Галина Львовна Романова - Легенда о Велесе Страница 46

Голос его дрогнул, и Жива осторожно опустилась ему на колени, снизу вверх глядя на его тяжелый бычий профиль. Горбатый нос сморщился, большие раскосые глаза потемнели.

— Даждь самый лучший из всех, кого я знаю, — заговорила женщина. Велес сердито сжал левой рукой ее плечо, но это не заставило Живу замолчать. — Если бы он знал то, что знаю я, он бы меня понял…

— Я сделаю все, раз этого хочешь ты! — с горечью перебил ее Велес. — Для тебя!

Его тяжелая рука тискала плечо Живы. Безвольная правая рука, не шевелясь, лежала на колене женщины. Та подняла глаза, осторожно дотронулась до прядок гривы, перебирая их.

— Я хотела тебе сказать, да забыла, — вдруг тихо зашептала она. — На праздники к нам приезжали соседи — хотели сговорить меня за сына их патриарха. Это большая честь — стать женой старшего сына соседа…

Неподвижные пальцы правой руки Велеса при этих словах вдруг ожили и зашевелились.

— Зачем мне это знать? — прохрипел он. — Чтобы порадоваться за тебя?

— Я хочу, чтобы ты знал, — Жива выпрямилась, — что мне никто не нужен, кроме одного мужчины…

Жива ласково повернула к себе голову Велеса. Ее гибкие пальцы скользнули по изгибам рогов, спустились на выпуклый лоб, пробежали по надбровным дугам до глаз, прикоснулись к загнутым длинным ресницам, огладили щеки и расправили морщины на носу. Затаив дыхание, Велес не сводил с нее глаз. Он замер, не веря в происходящее, когда Жива притянула его голову ближе и осторожно поцеловала в губы.

— Ты еще не понял? — прошептала она.

Вместо ответа Велес крепче стиснул ее плечи, прижимая женщину к себе и с наслаждением вдыхая запах ее тела. Правая рука его ожила и поползла по бедру Живы. Почувствовав под платьем его руку, Жива замерла, словно околдованная, и только руки ее крепче сомкнулись на шее Велеса. Доверившись его рукам, она закрыла глаза, послушная и готовая на все.

Морщась от боли, которую причиняло каждое движение правой руки, Велес осторожно уложил женщину на ложе и склонился над нею. Она так и не открыла глаз, только вздохнула облегченно…

Забытые свечи горели всю ночь, освещая прижавшихся друг к другу любовников. Жива всем телом приникла к Велесу, положив голову на его широкое плечо и блаженно улыбаясь.

С того дня у изгнанника появилась цель. Все время он тратил на то, чтобы поскорее вернуть себе силы и утраченную ловкость. Прерываясь только для того, чтобы отдохнуть в объятьях влюбленной женщины, Велес разминал правую руку, чувствуя, как с каждым днем ему все легче и легче двигать ею.

Его любимый двузубый топор, с которым он не расставался много лет, в памятную ночь похищения Дивы остался в замке как добыча Перуна. Тот держал секиру у себя, дабы не забыть о мести. Ее исчезновение он бы сразу заметил, а потому вместо нее Велес пробовал свои силы с огромным двуручным мечом, самым большим из тех, что сумела достать для него Жива. С огромным, почти в его рост оружием сын Земун управлялся так легко, словно это был прутик. Холодно блестящее лезвие мелькало в воздухе, разгоняя ветер и заставляя мигать огонь в очаге.

Некоторое время спустя два всадника шагом покинули замок, воспользовавшись тайным ходом, что вился в скале над самым обрывом. Снаружи выл ветер, метель сбивала с ног. Сторожа не особо вглядывались в темноту и даже не догадались, что замок кто-то покинул.

Метель утихла только на третий день пути. Все это время всадники двигались в сопровождении снежного урагана, что не стихал ни на миг, заваливая дороги и не давая как следует осмотреться. Что днем, что ночью — одинаково трудно было отыскать дорогу. Лошади упирались, желая повернуть назад. Только привычный к походам боевой тяжелый жеребец Велеса, все это время простоявший в конюшне, упрямо продирался вперед, прокладывая путь мерину Живы и заводным лошадям.

Первые дни, пока вокруг расстилались владения Сварга и его соседей, приходилось торопиться и таиться. Про Велеса до сих пор никто не догадывался, а исчезновение Живы могли обнаружить еще утром. Перун ни за что не бросил бы последней сестры и отправился на ее поиски. Ящеру нипочем была никакая метель — он мог легко найти следы беглецов с воздуха. Помня о давнем знакомстве с его когтями, Велес то и дело в тревоге оборачивался назад, высматривая движение в небе. Но шло время, а погони не было.

И все-таки до самых границ с землями смертных дикарей беглецов не покидала тревога. Что-то должно было произойти.

Наконец горы кончились. Путники оказались в бесконечном море лесов, протянувшихся насколько хватало глаз и воображения. Отсюда было несколько дорог. На восток — в земли дикарей и дальше, туда, где жил Родомысл и его потомки. На юг — через те же леса до степей и Пекла у южного моря. На запад — в глушь Невриды, а мимо нее — до самых Диких Лесов и в Кельтику. Когда-то, много лет назад, в этих же самых местах нежить преследовала Волхова по приказу Велеса.

Как смутно помнил Велес, здесь кое-где жили люди, которым можно было довериться. Сам он мог переночевать даже в снегу, но не смел даже подумать, чтобы Жива и дальше делила с ним тяготы пути. Женщина не жаловалась — она даже шутила над его чрезмерной заботой, но чувствовалось, что ее гложет какая-то тайная печаль.

День склонился к вечеру. Лошади с трудом нашли занесенную снегом дорогу и пробирались по ней. Здесь давно никто не проезжал — дорога выглядела совсем запущенной и нехотя ползла с холма на холм, продираясь сквозь лес. Если бы не мост, на который всадники наткнулись за очередным поворотом, можно было подумать, что это запорошенное русло ручья, промерзшего до дна.

Речка извивалась меж холмов, как змея с перебитым хребтом. Густые заросли подступали к ней вплотную, спускаясь с заснеженных вершин. Заваленный снегом мост выныривал из сугробов, что намела метель, — можно было видеть только косые перила, торчащие из снега.

Лошади проваливались почти по брюхо, осторожно спускаясь по склону к мосту. В довершение ко всему ближе к вечеру снова повалил снег. Ветра не было, и он падал крупными хлопьями медленно и красиво, но путникам было не до этого.

Привстав в стременах, Велес в надвигающихся сумерках огляделся и обернулся к Живе. Почувствовав его тревожный взгляд, женщина выпрямилась и улыбнулась, кивнув ему, но Велес заметил, что сегодня она странно бледна.

— Судя по всему, на том берегу дорога идет вдоль берега реки, — сказал Велес. — Переправимся — и я постараюсь отыскать жилье… — Он осекся, видя ее белое лицо. — Зря ты поехала!

— Я тебя не оставлю, — прошептала Жива. — Я должна…

Осаживаясь на задние ноги и вздрагивая всем телом, лошади спустились к мосту. Тяжелый жеребец Велеса первым двинулся вперед, прокладывая дорогу. Уверенный в хозяине, он ступил на заледенелые бревна, и они звякнули под его широкими копытами.