Тэмра Пирс - Круг раскрывается: Магические Па Страница 45

‑ А теперь — самое сложное, ‑ пробормотала она, но предстоящее почему-то уже не казалось столь страшным, как вчера.

Розторн, Браяр, Трис и Даджа, все они были вокруг неё; Ларк присутствовала в самой палатке и держала стражу снаружи вместе с герцогом. Маги Спирального Круга изо всех сил старались придать этому месту форму, подходящую для сложных заклятий. Потратив на это так много времени, сил и энергии, они фактически сказали этим Сэндри, что верят в неё.

«Не трать времени зря», ‑ сказала она себе, беря бутылку. «Во внутренней Цитадели Герцога сейчас пятнадцать детей. Что бы их родители, дяди и троюродные братья ни сделали, они не заслуживают того, чтобы из-за этого умирать, и ты им не дашь. Ты всё сделаешь правильно, вот и всё».

Она сломала восковую печать на бутылке, вытащила пробку, и перевернула бутылку вверх дном над железной чашей. Оттуда подобно вязким чернилам потекла тьма. Одной бутылки хватило, чтобы заполнить чашу.

Ранее Сэндри прицепила к своему веретену кусок некрашеной, очищенной хлопковой нити. Она называлась ведущей и крепила новую нить во время прядения. Теперь Сэндри взяла веретено и взяла ведущую нить во вторую руку.

‑ Боги в помощь, ‑ прошептала она и погрузила руку в чёрное содержимое железной чаши.

Безмагия с готовностью прилипла к её очищенной коже. Она ползла по руке, ища промежуток, в который она могла бы забраться. Сэндри содрогнулась.

Глубоко вздохнув, приказав себе не думать о том, насколько отвратительна была безмагия на ощупь, Сэндри ущипнула безмагию и потянула на себя. За её рукой потянулась тонкая прядь. Наложив её на хлопчатую ведущую нить, Сэндри с выработанной опытом сноровкой закрутила их. Они свились вместе. Далее Сэндри закрутила веретено, заставив его постоянно вращаться. Изгиб в закрученной нити из хлопка и безмагии прошёл вдоль тёмной пряди, скручивая её ещё сильнее, делая её прочнее, толще.

В какой-то мере прясть было легко. Ей не нужно было беспокоиться о том, что тёмный шнурок порвётся: одна частичка безмагии всегда стремилась присоединиться к остальным. Ей не нужно было останавливаться, чтобы приложить ещё не спрядённую тьму к той, которую она уже спряла, как она делала бы с настоящими волокнами. Пока в чаше было тёмное озерцо, ничто текло через её руку. Как только чаша опустела, Сэндри сняла сплетённый шнур с веретена, намотала на катушку и поставила ту обратно в стойку. Затем она вылила в чашу следующую бутылку, вытянула волокно и снова начала прясть.

Сложность была не в этом.

Безмагия алкала её. Прощупывала её кожу и пальцы под ногтями. Пыталась выползти из рук на грудь, ища её лицо. Сэндри ощущала себя одетой в перчатки из безмагии — холодной и склизкой. По мере работы она начала думать, или безмагия заставляла её думать, о том, чтобы бросить всё, прилечь и отдыхать до утра, ни о чём не думая. Безмагия обещала, что не нужно будет беспокоиться о деде, об обучении Паско, о далёких друзьях. Чего стоили люди, если тени рано или поздно всё равно заберут их? Тьма хотела внушить ей, что достаточно было лишь поддаться на уговоры.

Сэндри поймала себя на том, что задумалась, и стряхнула впитавшуюся было в её кости апатию. Накалив свою магию добела, она пропустила её через своё тело, изгоняя тени. Она стала вкладывать больше сил в прядение, закручивая тьму настолько плотно, чтобы у той не оставалось ничего, чем она могла бы воздействовать на Сэндри.

Завыл ветер. Стены палатки хлопали, борясь с магическими креплениями, удерживавшими её на скальной платформе. Не смотря на согревавшие палатку шары, проникавшие внутрь сквозняки вызывали у неё дрожь.

«Что если она утечёт?» ‑ внезапно запаниковала Сэндри. Что если эта дрянь просочится сквозь скалу, впитается в землю? Она растечётся. Отчаянная беднота из Топи сдастся и умрёт от голода, перестав заботиться о том, чтобы кормить себя. Сэндри почти могла видеть эту картину: младенцы, одиноко плачущие в колыбелях; вяло зовущие старики, которым никто не приходит на помощь. Горящие дома, которые никто не беспокоится потушить. А безмагия ползёт к Спиральному Кругу, протекает через стены, просачивается в воду…

«Ох, да хорош воображать, Герцогиня!» ‑ Сэндри услышала Браяра, как если бы он стоял перед ней. «Это взаправду, или просто эта дрянь заставлять тебя так думать?»

«Заставляет думать», ‑ ответила Сэндри и проснулась. Её веретено упало на пол. Пока она грезила о бедствиях, веретено раскрутилось в обратную сторону, распрядя всё, что она успела сделать с безмагией из бутылки, с содержимым которой работала в тот момент. Сэндри зарычала и рывком бросила ползавшие по её руке тёмные пятна обратно в железную чашу. Сделав несколько глубоких вдохов, она собралась и начала заново.

По палатке стучал дождь. Стены немного посветлели. Заря уже миновала, но в этот день, когда она не отказалась бы от солнечного света, небо по-прежнему было застлано тучами. Сэндри закончила ещё одну бутылку. Оставалась последняя.

Когда она приступила к последней чаше, начались грёзы наяву. Герцог Ведрис, с серым лицом и посиневшими губами, прижимающий к себе левую руку, как будто она болела. Приступ заставал его в кабинете, или за ужином, или во время езды верхом. Ларк лежала в кровати, кашляя без остановки, оставляя ярко-красные пятна крови на платке, который она прижимала к губам. Трис сгорала заживо, со всех сторон заключённая в молнию, с чернеющей от жара кожей. Фростпайн, наставник Даджи, отворачивался от наковальни и проламывал ей череп своим молотом. Лозы с шипами длиной в человеческую ладонь обвивались вокруг Браяра и Розторн, будто когтями разрывая их на куски. Сэндри могла чувствовать запах крови, разложения, фекалий, мочи и других нечистот, которые она не могла назвать.

Она вошла во внутреннюю цитадель, где до этого она была лишь дважды. Комнаты, в которые были помещены четыре семьи Рокатов, были залиты кровью. Все были порублены на куски, даже питомцы детей.

«Нет», ‑ яростно подумала Сэндри. «Нет». Она усилила хватку на ничём, и огнём своей магии изгнала его из своих сердца и разума. «Всё случится так, как я хочу, и никаких безнадёжности или отчаяния, спасибо, не надо!»

Вдруг её пальцы сомкнулись, чистыми — тьма закончилась. Сэндри мгновенно подхватила начавшее падать веретено.

На веретено был намотан готовый шнур из безмагии. Сэндри в недоумении посмотрела на чашу. Та была пуста. К заколдованному железу не липла ни одна капля тени. Сэндри проверила бутылки. Они тоже были пусты. Она спряла всё без остатка.

Сэндри намотала шнур на последнюю катушку и отложила ту в сторону. Впервые с того момента, как она покинула седло Рассет, Сэндри села. Её стопы опухли и болели; колени и ладони затекли. Она на минуту расслабилась, затем посмотрела на стойку с катушками. Безмагия была укрощена, по крайней мере на время.