Виктория Дьякова - Наследники Борджиа Страница 45
Виктория Дьякова - Наследники Борджиа читать онлайн бесплатно
— Хотя я и родилась в Египте, я никогда не пробовала ничего подобного! — воскликнула Тана с восхищением, отведав пальмового вина. — А все, что раньше я слышала о нем, казалось мне только сказкой. О, это напиток для королей! В Лазурном замке его подают только Великому Магистру, Маршалу и Сенешалю Храма. Да и то в редких случаях. Обычно Маршал пьет виноградное финикийское.
— Признаться, я давненько так вкусно не обедал, — несколько саркастически заметил Гарсиа, принимаясь за мясо кобры, — а тем более с таким удовольствием. Давненько не был так голоден, благодаря Ридфору.
— Вы знаете, госпожа, я так счастлива, что нахожусь с вами, что мне хочется петь, — призналась Тана. Она оглянулась вокруг и увидев в углу столовой пятиструнную арфу, стоящую на резной подставке из розового дерева, выполненной в форме карликового дуба, поспешила к ней. — Я хочу спеть Вам одну из баллад Маршала. Если позволите, госпожа, — она робко взглянула на Джованну своими чудными лазоревыми глазами.
— Я с удовольствием послушаю, — поддержала ее герцогиня. — Я и сама люблю баллады трубадура Аквитании Гильома де Арса, ставшего Маршалом Храма. Что скажешь, Гарсиа?
— А я с удовольствием покушаю под музыку, — откликнулся тот, разделывая золотым ножичком кусок, искусно свернутый поваром в змеиный клубок.
Тана осторожно сняла арфу с подставки и усевшись на затянутый шелком диван, склонилась над инструментом. Ее быстрые пальцы нежно-оливкового цвета с точеными белыми ноготками заскользили по струнам. Лирический перезвон наполнил столовую, вырвался на палубу, заструился над волнами озера. Нежный хрустальный голосок царевны, старательно выводящий изящные французские слова, потянулся вслед за ним:
Влюбленные, вам прежде всех других,Я про свои страдания поплачу:От преданной подруги дней моихИдти я должен прочь — нельзя иначе.
Иду туда, где претерплю мученья,В ту землю, где сносил мученье Бог.Там омрачит мне мысли огорченье,Что от любимой Дамы я далек…
Герцогиня де Борджиа поднялась со своего кресла. Подошла к дивану, сняла со стены мандолину и, присев рядом с Таной, присоединила свой более низкий голос к пению наследницы фараонов:
Благой король, на чьем челе коронаНаследная, готов громить врагаИ обломать поганые рогаБезжалостным сатрапам Вавилона.
Так воплоти мечту сегодня в явьИ Рим в его надеждах не оставь;Христу во славу меч достань из ножен…
Легкий ветерок над озером подхватил парящую канцону и увлек ее за собой по горам и долам. Ее отзвуки донеслись и до усадьбы Белозерских князей, где истомленная бессонными ночами Ефросинья готовила травяной отвар для раненого мужа, и до осажденного Командором Пустыни Кириллова монастыря, отрезанного от всего света неумолимым коридором смерти. Князь Никита Ухтомский, задремавший у ложа своего брата, устроенного под иконами в Успенском соборе, рядом с ризницей, вздрогнул от резанувшей его по глазам яркой оранжевой вспышки.
Воспользовавшись передышкой, когда Жерар де Ридфор отвлекся, дабы избавиться от Посланца Маршала, защитники крепости, многие сутки проведшие без отдыха и сна, оставив часовых, соснули кто где был. В царящей вокруг тишине до Никиты долетел из дальнего далека тонкий женский голос, выводящий красивую мелодию под перезвон струн. А вскоре к нему присоединился второй. Услышав его, Никита подумал, что от перенапряжения последних дней он и сам заболел не легче Ибрагима. Бред, да и только… Голос Вассианы струился к нему из-за озера в какой-то странной незнакомой песне, тогда как сама она находилась в Москве, при князе Алексее Петровиче. Никита поднялся. Стараясь не потревожить Григория, сделал несколько шагов к выходу.
В этот момент в ризнице снова вспыхнул яркий оранжевый свет. Никита вернулся. Осторожно открыл дверь в ризницу. И здесь изумленному взгляду его предстало то, о чем сразу по прибытии в монастырь говорил ему отец Геласий и во что сам Никита никак не желал верить, — ларец Юсуфа ожил. Золотистые лепестки тюльпана на крышке ларца сами собой разомкнулись, изнутри вспыхнул насыщенный лиловый свет. Вся ризница наполнилась обволакивающим и пьянящим ароматом распускающейся сирени. Обольстительно фиолетовые, ярко-зеленые, темно-синие лучи света, принимающие очертания то гирлянд папируса или плюща, то веток орхидеи или акации, закружились по комнате. А из самого центра золотого цветка потянулось вверх прозрачное перламутровое облачко, постепенно принявшее очертания хрупкой женской фигуры в облекающих одеяниях с длинным шлейфом.
Звуки далекой песни становились все отчетливее, ветер подносил их все ближе и ближе к монастырю. Полупрозрачное видение, внезапно разгоревшееся словно изнутри ослепительным червонно-янтарным блеском, взволнованно потянулось навстречу песне. И задержав на мгновение печальный ониксовый взгляд на онемевшем от удивления русском принце, вылетело из ризницы, устремившись ввысь сияющим лучами шаром. Еще мгновение — и оно исчезло под сводами собора.
Оторопевший Никита поспешил выйти на улицу. Все строения монастыря окутывал черный леденящий дым, клочья пепла и тлена покрывали золото куполов, голые безлистые остовы деревьев и вымощенную камнем площадь перед собором.
Голос Вассианы тянул и тянул князя к себе. Безотчетно следуя за ним, Никита приблизился к крепостной стене и вдруг снова увидел перламутровое видение на самой верхушке Глухой башни, выходящей к озеру.
Протянув свои прозрачные руки-крылья, видение вытянулось вперед, туда где за черно-дымной стеной коридора смерти виднелась серо-голубая, чистая поверхность воды, и всем чутким существом своим вбирало в себя струящуюся музыку. Затем закрыло рукавами одеяний фарфорово-светлый лик, как-то ссутулилось и вновь распахнуло крылья. Даже снизу было видно, как несколько янтарных слезинок соскользнули с его лица.
— Гильом! Гильом! — донесся до Никиты полный отчаяния возглас.
Вот что грусть мою обманет:Знаю, верность он блюдет.Ветер сладостный нагрянетИз краев, где встречи ждет,Тот, который сердце манит… —
полетел в безграничную даль живой и чистый голос Дамы.
Пусть ваша верность будет мне наградой,Приду я или не приду я вспять,И дай Господь мне честь не потерятьЛюбовь хранить и не просить пощады…
Когда сокровенно-горький отклик тоски достиг из монастыря китайской столовой на галере герцогини де Борджиа, пение прекратилось. Джованна в растерянности опустила мандолину.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.