Да придет свет (СИ) - Исаев Антон Страница 46

— Я не знаю, как открыть эту дверь, — раздался усталый голос сестры, и Хава открыла глаза. Она действительно уснула и сидела сейчас, постепенно приходя в себя. Но было, что-то еще. Тот шёпот. Она вскочила на ноги и подбежала к сестре, схватив ее за руку. — Зато я знаю, как открыть дверь, знаю!

Хилини вопросительно на нее посмотрела.

— Я видела, как ты уснула, — она улыбнулась. — Тебе явно что-то приснилось.

— Не приснилось, — серьёзно ответила Хава, — Голос был в моей голове, а хозяин этого голоса, там, — она показала пальцем на каменную дверь. — Он сказал, поможет нам в наших поисках, расскажет, как получить силу из Источника. Он знает все про нас.

Тут уже сестра стала серьезной,

— Ты уверена, что это не сон? С другой стороны, мы достаточно уже сталкивались с магическими существами, мы живем бок о бок с ними. Может быть, это правда?

— Уверена? — Хава подошла к двери и приложила ладонь. — Даже сейчас я слышу его шепот.

— Возможно ли, что он захочет использовать нас? — Хилини убрала руку сестры от двери. — Что он рассказал?

Хава прошлась по пещере и глянула в сторону расщелины от куда они пришли проверяя что никто их не подслушивает — Дверь запечатана, запечатана заклятьем, а открыть ее можно только если на нее попадёт кровь убитого человека –

— Кровь убитого, не умершего. Похоже на правду — Хилини оглянулась на дверь — Я читала о подобных ритуалах в библиотеке Семьи, но считала их просто обрядами. Человек, что творил зло при жизни, когда умирал, был похоронен в гробнице. Специально проводили обряд, чтобы он не смог вернуться обратно. И что он еще сказал?

— Сказал, когда дверь откроется, он даст все, что мы хотим, — Хава стояла, нервно сжимая свою руку другой рукой.

— Похоже на ловушку, — Хилини задумалась. — Что бы или кто бы там не был, он действует в своих интересах. Нам нужно быть острожными.

— Что мы будем делать?

Хилини подошла к сестре и обняла ее за плечи.

— Как ты мне недавно говорила, мы должны быть готовы ко всему ради себя. Думаю, у нас нет другого выхода, как согласиться на то, что он говорит. Это мы и сделаем сейчас.

Воин, который стоял перед ними, был еще очень молодым. Да, он уже сражался и убивал, но лицо его еще не было покрыто шрамами от боев. Он принес им еще провизии и воды, собираясь уходить, когда они попросили его остаться помочь. И теперь он стоял в ожидании, смотря на них.

Хава позвала его к двери, и когда он подошел, пытаясь понять, на что она ему показывает, Хилини ударила его кинжалом сбоку в шею. Кровь хлынула, щедро оросив дверь, и воин, пытаясь остановить кровь, закрывал рану ладонями. И тогда Хилини ударила его еще несколько раз, и после этого он уже ничего не смог сделать. Тело его лежало перед дверью, а его кровь была на двери повсюду.

Смотря на него подле своих ног, сестры молчали некоторое время, потом Хилини спросила:

— Что нам надо сделать теперь?

Хава присела и обмакнула пальцы в лужицу крови, что натекла на земле.

— Теперь надо написать слова, снимающее заклятье на двери, — она начала медленно рисовать древние символы. — Как мы решили, я оставлю последний виток незаконченным, пока ты не придешь с солдатами. Когда они войдут, я закончу, и пусть нам помогут наши боги в том, что мы задумали.

Сестра молча кивнула головой и, бросив кинжал, побежала к выходу из пещеры звать солдат на помощь. План был прост, они откроют дверь, и то, что находится внутри, выйдет наружу, тогда солдаты разберутся с ним, а они заберут все, находящееся там себе.

Выбежав в большую пещеру, Хилини начала громко звать на помощь. Когда дежурившие солдаты подбежали и услышали то, что она рассказала, они отправили за помощью наверх. И спустя некоторое время, вниз спустились почти все, только пару часовых остались наверху. Обнажив оружие во главе с командиром, они пошли, оставив Хилини позади себя.

