Елена Ларичева - Сонная ученица Страница 45

Отчаяние его было столь велико, что он выбежал из сарайчика, воздел руки к небу и прокричал узору созвездий:

- Ответьте, правильно ли я поступаю? Я так хотел сделать смертных лучше, пользуясь вашим именем, вашей властью! Прошу… Молю, не мешайте хотя бы, раз помочь не желаете!

- Что же, попытайся, смертный! - донеся до него беззвучный ответ всех семи сразу.

Ревинг ахнул, упал на землю и расплакался…

Я не сразу поняла, что ведьмак закончил рассказ, так и сидела, закрыв глаза, ловя последние тени его воспоминаний. Ревинг одновременно рассказывал, показывал и делился пережитыми эмоциями, и у меня выступили на глазах слезы. Он действительно был проповедником, действительно мог докричаться до богов и получить ответ!

- Ты будешь мне помогать, ученица Сокола? - спросил он отстраненно, словно стесняясь своей истории.

Я поежилась от холода, пробравшегося сквозь плащ, от пережитых воспоминаний, и попросила:

- Один вопрос. К смерти моего учителя вы отношение имеете?

Он отрицательно покачал головой, но замер, удивленно поднял на меня глаза и честно признался:

- Не знаю.

- То есть как? - вырвалось у меня. Кулаки сжались, я была готова вцепиться ему в горло, лишь бы выбить правду. Я поверила ему, а он…

- Когда лаборатория Сновидцев взорвалась, Лиц Анверо умчался на родину, Номар остался один. Я долго о нем ничего не слышал, а специально слухи не собирал. Но однажды Сокол сам прише… приехал ко мне - растерянный, сломленный, и потребовал список должников. Его долю принесших клятву. Я спросил - что случилось, и он признался. Двух его учеников после взрыва сманил к себе другой чародей. Не самый сильный, но влиятельный. Он убедил их, что Сьятор теперь - никуда не годная развалина, что выучить их должным образом он не сможет. И ребята погнались за лучшей жизнью, поссорились с Соколом и ушли. Век их был не долг. Из парней вытянули всю известную информацию об изобретениях и убили. Номар желал отомстить. Я согласился помочь ему. Верные мне люди добрались до подлеца, выжгли гнездо дотла. Черный огонь скрыл следы. Номар успокоился и уехал. А совсем недавно я встретил Людоеда, который поведал мне о кончине самого Сокола. Если я и виноват, Ирава, не напрямую. Номару могли отомстить за его месть. Круг замкнулся.

Он замолчал. Я смотрела на его руки, безвольно лежащие на коленях, на тяжелые ведьмачьи перстни и браслеты. В душе было пусто и холодно.

- Если ты откажешь мне в помощи, я не обижусь. Это моя вина, - вдруг признал он.

- Я помогу, - не выдержала я его самобичевания. - Помогу переменить мнение высших жрецов в отношении вас и вашего Общества. Но Глаз Ночи я построить не способна. Среди предоставленных мне записей нет чертежей.

- Знаю, - благодарно склонил голову Ревинг. - Но это все, что есть у нас в наличии. Я не прошу о невозможном. Помоги, как умеешь.

Я вернулась в дом Нанды, когда висевшие весь день над столицей тучи сгустились и начали темнеть. Невидимое за ними солнце уже должно было коснуться крыш дальних домов, а то и вовсе за них закатиться, оставляя город наедине с вызревающей непогодой. Едва я дернула за шнурок звонка, с неба посыпала мелкая водяная пыль, грозящая перейти в ливень. И где обещанный снег?

- Где была? Что делала? - мои приятели с порога потребовали отчета, но я попросила вначале накормить меня ужином, потом перебралась в гостиную, уселась в хозяйское кресло и соизволила сообщить:

- Я буду помогать Ревингу бороться с оппонентами.

Мое решение лишило Пучка с Ветром дара речи минут на пять. Тоже достижение, достойное гордости.

- Ты в своем уме? - первым взорвался Пучок, надвигаясь на меня зеленой тенью. - Он тебя заманивает, использует. Как ты, неспособная видеть явную сторону чар, доверилась ведьмаку?!

- Я верю ему, - спокойно возразила я, пытаясь устроиться на кресле с ногами. Хозяйка сегодня пела в театре, поэтому ждать ее до полуночи не стоило, можно было позволить некоторые вольности в поведении. - Я уважаю его за честность перед самим собой. И передо мной - незнакомой девчонкой, которой он распахнул свои воспоминания.

- И ты скажешь, что он не мог убить Сьятора? - ядовито поинтересовался Ветер.

- Мог, но не убивал, - твердо ответила я.

Откуда я знала? Просто знала, почувствовала во время нашей странной беседы-исповеди.

- Вот что, бездельники, закройте ставни и разожгите камин. Совсем стемнело, мне неуютно, - принялась капризничать я. - А иначе не услышите ни слова.

Полученные за день впечатления не позволяли уснуть. В Сновидение не хотелось. Тело и разум должны отдохнуть после трех суток напряженных занятий. Я сегодня планировала выспаться, как нормальный человек, ничего не ведающий о чудесах. Вот только переложу часть забот на дружеские плечи, и сразу сбегу.

Когда в камине гостиной весело заплясали рыжие язычки пламени, теплыми бликами отражаясь в полированных кедровых плитках на потолке, а моя кружка наполнилась подогретым вином с травами, я смогла не торопясь поведать о сегодняшних приключениях.

- Мне не нравится этот ведьмак, - заключил в конце рассказа Пучок. - И вся компания Сокола тоже. Особенно эльф. Подозрительный он какой-то, слинял сразу после взрыва. И заказчик твой первый на эльфа похож, такой же наглый и белобрысый.

- Ты, мой друг, тоже подозрительно похож на эльфа. Отчего - ума не приложу, - парировала я. - То, что ты обожаешь сородичей, я знаю, - я поставила опустевшую кружку прямо на пол, - но не стоит валить на них все беды. Уверена, Номар не доверился бы недостойному.

- Больно ты своего Номара знала, чтобы так судить, - неожиданно накинулся на меня Ветер.

Я не собиралась терпеть его выходок, спрыгнула с кресла и, пожелав доброй ночи, убежала к себе. Пусть подумает над своим поведением.

- Вот соня! - донеслась мне вслед реплика Элидара. - И как мы с ней связались, осторухий?

- Сам удивляюсь, - поддакнул ему Пучок.

Так, орчий прихвостень, драться ты меня научил неплохо, теперь держись. Явные чары я тоже когда-нибудь осилю, тогда и Ветру не поздоровится.

Неожиданно мне приснился Номар, совсем молодой, словно материализовавшийся из воспоминаний Ревинга, безбородый, невероятно красивый. Он пришел в комнату, словно наяву, присел на кровать, откинув краешек одеяла, провел рукой по моим спутавшимся волосам. А я, позабыв, что его уже нет в подлунном мире, удивилась - отчего он грустный и сосредоточенный? Губы плотно сжаты, плечи напряжены…

Я потянулась к нему, села рядом, прижалась к его щеке, ощущая тепло и еле уловимый аромат трав, растущих на предгорьях, зашептала на ухо всякую чушь, теряя голову от его близости. Он медленно провел пальцем вдоль позвоночника, вызывая волну жара и удушья, заставив прижиматься к нему еще сильнее. Я поцеловала его в родинку над левой бровью и внезапно вспомнила пепелище, собственные крики, слезы, недели беспамятства и боли. Вспомнила так отчетливо, что вцепилась в спину Номара, изо всех сил прижала к себе любимого.