Анастасия Пак - Путь тени Страница 45

– Я желаю тебе удачи, иноземец, – искренне произнес князь. – И всегда буду благодарен за то, что ты сделал для нас, и ты конечно же всегда можешь…

– Я все понимаю, – мягко прервал его воин. – Вполне возможно, что я действительно привел несчастья на ваши земли, хотя скорее всего это последствия всеобщего разрушения. Мне жаль, что все так вышло, князь, но я могу сказать лишь одно – держитесь, будьте сильным и не давайте им поколебать ваши исконные устои. Иначе все рухнет. Именно в них ваша сила и она же слабость, – перефразировал он вспомнившиеся слова серого мага.

– Наверное, мы, люди, все таковы, – печально произнес Грили, – склонны винить в своих бедах всех, кто подвернется под руку. Я вижу в твоих глазах неизгладимую тяжесть и боль, как тогда, когда мы впервые встретились. Потом это ушло, а теперь снова вернулось и не без нашей помощи. Мне больно это говорить тебе, но люди всегда будут отталкивать тебя.

– Значит нужно научиться не замечать этого, – устало ответил Шериан, – я уже учусь этому, просто пока плохо выходит.

– Одиночество всегда тяжкий груз, это как проклятие, когда приходится все нести в себе. Этого не увидеть по лицу, подобные чувства хранят лишь глаза очень глубоко, так, что и не заметить с первого взгляда. Я желаю тебе найти тех, что смогут тебя не только понять, но и принять таким, какой ты есть. Прощай, Шериан.

– Прощай, князь.

Тяжело взвивалась пыль под копытами рослого жеребца, летящего сквозь месяцы нестираемых воспоминаний к началу пути. Можно было бы сразу перенестись в нужное место, но время еще было и он не стал торопиться, хотелось подумать, осмотреться вокруг, запомнить этот мир, потому что вернуться сюда ему предстояло еще не скоро. Темное мрачное небо стало ниже, прижимая его к земле и именно это последним отпечаталось в его памяти, когда воин небрежным движением вызвал хрустальные нити путей и медленно направил коня к одной из них, похожей, как он знал, на это место. Перед самой дымкой он спрыгнул на землю и шлепнул коня по крупу. Тот послушно затрусил по дороге обратно к городу

"Так будет и лучше и спокойней", – подумал он, погружаясь в мерцающий сырой туман.

Силуэт воина какое-то время держался в этом мире, а затем резко растаял, разрывая незримые нити, и император в далеком Миньере понял, что его страж ушел…

Часть вторая

Глава первая

Роун

Ветки длинными корявыми пальцами цеплялись за одежду, рвали волосы, но за спиной выли голоса, потерявшие человеческое звучание и останавливаться было нельзя. Воислава прижалась щекой к шершавой коре дерева и затаила дыхание. Она чувствовала их приближение. Они были уже совсем близко. Девушка закрыла глаза, сосредоточилась и мысленно протянула руки к шее ближайшего преследователя, сжала со всей накопившейся ненавистью. Сквозь плотно закрытые глаза она продолжала видеть, как он задыхается, пытается вырваться из прозрачного плена, хрипя, валится на колени и опрокидывается на спину.

Мертв.

Остальные замешкались, обступили неподвижного Милослава, не решаясь дотронуться, боясь непонятной смерти так, словно она стоит у них за спиной. Это был шанс, и Воислава не могла его упустить. Силы истончались, рвались, как прогнившая веревка, но она отчаянно стремилась уйти как можно глубже в лес.

– Мы найдем тебя, ведьмино отродье! – с неистовой злобой выкрикнул мужской голос, разбивая охватившее всех оцепенение.

– Найде-о-ом… – поддержало его эхо.

Грубый, надрывный голос узнать было не трудно – Илвин, брат Милослава. Хотелось убить и его, но тогда сил совсем не останется.

– Вам меня не поймать. Не так легко, – тихо прошептала девушка.

Запутанные лесные тропинки разворачивались нехотя, не желая впускать в свое чрево чужака. Убежище было совсем рядом, в глазах мутилось, но Воислава успела скользнуть в небольшой овраг под поваленной сосной. Ее длинные мохнатые ветви надежно укрыли беглянку от сурового внешнего мира. Девушка свернулась клубочком на усыпанной желтой хвоей земле. А селяне шли все неувереннее, окончательно потеряв ее след, да и смерть вожака поубавила в них смелости, но останавливаться они не хотели, видя в этом недостойное малодушие, вот если б кто-то…

– Все. На сегодня хватит, – послышался голос Тритона, кузнеца. – Надо покончить с Веленой, она сильнее. Потом вернемся.

– Но она уйдет! – яростно вклинился Илвин. – Наверняка притаилась где-то поблизости! Нужно искать ее сейчас, потом будет поздно.

– Тебе надо, ты и ищи, – откликнулось сразу несколько голосов. – У нас семьи, дети. Кому охота таскаться за этой тварью в потемках. Еще придушит, как Милослава.

– Трусы! – не своим голосом завопил тот. – Кого испугались?! Да она уже выдохлась вся. Выдохлась!

– Ну а раз выдохлась, значит сама помрет, – спокойно отозвался кузнец. – Да и голову ты ей вона как камнем разбил. Всяко не выживет. Митко в прошлом году забрел сюда сдуру и не вышел. Ан ведь здоровый был. А тут…

Переругиваясь, мужики потянулись обратно в деревню, где еще утром жила и она, Воислава…

Избушка стояла на окраине деревни, но не выглядела заброшенной, оставленной. Старый домик наконец-то нашел хозяев и понемногу возрождался, становясь уютным, семейным.

Велена, смеясь, обвила Древеня руками. Широко улыбаясь, он подхватил ее и бешено закрутил жену вокруг себя. Каждый день был для них днем любви, каждая минута, секунда. Время наслаждения жизнью, время счастья, безумного и нечеловеческого. Яркое осеннее солнце окутало светящейся паутиной дивную пару, затмившую излучающейся любовью его само и отражаясь от блестящей медной пластинки на груди молодой женщины скользнуло к их ребенку пушистой теплой кошечкой. Ведунья, с детства отвергаемая селянами, все же нашла свою судьбу – человека, видевшего не злобную темную сущность, как остальные, а нежную, ласковую девушку, пусть и владеющую странной силой. Шесть лет пролетели как лист, сорванный игривым стремительным ветром, мелькнувший перед глазами, и жизнь казалась бесконечной дорогой счастья, цвета безоблачного летнего неба с редкими вкраплениями золотых облаков…

– Древень! – чужой голос прозвучал настороженно-глухо.

Поставив жену на землю, он обернулся, привычно закрывая ее спиной. В отдалении стояла целая толпа селян, некоторые сжимали в руках вилы или колья, и солнечный день померк, прикрывшись темноватыми облаками. Окликнул староста, немолодой, но еще крепкий мужчина с пронзительным недобрым взглядом.

– Древень, ты ведь знаешь… – он помолчал, набрал в грудь воздуха и продолжил, чувствуя нарастающее напряжение за спиной, – урожай в этом году совсем плохой и скотина дохнет почем зря. Совсем худо дело. А ваша животинка здорова, хозяйство не в упадке…Странно это. Люди говорят, без жены твоей не обошлось. Мол, ворует молоко по ночам да, значит, урожай портит.