Роджер Желязны - Девять принцев в Янтаре Страница 45

Я регенерирую быстрее и лучше, чем кто бы то ни было из всех, кого я знал.

Наполеон как-то обращал на это внимание. Равно, как и генерал МакАртур[30].

С нервными тканями это заняло у меня чуть больше времени, вот и все.

Зрение возвращалось ко мне, вот что значило это чудесное пятно справа от меня.

Чуть погодя я узнал, что это было зарешеченное окошко в двери моей камеры.

Я вырастил себе новые глаза — сказали мне мои пальцы. Это заняло у меня более трех лет, но я сделал это. Это был тот единственный шанс из миллиона, о котором я говорил, та способность, которой достаточно хорошо не владел даже Эрик, потому что сила членов семьи проявляется по-разному. Я превосходил его в этом: я узнал, что могу вырастить новые глазные яблоки. Я всегда знал, что смогу восстановить нервные ткани, дайте время. Я был полностью парализован после перелома позвоночника во время франко-прусской войны. Через два года все прошло. У меня была надежда — дикая, признаюсь, — что и с выжженными глазницами я смогу сделать то, что сделал. И я был прав. Зрение медленно возвращалось, глаза казались нетронутыми.

Сколько же времени осталось до следующей годовщины? Я перестал шагать, и сердце мое забилось сильнее. Как только кто-нибудь заметит, что у меня есть глаза, я тут же их вновь лишусь. Значит, надо бежать из тюрьмы, пока не минет четырехлетие.

Как?

До сих пор я не придавал значения побегу, не думал о нем, ведь если бы я и нашел способ выбраться из камеры, мне не удастся уйти из Янтаря, и даже из дворца — без глаз, без помощи, которой мне не от кого было ждать.

Теперь же…

Дверь в мою камеру была большой, тяжелой и обита медью, с крошечным зарешеченным квадратом на высоте пяти футов для того, чтоб можно было видеть, жив я еще или умер, если кого-нибудь это вдруг заинтересует. Даже если высадить эту решетку, ясно, что я не смогу пропихнуть руку настолько, чтобы добраться до замка. В нижнем же краю двери были маленькие воротца, достаточно большие, чтобы подавать внутрь пищу — и все. Петли были либо снаружи, либо между дверью и косяком, в этом я не был уверен. В любом случае я не мог до них добраться. Ни окон, ни других дверей не было.

Я по-прежнему был почти слепым, потому что слабый свет проникал ко мне только через это зарешеченное оконце. К тому же зрение еще не вернулось ко мне полностью. До этого было далеко. Да и с полным зрением в моей камере было чертовски темно. Я знал это, так как хорошо знал темницы Янтаря.

Я закурил сигарету и побродил еще немного, оценивая свои пожитки, в роли орудия для побега. У меня была одежда, спальный матрас и сколько угодно мокрой, прелой соломы. У меня также были спички, но я быстро отверг мысль о поджоге соломы и устройстве пожара. Я сомневался, что кто-нибудь придет спасать меня, если я это сделаю, и откроет дверь. Скорее всего стражник подойдет к двери и посмеется, если, конечно, соизволит подойти. У меня была ложка, которую я украл на прошлом банкете. На самом-то деле я хотел стянуть нож, но Джулиэн поймал меня на месте преступления и выхватил его из моих рук. Но он не знал, что это была моя вторая попытка. Ложка уже была у меня в сапоге.

Для чего она могла пригодиться?

Я слышал рассказы об узниках, которые прокапывали подземные ходы самыми идиотскими предметами, такими, как, например, поясная пряжка, которой я не имел, и тому подобное. Но у меня не было времени на подвиги графа Монте-Кристо. Я должен сбежать в течение нескольких месяцев, иначе мои новые глаза мне не пригодятся.

Дверь в основном была деревянной. Дуб. Обтянута она была четырьмя металлическими полосами. Одна полоса шла по самому верху, другая

— по низу, над воротцами для пищи, а две остальные шли перпендикулярно сверху вниз, проходя по обе стороны зарешеченного квадрата — оконца в фут размером. Дверь открывалась наружу, и замок ее был слева от меня. Память подсказала, что толщина двери была два дюйма, и я помнил, в каком месте находится замок, что и подтвердил опытным путем, налегая на дверь и чувствуя ее напряжение. Я знал, что снаружи дверь задвигалась на крепкие засовы, но об этом я могу позаботиться и позже. Может быть, мне удастся приподнять засов, пропихнув ручку ложки, между краем двери и косяком.

Я встал на матрас коленями, ручкой ложки очертил квадрат вокруг того места, где находился замок. Я работал до тех пор, пока рука у меня чуть не отвалилась от усталости — наверное, часа два. Затем я потрогал пальцами поверхность дерева. Я добился немногого, но это было только начало. Я взял ложку в левую руку и продолжил работу, пока эта рука тоже не заныла.

Я надеялся, что появится Рейн: я был уверен, что если буду достаточно настойчив, мне удастся уговорить его оставить кинжал. Однако он не появлялся.

Я работал день за днем, пока не вгрызся в дерево на полдюйма. Каждый раз, когда я слышал шаги стражника, я убирал матрас на прежнее место в дальний угол и укладывался на него спиной к двери. Когда стражник проходил, я возобновлял работу. Затем пришлось прервать работу, несмотря на мою злость. Как я ни заворачивал руки в клочья одежды, кожа все равно покрылась пузырями, которые затем лопнули, и, в конце концов, я стер их в кровь. Пришлось сделать перерыв, пока раны не зажили. Я решил посвятить время отдыха составлению планов того, что я буду делать после побега.

Когда я прорублю дверь, я подниму засов. Шум от его падения, конечно, привлечет стражников. Но к этому времени меня в камере не будет. Пара хороших ударов, и тот квадрат, который я выпиливал, упадет наружу вместе с замком — там он и останется. Я открою дверь и окажусь лицом к лицу со стражником. Он будет вооружен, а я безоружен. Мне придется его убить.

Может, он будет слишком самоуверен, зная, что я слеп. С другой стороны он будет бояться, вспоминая ту битву, когда я вошел в Янтарь. В любом случае он умрет. И тогда я буду вооружен. Я схватил себя левой рукой за правый бицепс, и пальцы мои сомкнулись. Боги! Я весь высох! Но что бы там ни было, во мне текла кровь принцев Янтаря, и я чувствовал, что даже сейчас я смогу убить любого обычного человека. Может, я и тешил себя, но попробовать стоит.

Затем, если это мне удастся, то на пути к Образу ничто не остановит меня, вооруженного клинком. Я пройду Образ, а добравшись до центра, перемещусь в мир любой Тени, который сочту нужным. Там я восстановлю силы, и в следующий раз не буду торопить события. Даже если это займет сотню лет, я подготовлю все как следует, на сто процентов, прежде чем напасть на Янтарь снова. Ведь в конце концов, формально я здесь — правитель. Разве не я короновал себя в присутствии всех, прежде чем это успел сделать Эрик? Я сделал отличную заявку на трон!