Максим Грек - По имени Феникс. Дилогия Страница 45

Осторожно подкравшись к таврам со спины, я рассчитывал, как нанести удар, чтобы сразить сразу обоих, но меня заставил поспешить с решением один из них, решивший оглянуться и посмотреть на спящего вождя. Тавр встретился со мной взглядом и я поразился тому, что увидел в его глазах страх. Я не стал мешкать и двумя ударами отправил двух здоровяков в их загробный мир. Они даже не стали сопротивляться, хоть и могли… Прямо как быки на бойне. Страх парализовал их задолго до того, как я появился в шатре. Не удивительно, что после всего, меня так начали бояться в лагере. Даже все их переустройство, есть не что иное, как агония смирившихся с собственной гибелью существ. Даже немного жаль их стало.

Но жалость не помешала прирезать еще и вождя, а потом забрать с его тела столь ценимый им предмет, с которым он не расставался даже во сне — золотой пояс. Эта вещь, как я понял, символ власти и потому я решил забрать ее себе. На нем выгравированы батальные сцены, в которых тавры бьют палками врагов; сцены мирной жизни, когда рогачи готовят пищу, едят и веселятся; и похоронная сцена, на которой тавры провожают погибших в загробный мир.

Потом я вернулся в наш с Владиком временный лагерь, решив не продолжать сегодня нападений. У меня выдалось время выспаться до утра. С появлением дневного светила я ждал новых облав тавров, но напрасно. Они полностью утратили желание сражаться. Дождавшись вечера, я вновь оставил Владика наедине с синичкой, а сам отправился в лагерь врага.

На этот раз я не скрывался и вошел при свете заходящего солнца через парадный вход. При неторопливой ходьбе я постукивал по земле шаманским посохом, а еще на мне блестел золотой пояс вождя. Стража у ворот не рискнула даже шевельнуться при моем приближении. Они смотрели коровьим взглядом и мечтали, должно быть, только о быстрой смерти. Я прошел в центр сократившегося лагеря, и на меня ни разу никто не напал и даже не сделал попытки сбежать от меня! Я встал в центре всеобщего внимания и сказал:

— И кто тут «Человеческая Еда»?

Но отвечала мне лишь мертвая тишина. Тавры по своей природе не могу тихо сидеть, у них постоянно какие-то звуки возникают без их на то участия, но при мне они все не издали ни звука.

— Я убил вашего вождя, шамана и множество воинов. Вы совершенно беззащитны против меня! Предлагаю вам выбор: либо умереть, либо подчиниться мне, повелителю всего Снорарла, Фениксу! Что выбираете?

Глава 13

Остроухие существа — кто они?

— Все еще не можешь колдовать? — спросил я Владика, пока мы пробирались сквозь все тот же буйный лес, приближаясь к эльфийским владениям.

— Не могу, — горестно развел руками художник. — Силы вернуться через пару дней… я так думаю.

— Бесполезный ты!

Отряд, который я вел к цели, и раньше производил в лесу шум, подобный стаду мамонтов на прогулке, но теперь… все только ухудшилось, и у меня нет подходящего сравнения, чтобы показать насколько громовой стала наша поступь. А все потому что…

— Почему они идут с нами? — спросил Владик и указал на здоровенных существ, что сопровождали нас и пробивали в густых зарослях дорогу своими мощными телами.

— А ты хотел, чтобы я их всех перебил?! Не устаю удивляться твоей кровожадности!

— Я не… Говорите, что хотите! — махнул на меня рукой художник и обиженно замолчал.

— Тавры оказались невероятно просвещенными людьми. Они прям как американцы! — начал я рассказывать о причинах появления в наших рядах столь шумной охраны. — У них ценится свобода слова и честные выборы! Вот на всенародном голосовании они и решили, что нет лучшего кандидата на должность их вождя, а заодно и шамана, кроме как меня. Пусть теперь Белый Дом мне строят.

— Чего-о?! Тавры избрали человека вождем, да еще и шаманом?

— Чего ты удивляешься?! Просто ты не так хорошо осведомлен о нравах этого племени. Я даже и не представлял, что меня так высоко оценили в их лагере! — потешался я над изумленным парнем, а затем обратился уже к рогачам. — Вы ведь меня цените?

Когда здоровенные тавры, услышали мой голос, обращенный непосредственно к ним, то напугано вздрогнули и поспешно закивали мордами.

— Вот видишь!

— Вижу, но ничего не понимаю!

Я не рассказывал пареньку о своих ночных выходках, а он и не спрашивал. Он мог только догадываться, что я ходил не чай пить. Во время же дневной облавы, я прятал его подальше, и уничтожение врагов также осталось для него «за кадром».

— За водой земли лучников, — прорычал, стараясь все же быть почтительным, один из воинов-тавров.

— Ага, вот и Эльфийский Лес!

Мы вышли на обрывистый берег. Под нами текла широкая темная река, измерять глубину которой мне бы не хотелось. Интересно а у тавров будет такое желание?! Противоположный от нашего берег еще более крут, да к тому же изрыт многочисленными норами. Лес на другой стороне более густой и издалека я не мог определить, возможно ли вообще протиснуться меж тех стволов, растущих столь плотно.

— И как нам перебраться на ту сторону?! — задал я вопрос рогачам, отчего их, не ведающих ответа, затрусило.

— Пройдем вдоль берега, возможно, наткнемся на мост, — предложил Владик.

Так и сделали. Прошло немного времени и вот мы уже заметили упавшее поперек реки дерево, которое можно использовать в качестве моста. Вот только диаметр ствола не превышал и двух десятков сантиметров, а текучие под ним воды сделали его еще и скользким. Кто рискнет? Я посмотрел на своих сопровождающих: смельчаков не обнаружил.

— Эх вы! Смотрите как надо!

С этими словами я побежал по стволу, сохраняя равновесие разведенными в стороны руками. У меня получилось довольно ловко преодолеть это препятствие, и лишь возле противоположного берега я споткнулся, о какой-то сучек, и улетел головой в песчаный берег.

Выбравшись из песка и отплевавшись от него, я махнул рукой соратникам, чтоб поторапливались.

— Шевелитесь! — крикнул я им, а сам приготовился смотреть на это комедийное шоу.

Первый из быков ступил на скользкое бревно и попытался повторить трюк с пробежкой, но сделав всего пару шагов, тяжело рухнул в воду. Сразу начал захлебываться, просить помощи и бить по воде руками. Но прежде чем кто-либо ринулся его спасать, он уже встал на ноги и понял, что возле берега где он и упал, еще мелко. Вышел он весь мокрый, со стекающими по рукам и ногам водными дорожками, и занял теперь последнее место в очереди. Следующий тавр не спешил идти, потому как видел, что случилось с первым смельчаком. Их можно понять — ведь я забрал с собой из лагеря только «королевских стражей», как я их называл. А у них металлические доспехи, шлемы и здоровые молоты, с которыми, случись попасть в воду, так и уйдешь на дно. Понять-то могу, но вот задерживаться по их вине не собираюсь! Пусть тонут, лишь бы не мешали!