Кэтрин Куртц - Ложа рыси Страница 45

Улыбаясь, Адам прошел вдоль ряда кресел к боковой капелле. Красные генеральские петлицы сверкали над воротником шинели, тяжелая тесьма украшала козырек фуражки, засунутой под мышку.

— Привет, Гордон, — сердечно сказал Адам, протягивая руку. — Не ожидал увидеть тебя здесь.

Они обменялись рукопожатием, и военный улыбнулся из-под серо-стальных усов; серо-стальные волосы обрамляли серо-стальные глаза.

— Я мог бы сказать то же самое. Ты знал Рэндалла по миру книг, не так ли?

— Ага, наследство от отца, — ответил Адам. — Он был одним из постоянных покупателей Рэндалла и «передал» мне знакомство, когда я стал достаточно взрослым, чтобы оценить его.

— Отец оказал тебе большую услугу, — промолвил Гордон. — Рэндалл Стюарт — упокой, Господи, его душу — был человеком редких принципов. Тебе известно, что во время войны он служил в моем полку? — Адам покачал головой. — Это, конечно, было еще до меня, но мне говорили, что он был хорошим солдатом; и я знаю, что он был добрым человеком. В наше время таких людей очень уж мало. Подобная утрата невосполнима при любых обстоятельствах, — хотя все мы когда-нибудь умрем, — но потерять брата вот так…

Он покачал головой и тягостно вздохнул, дотронувшись до кольца с печаткой на правой руке. Свет, сверкнувший на масонском символе, привлек взгляд Адама. Генерал как-то задумчиво приподнял руку и тоже посмотрел на кольцо.

— Я искренне надеюсь, Адам, что в один прекрасный день ты задашь мне правильные вопросы. Ты повсюду окружен Вольными Каменщиками: Маклеод и его команда, я… да и твой отец и дед были масонами высочайшего уровня.

Во взгляде, сопровождающем это заявление, сквозил дружеский вызов, но также и смирение, ибо они с Адамом уже много раз вели такие разговоры.

— Мне лестно, что ты продолжаешь поднимать этот вопрос, Гордон, — хмыкнул Адам, — но скажи мне, где найти время. С учетом всех обязанностей, уже лежащих на мне, я всегда чувствовал, что допущу по отношению вашего Ордена серьезную несправедливость, если присоединюсь к нему, не принимая полных обязательств.

Гордон грустно усмехнулся.

— Мне кажется, ты требуешь от себя больше, чем мы могли бы ожидать от тебя. Если когда-нибудь передумаешь, сразу же дай мне знать. — Он поглядел на двери. — Ну, надеюсь, мой шофер уже привел машину… Отвратительная погода, верно? Подвезти тебя куда-нибудь, или Хэмфри все организовал?

— На самом деле, — сказал Адам, — боюсь, я сглупил. Договорился, что Хэмфри отвезет леди Джулиан домой, и не сообразил, что когда мы выйдем, будет лить как из ведра. Мы с Перегрином собирались ехать на поминки на такси, а Хэмфри встретил бы нас там. Но если бы ты подбросил нас к книжному магазину… Ты ведь не против встретиться с Перегрином при таких обстоятельствах?

Гордон улыбнулся и покачал головой.

— Я так и думал, что это он сидел рядом с тобой во время службы. Вон он идет.

— Явно не перехватил Хэмфри, — произнес Адам, заметив на лице художника покорность судьбе. — Он будет очень рад, что не придется мокнуть… Перегрин, позвольте представить вас сэру Гордону. Гордон, это один из моих коллег, мистер Перегрин Ловэт. Перегрин, это генерал сэр Гордон Скотт-Браун.

— Здравствуйте, мистер Ловэт, — сказал сэр Гордон, пожимая Перегрину руку.

— Счастлив познакомиться, сэр, — пробормотал Перегрин.

— Гордон подбросит нас к книжному магазину, — весело сказал Адам, увлекая художника к дверям.

Перегрин еще не успел понять, что происходит, а они уже забирались в синий «форд-гранаду». Пока машина мчалась по Принсез-стрит, а потом на юг по мосту над Уэверли-стейшн, Перегрин хлопал глазами и молчал, а Адам и генерал обменивались невинными замечаниями о погоде. Через десять минут они были на месте, и Перегрин смотрел вслед отъехавшему автомобилю, пока Адам топал ногами, стряхивая воду перед входом.

— Адам, это тот самый Гордон Скотт-Браун?

— Насколько я знаю, он единственный, — ответил Адам. Перегрин широко открыл глаза и тихонько присвистнул.

— Главный генерал Шотландии, Главнокомандующий! Я видел его портрет в полковой галерее в замке.

— Что ж, он комендант замка, и это его полк, — сказал Адам, словно это все объясняло. — Вот почему он смог подбросить нас: ему по дороге на работу.

Перегрин уже начал привыкать к тому, что Адам знаком с самыми разными весьма важными людьми, которые всегда оказывались под рукой, когда возникала нужда. Но что-то именно в этом совпадении показалось ему немного необычным даже для Адама. Полная небрежность ответа Адама отвергала дальнейшие серьезные вопросы, однако, когда они уже вошли, Перегрин вдруг задумался, не был ли и сэр Гордон чем-то большим, нежели генералом.

В доме они встретились с Маклеодом, хотя Джейн с ним уже не было. Выразив соболезнования семье, Адам разыскал его и отвел в сторонку, чтобы коротко расспросить о расследовании.

— Мы с Дональдом вчера опросили не меньше дюжины людей, — мрачно проговорил инспектор, — но, хоть и получили кое-какую полезную информацию, можно было и не суетиться. Господи, хоть бы прессу кто-нибудь сбросил с наших плеч! Чего хорошего, если приходится ежедневно делиться добытыми фактами с дюжиной журналюг.

Он свирепо впился в бутерброд.

— Будь я лет на двадцать моложе, бросил бы эту работу и стал бухгалтером. А так я начинаю думать, что мне лучше уйти на пенсию и разводить пчел!

Адам прекрасно знал, что его слова нельзя принимать всерьез, но в полной мере разделял разочарование друга.

Вскоре они расстались. Маклеоду надо было вернуться к расследованию, Перегрину — провести несколько часов за работой над заказанным портретом бывшего мэра Эдинбурга, а Адаму — договориться с молодым врачом, тот заменит его на два дня, которые он собирался провести в Лондоне.

По дороге домой, поскольку было уже поздно, Адам попросил Хэмфри остановиться у закусочной и сходил за тремя завернутыми в бумагу порциями рыбы с жареной картошкой. Они развернули эту изысканную трапезу на ореховых подносах, откидывающихся на спинках передних сидений, и Адам коротко изложил Перегрину и Хэмфри приблизительное расписание поездки в Лондон.

В среду утром он отправился в аэропорт, намереваясь задержаться в Джорданберне ровно на столько, чтобы совершить очередной больничный обход. Однако один из его наиболее тяжелых пациентов выбрал именно это утро, чтобы впасть в почти суицидальную депрессию. В конечном счете прошло почти три часа, прежде чем Адам смог уехать.

К счастью, Хэмфри не сидел сложа руки, пока хозяин разбирался с неожиданным медицинским кризисом. Следующий рейс в Лондон отправлялся в три сорок пять, и Хэмфри сумел перебронировать билет и достать место.