Джо Аберкромби - Герои Страница 46

— Ладно. — Кальдер без особого восторга покачал щитом.

— Кто знает? — Брат хлопнул его по спине, чуть не свалив с ног. — Может, и ты будешь тоже.

Почему мы не такие

— Да ты просто-напросто влюбился в проклятущую лошадь, Танни?

— Будь уверен, собеседница из неё получше чем ты, Форест, и с ней, едрить, на-а-амного лучше, чем пешком. Правда, милая? — Он ткнулся носом в её продолговатую морду, и скормил добавочную горсть зерна. — Мой любимый зверь во всём проклятом войске.

Он почувствовал, как его тянут за руку.

— Капрал? — Это оказался Желток, всматривающийся в направлении холма.

— Нет, Желток, боюсь, ты даже не рядом. На самом деле тебе стоит повкалывать на совесть, чтобы не стать моим самым нелюбимым зверем…

— Да нет, капрал. Не тот ли это Гуртс?

Танни посуровел.

— Горст. — Бесшеий мечник пересекал реку со стороны садов дальнего берега, копыта коня разбрасывали брызги, доспехи матово сияли в том, что оказалось ярким солнечным светом. Он резво взобрался на берег, в самую гущу полковых офицеров, почти сбив с ног молодого лейтенантика. Танни полагалось поржать, вот только от Горста исходило что-то такое, что высасывало напрочь весь смех в мире. Тот соскочил с седла, проворно для такой туши, прогромыхал прямо к полковнику Валлимиру и решительно отдал честь.

Танни отбросил щётку и сделал пару шагов им навстречу, смотря в оба. Долгие годы военной службы наделили его острым, как бритва чутьём надвигающегося пиздореза, и сейчас болезненное ощущение появилось у него уже сразу. Горст, с пустым обвислым лицом, говорил несколько минут. Валлимир потрясал рукой в сторону холма, затем махал на запад. Горст заговорил снова. Танни бочком пододвигался ближе, пытаясь разобрать подробности. Валлимир сокрушённо вскинул руки, затем развернулся кругом, выкрикивая.

— Первый сержант Форест!

— Сэр.

— По-видимому, через те болота, западнее нас, есть тропа.

— Сэр?

— Генерал Челенгорм приказывает нам отправить по ней Первый батальон. Убедиться, что северяне не воспользуются ею против нас.

— Болото за Старым Мостом?

— Да.

— Мы не сможем взять с собой лошадей…

— Знаю.

— Мы только что получили их обратно, сэр.

— Знаю.

— Но… что-же нам с ними теперь делать?

— Вы, мать вашу, просто-напросто оставите их здесь! — рявкнул Валлимир. — Ты думаешь, мне нравится посылать половину полка к чёрту на куличики, в болото, без их лошадей? Думаешь, нравится?

Валлимир пошёл прочь размеренным шагом, подзывая нескольких офицеров. Форест ещё постоял, немилосердно скребя затылок.

— Капрал? — доверительно шепнул Желток.

— Да?

— Это снова пример того, как все срут на головы нижестоящих?

— Весьма неплохо, Желток. Мы ещё сделаем из тебя солдата.

Форест остановился перед ними, руки-в-боки, хмуро взирая на реку вверх по течению.

— Кажется, у Первого батальона появилась миссия.

— Изумительно, — сказал Танни.

— Мы оставляем лошадей тут, и направляемся к западу, чтобы перейти через болото. — Его встретил хор стенаний. — Думаете, мне это нравится? Собирайтесь и дуйте! — И Форест тяжёлым шагом двинулся разносить повсюду счастливую весть.

— Сколько человек в батальоне? — пробубнил Ледерлинген.

Танни протяжно выдохнул.

— Около пяти сотен, когда мы покидали Адую. Ныне четыре сотни, прибавь-отними пару-тройку рекрутов.

— Четыреста человек? — взмолился Клиге. — По болоту?

— Какое оно, это болото? — пробурчал Уорт.

— Болото как болото! — взвизгнул Желток, словно мелкая злобная шавка затявкала на ту, что побольше. — Самое поганое! Одна жижа! Каким болотом ещё ему быть?

— Но… — Ледерлинген уставился вслед Форесту, а потом на свою лошадь, на которую взвалил большую часть своей поклажи и немного от Танни. — Это же глупость.

Танни потёр большим и указательным пальцами свои усталые глаза. Как часто ему приходилось растолковывать новобранцам всё это?

— Смотри. Вы знаете, насколько люди глупы в большинстве случаев жизни. Старые бухари. Бабы на деревенских базарах. Мальчишки, швыряющие камнями в птиц. Жизнь. Тщеславие и безрассудство, себялюбие и растраты. Мелочность. Безответственность. Вы думаете: на войне-то всё будет по-другому. Будет, как должно. Когда смерть таится за углом, когда мужчины сплочённо преодолевают тяготы и вражьи козни — люди должны соображать быстрее, чётче, быть… лучше. Быть героями.

Он начал снимать вещмешки с лошади.

— Так вот — тут всё точно так же как там. Причём на деле, знаете ли, из-за всех этих тревог, и страха, и давления со всех сторон — ещё хуже. Не так уж много тех, кто мыслит своей головой, когда рискует её потерять. Поэтому на войне люди ещё глупее, чем в обычное время. Обдумывают, как бы им отмазаться от ответственности, либо заграбастать почёт и славу, либо спасти свою шкуру, вместо того, что и впрямь принесло бы пользу. Нет занятия, более прощающего глупость, чем солдатское ремесло. Нет более поощряющего её занятия.

Он взглянул на новобранцев — оказалось, они все в ужасе вылупились на него. Кроме рассеянного Желтка, вытянувшегося на цыпочках, чтобы снять с лошади своё копьё, наверное, самое длинное во всём полку.

— Забейте, — отрезал он. — Болото само себя не перейдёт. — Он повернулся к ним спиной, ласково погладил по шее свою лошадь и вздохнул. — Ну ладно, старушенция. Видать, придётся тебе ещё маленько справляться без меня.

Крики, паника и…

Скорри занимался стрижкой, когда Утроба добрался до своей дюжины, ну или, по крайней мере, до оставшейся семёрки. Восьмёрки, считая с ним. Интересно, ходила ли хоть с кем-нибудь дюжина, и впрямь насчитывающая полных двенадцать. Чертовски точно, что с ним — ни разу. Агрик сидел на обросшем вьюном выворотне, хмурясь в никуда, покуда ножницы щёлк-щёлкали у его лица.

Вирран прислонился к дереву, на его скрещенных руках покоилась рукоять стоящего на острие Отца Мечей. Он для чего-то снял рубаху, и стоял в одной кожаной безрукавке со здоровенным серым пятном застарелого пота спереди. Торчали длинные, жилистые руки. Кажется, чем опаснее намечаются события, тем от большего количества одежды он предпочитал избавиться. Наверное, к концу их дел в этой долине, он будет сверкать голой жопой.

— Утроба! — вскрикнул он, поднимая меч и потрясая им.

— Хэй, вождь. — Дрофд сидел над ним, на ветке, прижимаясь спиной к стволу. Обтачивал палочку под древко стрелы, вниз мягко слетала стружка.