Александр Воронков - Трактирщик Страница 46

  А вот и они: двое кривоногих молодых азиатов, напевно переговаривающихся на своём странном языке. Тот, что повыше, в малахае со свисающими по сторонам лисьими хвостами и богато расшитом гибоне не по росту, явно доставшемся при дележе трофеев, помахивал перед лицом жертвы тлеющей палкой. Второй сидя на земле у костра пытался натянуть на почерневшую от грязи и пота ногу жёлтый сапог с загнутым вверх носом: его собственная драная обувь валялась чуть поодаль. Из вооружения бандитов я заметил две пары луков в саадаках, вместе с колчанами притороченных у сёдел пасшихся в дюжине шагов низеньких лошадок, воткнутое в землю короткое копьё и кривую саблю в простых чёрных ножнах, висящую у пояса сидящего разбойника. Разумеется, как минимум по ножу у каждого из них обязательно должно было быть - свободные люди в этом мире без ножей встречаются не чаще, чем в моём - мужчины в платьях, и окружающие относятся к таким 'извращенцам' весьма неприязненно. Однако поскольку 'абреки' находились внизу спиной к нам, то, разумеется, ножей с нашей позиции видно не было.

  Эх, говорила мне мама: 'не лезь в драку, обходи стороной'... А я не слушался. Одно дело, когда стычка идёт один на один или толпа на толпу: помахались, да и разлетелись. А вот когда двое одного катуют, да ещё связанного - это не по-русски получается. Не дело так - пусть даже он и виноват чем: ну, к примеру, 'рубль олимпийский украл', как тот галчонок... Тем более ни разу не радует, когда палачествуют над жертвой иноземцы, потомки батыевых кочевников, огненным цунами прокатившихся по Руси и Европе... Не нравится мне это. Глянул на своего спутника: вдруг скажет, дескать, в драку лезть уговора не было?.. Будейовичанин тоже губы кусает, с лица сбледнул, глаза зыркают злобно: то на монголов, то на меня, нож перехватил поудобнее... Похоже, прикроет, если что... Да и куда ему деваться? Небось понимает, что эти бандюги свидетелей оставлять не станут: вон, у каждого аж по два лука в хозяйстве, а от стрелы в спину удрать не получится, будь ты хоть спринтером-чемпионом.

  Ну, а раз так, то ничего не остаётся... Работаем, с богом!

  Привстал, пригибаясь... Ну, посыпались!

  - Давай!..

  ... И закуролесило...

  Быстро перебирая ногами, ссыпались по склону вниз: благо, расстояние - всего ничего. Монголы разворачиваются на шум и вопли: тот, что с палкой - пошустрее, сидящий - видать, флегматик по жизни... был... - неторопливо. В последнем прыжке луплю со всей дури ребром ботинка ему в голову, однако попало куда-то в район ключицы. Впрочем, уронить его этим ударом я уронил. Хорошие ботинки делают белорусы для армии! Крепкие. Второй уже стоит лицом к опасности. Палку бросил, выдернул кривой нож из-за пояса. Это ты зря, братан: секунды теряешь, да и дистанцию. Палка-то подлинней была... Чиркаю живопыром в лицо: приёмчик, отработанный в махаче несколькими поколениями шпаны с Тракторного. Вёрткий, гад, однако: откинулся назад, пропуская клинок, сам в развороте норовит проткнуть мне бочину... И тут же падает: чуть замешкавшийся сперва Ясь рухнул ему в ноги, усилив толчок всей инерцией тела.

  В наклоне втыкаю нож в живот врага... Щазз! Как же! Клинок не может с одного удара проколоть плотную набивку гибона! Блин горелый! А рядом уже второй противник: сабля на замахе, вот уже рука его пошла вниз... У, шайтан! И не отскочить.

  Прыгаю вплотную к азиату, ловя рубящую руку на блок в связке уход-подсечка-хлёст сбоку по кисти... Спасибо, научили добрые люди! И кто там говорил, что сабля - не метательное оружие? Клинок отлетает не хуже, а, пожалуй, даже получше, чем резиновый тренировочный нож в спортзале... Повезло: вовремя среагировал.

  И тут же - прозявал, приняв удар кулаком в грудь. С-сука! Больно же ж! Хорошо, что на мне не прежняя куртка, а плотный поддоспешник. Спасибо жатецкому портному: даст бог вернуться - стану постоянным клиентом в той лавке! Секущим ударом прорезаю штаны монгола на внутренней части бедра и отпрыгиваю, разрывая дистанцию.

  Крутанулся: где второй?

  Лежит. Руки у подмастерья мельника крепкие, да и масса у чеха поболее будет: навалился сверху, выворотил азиату голову... Лежит, покойничек, со свёрнутой шеей... Впрочем, от Яськи сейчас тоже толку никакого: сидящего на земле напарника сотрясают приступы рвоты. То ли переживает из-за убийстве - читал я о таком - то ли сотрясение мозга заработал...

  От этого 'занимательного зрелища' меня отвлекает громкий вопль. Бородач, навалившись на раненого монгола связанным телом, буквально вгрызся тому в горло зубами! Ну ни хрена ж себе! Граф Дракула отдыхает! Да уж: с такими ранами на глотке не живут... А жаль: стоило бы поближе познакомиться с этим 'чойбалсаном', потолковать о делах наших скорбных... Вдруг тут поблизости ещё десяток-другой таких же нукеров шастает? Оно нам надо, такое соседство?

  Однако сделанного не воротишь, потому займёмся делом насущным. Перво-наперво надо разобраться с проблемой в лице освобождённого нами пленника и с транспортом в виде двух монгольских лошадок. Вот только стоит ли их использовать? Это, пожалуй, всё равно, как в советском тылу в ту войну на не перекрашенном немецком танке кататься: первый же подкалиберный - твой...

  Итак, что мы имеем? Имеем мы товарища с ранениями, ориентировочно, средней тяжести и обширным ожогом на ноге. Как зовут, пока не говорит, и 'откуда-куда-зачем' не рассказывает, зато кроет покойных монгол по первому разряду на чешском, русском, немецком, латыни и, похоже, греческом и французском. Полиглот, блин горелый! Понятное дело: больно мужику, вот и разоряется.

  Ну, это дело мы поправим, хотя бы на время: благо, возможность имеется. Пока Ясь безуспешно пытается изловить лошадок, не подпускающих к себе незнакомца, я достаю единственный свой шприц-тюбик промедола и вкалываю его в ногу чуть выше ожога. Средство это весьма мощное, и спустя минуту перекошенное болью лицо раненого разглаживается. Сам же он с неподдельным восхищением уставился на меня:

  - Кто ты? И что здесь делаешь?

  Ага, вот сейчас кинусь рассказывать, 'откуда-куда-зачем' идём первой встречной жертве терроризма! Разбежался... Тем более, что срок действия промедола не бесконечен, а надо ещё обработать и ожог, и раны. Некогда болтать!

  - Раб божий, обшит кожей. Макс Белов меня зовут, мастер Белов. Не мешай, человече, потом побеседуем!

  Разрезаю тунику, рывками сдёргиваю присохшую к ранам ткань. Обе раны свежие и, по счастью, неглубокие: скорее, большие порезы, чем серьёзные ранения. Так... Промажем йодом с краёв, пробинтуем располосованной штаниной: монголы оголили ноги пленника перед тем, как принялись катувать его. Торс у мужика здоровый, моего бинта из индивидуального перевязочного пакета на него всё равно не хватит. Да и бинт этот нам ещё понадобится: нога-то хоть и не прогорела до кости, но ожоги очень сильные.