Хава услышала, что идут люди, было слышно их тяжелое дыхание, а одежда издавала шелест, когда они протискивались через расщелину. Она нанесла последний символ, того заклинания, что нашептал ей голос, начала отходить назад.

В пещеру начали входить солдаты, они увидели труп их товарища, лежащего на полу, и обнажили оружие, тут дверь издала звук. Старая пыль, покрывавшая каменный круг, разлетелась во все стороны и дверь начала открываться. Прикрывая Хаву, солдаты образовали полукруг и встали в ожидании. Все смотрели, как проход открывается все больше, в нос им ударило крепкое зловоние, будто множество гниющих трупов лежало внутри.

Люди закашлялись, прикрывая нос. Хава начала отходить к расщелине, откуда навстречу к ней торопливо вышла Хилини, в покрытой пылью одежде. И вот, каменный круг откатился полностью и встал, открыв перед ними широкий темный проход, откуда несло запахом гнилой плоти. Настала полная тишина, в которой все услышали шаги, шедшие из гробницы.

Шаркающая походка человека, который либо сильно стар, либо слаб. Они остановились все ближе, пока из темноты не показалась человеческая фигура, одетая в старые лохмотья, руки с ногами были обмотаны старыми серыми бинтами и тряпками.

Солдаты испуганно зашевелись. То, что из гробницы вышел кто-то живой, это было невозможно. Они глянули на командира, стоявшего впереди, ожидая, что он скажет или делает. Было видно, насколько ему страшно. Его смуглое лицо с длинной черной бородой побелело от страха, но он знал, что на него надеются.

— Стой на месте, кто бы ты ни был! — прокричал он, вытягивая руку с короткой саблей, и в ужасе заметил, что его рука трясется мелкой дрожью.

В ответ он услышал хриплый кашель. Человек в лохмотьях застыл на месте, продолжая кашлять и опустив голову, а когда он ее поднял, то все увидели, что она тоже замотана тряпками, через которые был виден один блестящий глаз. Он что-то сказал на непонятном языке, а потом, все так же медленно шаркая и еле подымая ноги, двинулся в сторону солдат.

— Я сказал — стой! Ни шагу больше! — командир продолжал кричать, наблюдая, как человек приближается к нему.

И когда он уже почти коснулся кончика сабли, солдат резко рубанул, нанеся удар через грудь и лицо наискось, разрезая тряпки с бинтами, намотаные на тело. Человек от удара отшатнулся назад и снова закашлялся, и тут стало понятно, что это не кашель, это был смех.

Он резко выровнял тело и схватил, на удивление крепкой хваткой, командира за руку, не давая ему снова нанести удар, а потом посмотрел прямым взглядом на всех. Удар, который рассек ему бинты, обнажил его лицо, то была полусгнившая безумная маска, что когда-то была человеком. Он снова закашлялся смехом, впиваясь зубами в лицо командиру, откусывая от него кусок.

Не ожидавший такого, солдат отшатнулся назад, пытаясь свободной рукой оттолкнуть от себя существо, что некогда было человеком, но это было бесполезно. Как будто дикий зверь, существо накинулось на него, раздирая лицо на куски, откусывая кусок за куском и проглатывая как дикий зверь. Потом он отпустил руку и уже труп человека, который только что был живым, упал на пол.

Существо стало заметно живее двигаться, он размотал остатки бинтов с головы, обнажив голый иссохший череп с глазами глубоко провалившимися в глазницы. Однако, выглядел он вполне живым. Осмотрев всех, кто стоял перед ним, он снова сказал на своем языке и снова рассмеялся. На этот раз смех был уже почти человеческим. Продолжая смотреть, он увидел сестер, что стояли позади него и, указав на них пальцем, проговорил фразу, которую смогла разобрать Хилини:

— Он приветствует своих спасительниц в своем доме, благодарит за свободу, что мы ему дали, — сказала она сестре. — И за еду тоже, — добавила она.

Существо кивнуло головой, как будто услышало, сказанное ею, и прыгнуло в середину солдат, что стояли, не в силах что-то сделать. Только когда он начал рвать их на куски, они попытались дать ему отпор, отчаянно рубя его своими саблями. Это было бесполезно. Плоть от их ударов просто расходилась бледной бесцветной раной, а от каждого куска, что он проглотил, явно становился сильнее.