Рэй Брэдбери - Темный карнавал Страница 46

Симпсон хихикнул в кулак.

– О чем речь, нам для тебя ничего не жалко, Чудак!

Кто-то, почти невидимый в пару, прошептал:

– Представляете, какая из них выйдет парочка? Слабоумная и дебил!

Симпсон нахмурился.

– Заткнись, ты!

В комнату влетел Чарли.

– Вот зеленое платье, мистер Чудак!

Час спустя Чудака усадили в парикмахерское кресло. Кто-то одолжил ему пару новых ботинок. Мистер Трамбулл свирепо надраивал их, а мистер Симпсон, подмигивая всем вокруг, стриг Чудаку волосы. Деньги парикмахер брать отказался.

– Нет-нет, Чудак, считай это моим свадебным подарком. Да, сэр. – Он сплюнул. Потом побрызгал на темные волосы Чудака розовой водой. – Вот. «Лунный свет и розы»!

Мартин посмотрел по сторонам.

– Вы не скажете до завтра никому о нашей свадьбе? – спросил он. – Мы с мисс Велдон хотели бы пожениться спокойно. Не нужно, чтобы весь город потешался над нами. Понимаете?

– Конечно, конечно, Чудак, – заверил его Симпсон, заканчивая стрижку. – Мамой клянемся. А где вы будете жить? Ты купил новую ферму?

– Ферму?

Чудак Мартин поднялся из кресла. Кто-то одолжил ему прекрасный новый пиджак, кто-то еще нагладил для него брюки. Он выглядел отлично.

– Да, я собрался обзавестись недвижимостью. Пришлось переплатить, но оно того стоило. А теперь поспешим, Чарли Биллоуз. – Он направился к двери. – Я купил дом на окраине города. Сейчас мне нужно внести за него плату. Идем, Чарли.

Симпсон остановил его.

– Что за дом? У тебя не так много денег, ты не можешь позволить себе роскошное жилье.

– Не могу, – сказал Чудак. – Вы правы. Это маленький дом. Но нам он подойдет. Его построили довольно давно, а потом хозяева уехали куда-то на восток, а дом выставили на продажу. За него просили всего пятьсот долларов, и я купил его. Мы с мисс Велдон переедем туда сегодня вечером, после свадьбы. Но не говорите никому, пожалуйста, об этом до завтрашнего утра.

– О чем речь, Чудак. О чем речь…

Чудак вышел на послеполуденное солнце, Чарли бежал рядом с ним. Мужчины в парикмахерской расселись, сгибаясь от смеха.

На улице тоскливо вздыхал ветер. Вскоре солнце село и щелканье ножниц смолкло, и приятели сели в кружок, смеясь и болтая…

На следующее утро за завтраком Чарли Биллоуз задумчиво ковырял ложкой в тарелке с кашей. Отец, сидевший напротив него за столом, свернул газету и посмотрел на маму.

– Все в городе только и говорят, что о тайном побеге Чудака Мартина и мисс Велдон, – сказал он. – Их пытались искать, но так и не нашли.

– Я слышала, он купил для нее дом, – сказала мама.

– Я тоже это слышал, – ответил отец. – Сегодня утром я по звонил Карлу Роджерсу. Он говорит, что не продавал Чудаку ни какого дома. А Карл – единственный торговец недвижимостью в городе.

Чарли Биллоуз проглотил ложку каши. Посмотрел на отца.

– Вовсе нет, не единственный.

– Ты о чем? – сурово спросил отец.

– Ни о чем, просто сегодня в полночь я выглянул в окно и кое-что увидел.

– Что еще ты видел?

– Ярко светила луна. И знаешь что? Я видел, как два человека шли вверх по Эльм-Грейд-роуд note 1. Мужчина и женщина. Мужчина в новом темном пиджаке, а женщина – в зеленом платье. Брели медленно. Держались за руки. – Чарли перевел дыхание и выпалил: – И эти двое были мистер Чудак Мартин и мисс Велдон. А дальше по Эльм-Грейд-роуд, куда они шли, вовсе нет никаких домов. Только Троицкое кладбище. А мистер Густавсон продает могилы на Троицком кладбище. У него есть контора в городе. Вот я и говорю, мистер Роджерс – не единственный торговец недвижимостью в городе. И поэтому…

– Чепуха, – раздраженно фыркнул отец. – Это был просто сон.

Чарли склонился над тарелкой, следя за родителями краем глаза.

– Да, сэр, – вздохнул он. – Просто сон.

Водосток

The Cistern, 1947

Переводчик: С. Анисимов

Весь день лил дождь, и свет уличных фонарей едва пробивался сквозь серую мглу. Сестры уже долго сидели в гостиной. Одна из них, Джулиет, вышивала скатерть; младшая, Анна, пристроилась возле окна и смотрела на темную улицу и темное небо.

Анна прислонилась лбом к оконной раме, однако губы ее шевелились, и наконец, словно после долгого размышления, она сказала:

– Мне это никогда раньше не приходило в голову.

– Ты о чем? – спросила Джулиет.

– Просто я сейчас подумала… Ведь на самом деле здесь, под городом, еще один город. Мертвый город, прямо тут, у нас под ногами.

Джулиет сделала стежок на белом полотне.

– Отойди от окна. Этот дождь как-то странно на тебя влияет.

– Нет, правда! Разве ты никогда раньше не думала о водостоке? Ведь он пронизывает весь город, его туннели – под каждой улицей, и по ним можно ходить, даже не наклоняя головы. Они ветвятся повсюду и в конце концов выводят прямо в море, – говорила Анна, завороженно глядя, как капли дождя за окном разбиваются об асфальт тротуара, как дождь льется с неба и исчезает, стекая вниз сквозь канализационные решетки на углах перекрестка. – А тебе не хотелось бы жить в водостоке?

– Мне бы не хотелось!

– Так здорово – я хочу сказать, если бы об этом больше никто-никто не знал! Жить в водостоке и подглядывать за людьми сквозь прорези решеток, смотреть на них, когда они тебя не видят! Как в детстве, когда мы играли в прятки: бывало, спрячешься, и никто тебя не может найти, а ты все время сидишь совсем рядом с ними в укромном уголке, в безопасности, и тебе тепло и весело. Мне это ужасно нравилось. Должно быть, если живешь в водостоке, чувствуешь себя так же.

Джулиет медленно подняла глаза от вышивки.

– Анна, ты моя сестра, не так ли? Ты ведь когда-то родилась, разве нет? Только вот иногда, когда ты что-нибудь такое говоришь, мне начинает казаться, будто мама в один прекрасный день нашла тебя в капусте, принесла домой, посадила в горшок и вырастила вот до таких размеров. И ты какой была, такой всегда и останешься.

Анна ничего не ответила. Джулиет снова взялась за иголку. Комната была совершенно бесцветной, и ни одна из сестер никак не оживляла ее серости. Минут пять Анна сидела, склонив голову к окну. Наконец она повернулась и, глядя куда-то вдаль, сказала:

– Наверно, ты подумаешь, что мне снился сон. Я имею в виду, пока я тут сидела и думала. Пожалуй, Джулиет, это и впрямь было сном.

На этот раз в ответ промолчала Джулиет.

Анна продолжала шепотом:

– Видно, вся эта вода меня как бы усыпила, и тогда я стала размышлять о дожде, откуда он берется и куда потом девается, исчезая в тех маленьких щелях у тротуаров, а потом подумала о резервуарах, которые глубоко внизу. И вдруг увидела там их: мужчину… и женщину. Внизу, в водостоке, под улицей.