура. Человек смачно харкнул на траву и вытер губы рукавом восточного кафтана. Ратники скосили на него глаза, и лица их вытянулись от изумления, когда они поняли, что их начальник Балабан раздвоился – первый был рядом с ними, а второй стоял возле поленницы и криво ухмылялся.

«Отлично, милая, – подумал Глеб, выглядывая в щелку и сжимая в руке ольстру. – Только без излишеств».

– Ну! – гаркнула преобразившаяся Зоряна голосом настоящего Балабана. – Чего уставились?

Она двинулась с места и, прихрамывая, зашагала к ратникам. Те были настолько ошеломлены, что невольно опустили оружие. Балабан заметил это и раскрыл рот для яростного рыка, но Зоряна его опередила.

– Всем убрать оружие – боя не будет! – властно приказала она голосом Балабана. – Эти люди делают верное дело, а тот Балабан, что стоит рядом с вами, – самозванец!

Не то чтобы ратники сразу поверили невесть откуда взявшемуся двойнику, но голос его звучал уверенно, властно и убедительно, а за долгие годы службы доверие голосу начальника стало для них условным рефлексом.

Всего несколько секунд колебались охоронцы, но этого времени хватило Облакасту, чтобы подтянуть тучи и «подпустить ветров». Грянула гроза, в землю из туч ударила молния. Охоронцы с криками разбежались в стороны, но тут же черный смерч, выкрутившись из земли, подобно гигантскому штопору, подхватил охоронцев и затянул их в свою прожорливую, гудящую воронку, а затем – с ужасающим гулом понес прочь.

Весь этот кошмар занял всего секунд десять, затем по небу пронесся раскат грома, и на голову Балабану, единственному уцелевшему в катастрофе, хлынул ливень.

Хромой бес вытер ладонью мокрое лицо и крикнул, глядя в сторону крытой телеги:

– Неплохо!

А потом вдруг захохотал, и от хохота его по спине Глеба пробежал мороз. В душе снова заворочались неприятные предчувствия, но оформиться в четкие мысли они не успели.

Балабан вскинул руку над головой. Тотчас телега, в которой сидели Глеб, Рамон и князь Гостивар, поднялась над землей и зависла в воздухе. Глеб вскочил на ноги, выхватил из ножен меч и одним ударом рассек парусиновую стенку телеги, затем вскинул ольстру и нажал на спуск.

Громыхнул выстрел, но Балабан остался стоять на месте. И тут началось нечто несусветное. Из-за дощатой зимней будки вылетели Облакаст, Хлопуша, Лудобок и Тиш – вылетели они так, словно ими выстрелили из гигантской пращи. Однако они не упали, а зависли в воздухе, так же, как зависла телега вместе с перепуганным конем.

Зоряна, вновь став сама собой, выхватила меч и с яростным криком бросилась на Хромого беса, но он чуть шевельнул рукой, и она отлетела в сторону сажени на две, словно натолкнулась на невидимую, упругую стену.

Некоторое время все, что поднял с земли Балабан, висело в воздухе, а потом он с дьявольским хохотом завертел левой рукой – и все это – телега, конь, Зоряна, выпавший из телеги Глеб, Облакаст, Хлопуша, Лудобок и Тиш – завертелось в дьявольском танце.

Глеб пытался ухватиться за телегу, но оглобля выскользнула у него из пальцев, потом невидимая сила швырнула его головой на железную ось колеса, и он потерял сознание.

6

Открыв глаза, Первоход не сразу понял, что с ним произошло. А поняв, едва не закричал от отчаяния. Он висел на городской стене, пригвожденный к ней десятком мечей, копий и бердышей, которые не ранили и даже не оцарапали его тело, но образовали что-то вроде больших силков или клетки.

Своих товарищей Глеб нигде не видел, зато прямо перед ним, широко расставив ноги и угрюмо поблескивая раскосыми глазами из-под сдвинутых бровей, стоял военный советник Балабан.

– Пришел, наконец, в себя, – с кривой усмешкой проговорил он. – Ну, теперь можно и поговорить.

– На твоем месте я бы прикончил меня без разговоров, – сказал ему Глеб, силясь высвободиться из капкана из копий и мечей, прочно пригвоздившего его к стене.

– Прикончить тебя я всегда успею, – заявил Балабан. – Но сперва хочу разузнать, какого лешего ты сюда приперся и зачем тебе понадобился князь.

Глеб дернул щекой и проговорил с хмурой усмешкой:

– Любопытный, гад… Ладно, говорить так говорить. Тем более я уже вижу, что поставил не на ту лошадку и остался в дураках. Но прежде скажи мне честно – кто промыл жителям города мозги?

– Ты о чем? – прищурился Хромой бес.

– Люди, которых мы встретили, когда вошли в город, хвалились тем, какой замечательный у них князь. Они просто одержимы вашим князем.

Балабан усмехнулся тонкими, темными губами.

– Вот ты о чем. А скажи-ка: мужик, которого ты встретил, не был ли тощ, встрепан и весь залатан, как старая занавеска?

– Был, – сказал Глеб.

– А жена у него была востроносая, похожая на полудохлую крысу?

– Верно, была. – Глеб нахмурился, начиная уже догадываться о том, что услышит дальше. И услышал.

– Ну, тогда все понятно, – сказал Хромой бес. – Мужичка того в городе зовут громким дурнем, а его жену – пустоголовой трещоткой. Обычно с ними бывает еще один – сутулый и смурной. Тоже полный дурак. И если все, что ты тут натворил, ты натворил из-за них, то ты такой же дурак, как эти придурки.