Дмитрий Колотилин - Шахматы Богов Страница 46

Внезапно Хирлад споткнулся о какой-то камень и упал. Резкая боль от падения отозвалась во всем теле, старик с большим трудом смог собрать все силы и, немного приподнявшись, сесть. Рядом из песка вылезла часть каменной плиты. Старик вгляделся, и его глаза расширились, руки судорожно полезли в сумку, достав небольшую метелочку, которой обычно раньше сметал пыль в библиотеке.

- Неужели?! -дрожащими руками он начал расчищать плиту от песка.

Почти стертые, местами отколотые символы занимали всю поверхность плиты. Ничего схожего с теми, что когда-либо видел Хирлад за время изучения архивов. Лишь в нижней части он смог распознать несколько символов, но перевода не знал - символы были схожи с теми, что были в свитках, но все же лишь схожи. Несмотря на это, Хирлад был уверен, что нашел именно то, что искал. Некоторое время он рассматривал символы, после чего дотронулся до некоторых символов, бурча себе под нос. После чего вытащил один из свитков и положил его на плиту.

Старый нож полоснул по ладони, и капли крови просочились из раны. Алые сферы упали на лежащий свиток и, соприкасаясь, тут же впитались, свиток через мгновение вспыхнул. Плита задрожала и начала сдвигаться в сторону, раскрывая чернеющее чрево тоннеля.

Старик спустился по обсыпающимся ступеням осторожно, руками нащупывая опору на холодных песчаных стенах, осыпающихся при малейшем воздействии. Факелов с собой у Хирлада не было, он шел практически на ощупь. Да и не помогли бы факелы давно уже полуослепшему человеку. Ногами то и дело он натыкался на лежавшие по полу предметы, обступал и шел дальше. Вскоре он привык к темноте и пошел, опираясь лишь на свою палку. Шел, словно наступил день - шаги медленные, но уверенные, ноги сами обступают преграды на полу. Он шел, не думая уже ни о чем, как это было и раньше, отстранившись от окружающего мира.

***

С момента познания тайны, в которую никого ни в коем случае нельзя посвящать, особенно, тех, кто зайдет в его владения, прошли десятки кругов. Все стеллажи вокруг его стола были завалены различными древними свитками, громоздкими и большими. Многие из них из человечьей кожи и написаны кровью. Позади стеллажей настоящая свалка из когда-то составляемых по его системе упорядочивания книг и свитков.

С того момента, как он, уже давно пожилой, попал сюда молодым амбициозным, никто так и не посетил и не сменил его или даже просто пришел ассистировать. Можно было бы сказать, что о нем просто забыли, но тот факт, что еда на лифте приезжала регулярно, говорило об обратном. Но все это давно уже не имело значения и воспринималось, как должное. Главное, что никто не посягал на его владения, на его тайны, на его труды.

Постоянные поиски, переводы, изыскания и новые поиски, пока он не найдет, не раздражают, как прежняя лишенная смысла возня, а наоборот. Он настолько стал одержим идеей, что перестал спать, почти не ел, постоянно изучая трактаты на уже ставших родными древних языках, незаметно для себя забывая людские языки.

Оно и правильно, работы по архивам он забросил, общаться не с кем, а мысли постепенно перестраивались именно под те языки, которыми он регулярно пользовался. Но это умозаключение он не мог вывести для себя, так как вообще не задумывался ни о чем, кроме того, что подводило к результату.

Поиск поглотил целиком, все мирское отринуто, позабыто, как никчемное, осталось лишь первичное и то, что потребуется в грядущем путешествии. Даже знания по магии, которые он получил во время учебы, стерты из памяти, казалось, навсегда, как бесполезные и малоэффективные в достижении цели.

Зато он знает, что ожидает этот мир и населяющих его существ, и нисколько их не жалеет. Так им и надо!

***

Безграничное царство мрака, одинокие шаги разносились звонким эхом по лабиринтам подземелья, создавая впечатление бесконечности катакомб и прогоняя безмолвие. Бесконечные трапецеидальные тоннели перекрещивались с такими же тоннелями, создавая огромную систему катакомб, ведущих от одного подземного города к другому, вымерших задолго до появления в пустыне людей. Останки некогда сильной цивилизации сокрыты глубоко под песками с какой-то целью, о которой Хирлад не задумывался.

Он лишь безразлично шел по тоннелям, пересекал города, проходя насквозь огромные пирамидальные здания, минуя огромные статуи каких-то то ли богов, то ли существ, которым поклонялись. И всюду подобие посуды стоит на своих местах, ничего не валяется, как бывает при бегстве, словно хозяева отошли ненадолго и скоро придут. Но старик проходил мимо, игнорируя предстающие картины его взору, приноровившемуся к мраку взору, как будь то день. Он шел дальше, проходя мимо поблескивающих золотом предметов, которые для своего предназначения были гораздо больше людских, словно это был дом великанов, о которых он когда-то слушал сказки на ночь.

Но Хирлад не думал ни о чем, что могло бы прийти на ум прожившему долгую для человека жизнь. Он просто шел вперед, время от времени сворачивая то в одну, то в другую сторону. Все, что происходило, он воспринимал как должное, даже внезапно улучшившееся зрение считал данностью. И лишь одно чувство его переполняло целиком - каждый шаг отдавался внутри вспышкой радости, что он все ближе и ближе к цели. И это блаженство напрочь сметало любые сомнения и лишние мысли, мешающие сделать следующий шаг навстречу судьбе.

Спустя бесконечное количество шагов, он остановился, кромешная тьма и тишина, долгие медленно текущие кусочки времени. Он выжидал нужного момента, того единственного момента, упустить который он никак не мог, потому как другого шанса не будет в его жизни.

На звездном небе, не знающем облаков, ярко светили звезды, лун не было на небе совсем. Это была единственная ночь за сотни веков над пустыней, когда луны не покажутся над ней. Лишь звезды, которые выстраивались в малозаметную фигуру, занимающую все ночное небо. Образуемые звездами прямые и кривые повторялись фигурой, которая была отображена лишь на самых древних каменных глыбах, созданных теми, кто жил во времена после рождения мира, кто видел первое построение, кто знал силу этого парада, кто использовал эту силу...

Хирлад конечно же не видел всего этого, он продолжал стоять, молчаливо ожидая момента. Но он стоял не молча, а наизусть зачитывая именно тот манускрипт, в котором описывалось то, что сейчас началось. Он произносил древние слова, что были написаны кровью на коже, вымеряя по мгновениям все точно, как и что происходит вокруг. Вот и сейчас ждал начала главной фазы древнего содрогания мироздания, после которого одни миры умирают, другие появляются. Заканчивался очередной круг мироздания, и происходила фаза перерождения, после которой начинается новая эпоха. Одни боги исчезнут, другие появятся подобно мирам, что вспыхивали и появлялись неизмеримо далеко от этого мира, в котором смертный произносил наполненные древнейшей силой слова.