Павел Данилов - Срединные силы. Черное пламя Страница 45

Набросив куртку и подхватив рюкзак, Роман чуть ли не бегом двинулся по карнизу, все время посматривая вверх и назад, в ожидании атаки чаек.

«– Не забывай, что сейчас ты летать не умеешь, – опасливо сказал Чет. – Грохнемся – костей не соберем».

«– Надо торопиться. Если сейчас нападут птицы, то точно пропаду, – озабоченно сказал Роман. – Теперь я один, да еще и без кольчуги».

«– Никак ты не хочешь меня принимать, – обиженно сказал Чет. – Пропаду-пропаду, а ведь если ошибешься, то пропадем оба».

Роман, сосредоточенный на узкой дороге, промолчал. Без кольчуги и ворона идти было заметно легче, да и ловкости десятикилограммовая ноша не прибавляла. Идущий с небольшим подъемом карниз то сужался, то расширялся. Факелов оглянулся назад. Над местом, где два дня назад произошла бойня, кружила чайка.

«– Хранят как зеницу ока. Интересно, что связано с тем местом?» – задумчиво спросил Роман.

«– Да мало ли кто тут водится, – с безразличием сказал Чет. – Вспомни хоть тех красно-белых птиц. Вот на хрена им загадки?»

Роман невесело усмехнулся и проверил карман рюкзака с пером-пропуском.

«– Неуютно без Хедрика, – вскоре сказал Факелов. – Да и без тебя тоже. Как ночью теперь спать? Кто караулить будет?».

«– Чутче спать будешь. А у меня теперь никаких забот. Правда и радости только твои».

«– А боль и усталость?»

«– Это тоже», – недовольно признался Чет.

Дорога повернула и начала стремительно расширяться, перерастая в плато. Далеко впереди плоскогорье вставало на дыбы, образуя ряд хребтов, от которых тянулась переливающаяся лента реки. Роман вздохнул и пораженно покачал головой. Дальше горы, вплоть до снежных вершин, превращались в ступени невероятных размеров. Череда взметающихся на несколько десятков метров скал располагалась друг от друга на расстоянии в сотни шагов. Узреть равнины Роман не мог, но, видя местоположение возвышений и хребтов, получалось оценить размеры плато-ступеней.

На этом плоскогорье растительность пробивалась неопрятными клочками лишь там, где ветер когда-то намел землю. Хваткая, с невероятной жизненной силой трава не брезговала и таким существованием.

Роман двинулся к месту, где река немного расширялась и успокаивалась, чтобы после поворота рвануть с новой силой. Вытащив из рюкзака три литровых фляжки, Факелов вылил из них старую воду. Река обожгла холодом. Роман тщательно прополоскал фляжки и набрал хрустально-чистую воду. Факелов сделал пару глотков и скривился – от холода заломило зубы.

«– Неприятно», – оценил Чет.

Роман пожал плечами и перешел на неспешный бег. Идти шагом без кольчуги по ровному, как столешница, плато казалось непозволительным расточительством времени. За недели странствий с тренировками в фехтовании и опасными передрягами, мышцы налились силой, о которой на Земле Факелов не мог и мечтать. А здесь это обыкновенная жизнь. Привыкать, бороться и учиться в Скрытом мире необходимо, иначе умрешь или станешь чьим-нибудь рабом. Хищной жестокости в людях все-таки больше, чем гуманизма и доброты. А когда страха наказания нет, то вся душевная грязь выходит наружу. Да и сам по себе мир, даже без людей, был далеко не райским местечком.

Череда хребтов медленно, но неумолимо приближалась. Скалы стояли с наклоном, с обширными выступами и впадинами. За полсотни шагов до преграды Роман снова перешел на ходьбу – восстановить дыхание.

«– Полезешь?» – поинтересовался Чет.

«– А что еще делать?» – отозвался Роман.

«– Может ты везде летать собрался».

«– Это мне снова раздеваться-одеваться, да еще раз десять туда-сюда летать. А с кинжалом так вообще обосраться можно», – ответил Факелов.

«– Я тебе не орел», – обиженно отозвался на последнюю реплику ворон.

«– Орлом бы я до самого дворца бога Срединных сил летел, – усмехнулся Роман. – А так… в костюме Адама к Наставнику несподручно приходить».

«– Успехов, – буркнул Чет. – Не сорвись только».

«– А ты не каркай под руку», – улыбнулся Роман. Напряжение последних дней с него постепенно сходило, да и к горам он почти привык.

Факелов приметил испещренную широкими трещинами скалу и, разминая пальцы, двинулся к ней. Проверил, как вытаскивается оставшийся без брата нож и, подтянувшись на выступе, покарабкался вверх. Опоры Роман выбирал тщательно, никуда не торопясь. На каждое место, куда он наступал или за которое хватался, Факелов переправлял основную часть веса и лишь потом, убедившись в надежности опоры, переставлял следующую конечность.

Выступ под ногой раскрошился, Роман охнул и впился в скалу так, что побелели костяшки. Найдя свободной ногой другую опору, Факелов, словно гигантский паук, пополз по скале вверх.

«– Еле сдержался, чтобы не заорать, – признался Чет. – Страшновато в неуклюжем человеческом теле».

«– Какое есть», – отозвался Роман, вставляя нож в узкую щель и подтягиваясь на нем.

Факелов передохнул на широком выступе, а через несколько минут перевалился через край скалы. Перед ним раскинулась горная тундра с переплетающимися карликовыми березами и ивами. Редкое деревце было выше голени. Нещадно проламывая в раскинувшихся лесах просеку, Роман двинулся к следующей гигантской ступени. Факелов заметил, что чем выше он поднимался, тем холоднее становилось. О том, что будет в снегах, Роман старался не думать.

Речка, водопадом свергающаяся со скалы, бурно текла среди карликовой горной тундры. Поток нес камни, иногда выбрасывая их на берег, а столкнувшись с порогом, возмущенно брызгал искрящимися каплями.

Идти приходилось медленно. Несмотря на маленький рост, крепкие стволы отчаянно сопротивлялись напору человеческих ботинок. Довольно редко в лесу встречались полянки, и Роман с удовольствием ставил на них ногу. Среди зелени и багрово-коричневых стволов шныряли крошечные существа. Роман сразу вспомнил историю Джонатана Свифта о Гулливере и лилипутах.

«– Теперь я полностью понимаю, как хорошо быть птицей, – с превосходством сказал Чет. – Особенно в дороге».

«– Теперь ты никто», – грубо отозвался Роман.

«– Хорош ответ, – обиженно сказал ворон. – Что я тебе сделал?»

«– Залез в башку и причитаешь о том, как тебе плохо – раздражает».

«– Мне-то хорошо, а вот людям…»

«– Ну вот и молчи, – оборвал его Роман, затем проворчал: – Как представлю, что никогда не смогу остаться в одиночестве, меня аж в дрожь бросает».

Чет гадко хихикнул и произнес: