Леонид Сидоров - Демон поневоле Страница 46

В то время я уже закончил обучение в Таксиле и был одним из лекарей во дворце магараджи. Когда я узнал, что Вишал мой земляк, то очень обрадовался. С тех пор мы и подружились. Потом магараджа собрал бесчисленное войско и пошёл войной на соседнее с нами государство Калинга. Сеча там была страшная. Иногда я не спал несколько дней и ночей подряд, зашивая раненых и ампутируя изуродованные конечности.

— А ты что думал, — ухмыльнулся в бороду старик, глядя на удивлённое лицо Алексея. — Думаешь, я всю жизнь был тихим деревенским лекарем, принимающим роды?

— Нет, — воодушевлённо продолжил он. В то время хирургия была очень востребована. Сам магараджа заметил мои успехи во врачебном деле и приблизил меня к себе. Так я и стал личным лекарем магараджи Ашоки. Кстати, мой самый младший внук был назван именно в его честь, — усмехнулся гуру, глянув на задремавшего под мерное поскрипывание колёс повозки малыша.

— Так вот, — продолжил гуру. Вишал был одним из первых воинов, кто ворвался во дворец их правителя. Будучи сам весь израненный, истекая кровью, он яростно пробивался сквозь полчища врагов. Потом я сам зашивал его раны, опасаясь, что не смогу выходить воина. Сам магараджа узнал о его мужестве и наградил несметными богатствами. Когда Вишал смог самостоятельно передвигаться, то вернулся с сокровищами назад к себе во дворец.

— Ну а его дальнейшую историю ты уже знаешь, — улыбнулся старик. Алексей невольно улыбнулся в ответ, неожиданно вспомнив в деталях, как раджа снимал стресс во время родов молодой жены и удирающего от его праведного гнева расфуфыренного павлина.

Глава 24

Траурная церемония

Вечером перед сном в памяти Алексея опять всплыли трупы погибших ещё тогда, в будущем времени ребят, потом воспоминания плавно переключились на храброго Ракеша, так нелепо погибшего в пещере. Пытаясь хоть немного расслабиться, Алексей присел на кровати, взял на колени сонливого растёкшегося кота и начал почёсывать ему за ушами, задумчиво глядя на едва мерцающий огонёк ночной лампы. Поначалу безучастно лежащий кот постепенно проснулся и начал громко мурчать, совсем как старый тарахтящий холодильник «ЗиЛ», который за давностью лет родители перевезли из дома на дачу.

Постепенно расслабившись, перебирая пальцами мягкую шерсть за ушами кота, Алексей с удивлением почувствовал, что в ладони каким-то странным покалыванием ощущаются контуры кошачьей головы. Решив проверить новые ощущения наверняка, медленно положил разомлевшего кота на кровать, плотно зажмурил глаза, несколько раз крутанулся, чтобы сбить себя с толку и, выставив ладони вперёд, начал поиски кота вслепую.

В области переносицы моментально возникло ощущение некоторой щекотки. Алексей вдруг необъяснимым чувством осознал окружающий объём и расстояние до стен помещения. Немного насладившись новыми непонятными ощущениями, продолжил поиски кота. Ориентируясь на изменения степени покалывания в пальцах от окружающих предметов, мягко передвигаясь по комнате, Алексей внезапно ощутил, что точно чувствует впереди себя живую материю. Уверенно наклонившись, он прикоснулся к пушистому мягкому тельцу кота. Постепенно в мозгу возникло объёмное изображение комнаты в серых полутонах, словно в предрассветной мгле.

Проведя ещё пару успешных опытов, Алексей открыл глаза и растерянно прилёг рядом с довольно мурчащим котом. «Выходит, всё это правда, хоть у нас и расплодилась тьма-тьмущая всяких паразитирующих шарлатанов-экстрасенсов, якобы чувствующих руками и обильно стригущих деньги на этом деле. Хотя, собственно, что мне теперь это знание даст» — немного успокоившись, рассудил он, уложив кота на край кровати и постепенно засыпая.

Утром после завтрака его остановил мрачновато-торжественный Садхир.

— Алахей, сегодня вечером семья Ракеша просит нашего присутствия на похоронном обряде. Туда прибудет сам Вишал и его воины. Слуга принесёт тебе подобающую траурную белую одежду.

Алексей внимательно посмотрел на него, понимая, что отказаться нельзя, согласно кивнул головой.

Когда начало темнеть, Алексей в компании Садхира и внука расположились на каменной площадке около реки и терпеливо дожидались начала траурной церемонии. Рядом тихо переговаривалась большая разновозрастная толпа мужчин. Заметив недоумённый взгляд Алексея, гуру наклонился к его уху и тихо пояснил:

— По нашим обычаям в похоронном обряде принимают участие только мужчины. Мать, жена и дочери погибшего, конечно же, тоже присутствуют, но в стороне от остальных.

Гуру указал взглядом на группу траурно одетых женщин с детьми, скромно ютящихся в сторонке около небольшой пагоды.

Место кремации представляло собой невысокую каменную платформу, в центре которой был вытесан ложемент для костра в виде прямоугольного корыта. Над ним возвышалась целая пирамида уложенных в несколько рядов дров, высотою с рост человека. Рядом с платформой стояли несколько высоких кувшинов с ароматическими маслами.

Вскоре со стороны деревни показалась неторопливо идущая большая траурная процессия. Тело погибшего уложили на бамбуковые носилки и завёрнули в белый саван. Носилки бережно несли четверо рослых воинов. Во главе процессии шёл сын погибшего, совсем ещё подросток. Время от времени он раздавал нищим милостыню и традиционные сладости. В другой руке он держал глиняный горшочек с горящими углями, от которых потом будет разожжён погребальный костёр. Вслед за носилками медленно двигались исключительно мужчины — родственники, раджа, Викрам и мрачные воины. Заметив Садхира и Алексея, Вишал мрачно поприветствовал их одним лишь взглядом и молча указал на место в процессии рядом с собой.

Тело Ракеша занесли и установили внутри пагоды. Воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая только редкими криками ночных птиц, доносящихся далеко из джунглей. Брахман, присутствующий на церемонии, торжественно воздел руки к небу и начал нараспев читать мантры, подготавливая всё ещё заточённую в умершем теле душу к новому возрождению.

Как не старался Алексей, всё равно не понимал из его речи ни единого слова, но, судя по тому, с каким вниманием Садхир слушал мантры, этот язык был ему понятен. Ашок насупив брови, тихо стоял рядом с дедом. Через несколько минут над телом совершили обряд последнего омовения. Воины дружно подхватили носилки и перенесли тело Ракеша на пирамиду из дров, положив ему на колени сандаловое бревно.

Сын умершего медленно подошёл к изголовью дровяной, обильно политой ароматическими маслами пирамиды и торжественно разжёг погребальный костер. Мгновенно занялось жаркое, почти пятиметровой высоты бешеное пламя, унося красные искры высоко в небо и ярко освещая собравшихся вокруг людей, окрашивая их белую одежду в кровавые полутона. Прощаясь с погибшим, процессия мужчин в траурном молчании медленно совершила ровно семь кругов вокруг погребального костра. Стоять у жаркого огня стало совсем невыносимо, поэтому Алексей и старик с малышом отошли от костра подальше.