Клиффорд Саймак - Вы сотворили нас Страница 46

И он яростно взмахнул хвостом, как бы подчеркивая свои слова.

Я быстро оглядел комнату, чтобы проверить свое первое впечатление, и убедился, что оно было правильным. Мы оказались здесь как раз в разгар заседания кабинета – а может быть, даже чего-то большего, поскольку здесь присутствовали и другие: директор ФБР, глава ЦРУ, несколько высокопоставленных военных, а также изрядное количество мрачного вида людей, совершенно мне не знакомых. Вдоль стены сидели в ряд несколько очень серьезных джентльменов – судя по всему, ученые мужи.

«Ну, парень, – подумал я, – теперь мы совсем пропали!»

– Хортон, – мягко и спокойно (он никогда не волновался) обратился ко мне государственный секретарь, – что вы здесь делаете? Когда я последний раз о вас слышал, вы были в отпуске.

– Я взял отпуск. Только, кажется, он не слишком затянулся.

– Вы, разумеется, слышали о Филе?

– Да.

Генерал снова вскочил на ноги; в отличие от госсекретаря, он был крайне взволнован.

– Быть может, государственный секретарь объяснит мне, что происходит?

В двери продолжали ломиться – громче, чем когда-либо. Похоже, парни из секретной службы, пытаясь взломать двери, пустили в ход стулья и столы.

– Все это очень странно, – спокойно проговорил Президент. – Но раз уж джентльмены оказались здесь, я подозреваю, их появление преследует какую-то цель. Полагаю, нам следует их выслушать, а потом вернуться к нашим делам.

Разумеется, все это выглядело нелепо, и у меня создалось ужасное впечатление, словно я все еще нахожусь в Воображенном Мире, что я никогда его не покидал, а вся эта сцена с Президентом, его кабинетом и всеми остальными – не больше, чем непродуманная пародия, пригодная лишь для картинки в комиксе.

– Полагаю, – сказал Президент, – вы должны быть Хортоном Смитом, хотя я вас и не узнал бы.

– Я был на рыбалке, господин Президент, и мне не подвернулось случая переодеться.

– Не беспокойтесь, мы здесь не особенно придерживаемся этикета. Однако я не знаю вашего друга…

– Не уверен, сэр, что он – мой друг. Он утверждает, будто он – Дьявол.

Президент серьезно кивнул:

– Я так и подумал, хотя это и кажется невероятным. Но если он Дьявол, то что ему здесь нужно?

– Я пришел, чтобы потолковать о сделке, – объяснил Дьявол.

– Об этих затруднениях с машинами? – оживился министр торговли.

– Но это же безумие! – возразил министр здравоохранения, образования и социального обеспечения. – Я сижу здесь, гляжу на происходящее и говорю себе, что этого не может быть. Если бы даже такой персонаж, как Дьявол, существовал… – Он повернулся, чтобы воззвать ко мне: – Мистер Смит, – воскликнул он, – знаете ли, мистер Смит, так нельзя!

– Действительно, – согласился я.

– Я согласен, – заявил министр торговли, – все, что происходит сейчас, очень необычно, но мы и находимся в необыкновенной ситуации. Если мистер Смит и его сернистый друг обладают некоей информацией, мы обязаны их выслушать. Мы выслушали уже великое множество других, в том числе – и наших ученых друзей, – он обвел жестом рассевшихся в креслах вдоль стены,

– однако все это неисчислимое воинство твердило исключительно о том, что случившееся невозможно. Научная общественность информировала нас, что происходящее откровенно игнорирует физические законы, отчего ученые попросту окосели. Инженеры утверждают…

– Но Дьявол!.. – взревел звездоносный генерал.

– Если это Дьявол, – вставил министр внутренних дел.

– Друзья мои, – устало проговорил Президент, – некогда один из моих предшественников – великий президент военного времени – когда его упрекнули за переговоры с сомнительными иностранцами, сказал: «Если понадобится навести мост через реку, я пройду по нему и с Дьяволом» [30]. А сейчас другой президент не побоится вступить в сделку с Дьяволом, если это поможет найти выход из положения. – Он посмотрел на меня. – Мистер Смит, не объясните ли вы мне, что, к черту, здесь происходит?

– Господин Президент, – запротестовал минзос, – не слишком ли нелепо растрачивать на это наше время? Если пресса пронюхает хоть о чем-либо, происходящем в этих стенах…

– Не больно-то они разживутся, – фыркнул государственный секретарь. – Как бы они этим воспользовались? Связь-то не работает. К тому же, мистер Смит сам является представителем прессы – стоит ему захотеть, и нам ничего не удастся сохранить в тайне.

– По-моему, мы напрасно тратим время, – вмешался генерал.

– Мы все утро попусту тратили время, – не удержался от замечания министр торговли.

– Я потратил его куда больше, – сказал я им. – И могу объяснить все происходящее, только вы не поверите ни единому слову.

– Мистер Смит, – проговорил Президент, – мне не хотелось бы вас упрашивать.

– Вы и не упрашивали меня, сэр, – огрызнулся я.

– Тогда, может быть, вы со своим другом присядете к столу и расскажете, зачем сюда пришли?

Я пересек комнату и подошел к одному из указанных кресел; Дьявол, тяжело ступая, последовал за мной – хвост его дергался от возбуждения. По дверям больше никто не молотил.

По дороге я чувствовал, как буравят мне спину взгляды сидящих за столом. «Господи Боже мой, – подумал я, – что за положение – заседать вместе с Президентом, его кабинетом, пентагонскими шишками, сонмом высокоученых мужей и всяческих консультантов! И хуже всего, что не успеет еще все кончиться, как они разорвут меня на клочки.». Я мечтал лишь разыскать обладающего властью или близкого к ней человека, который согласился бы просидеть на месте достаточно долго, чтобы выслушать меня.

И вот они все готовы внимать мне – и не просто один человек, а битком набитая комната – а я до смерти перепуган. Министр здравоохранения, образования и социального обеспечения уже показал зубы, генерал тоже; остальные пока бесстрастно помалкивали, но я не сомневался, что и они вскоре последуют примеру этих двоих.

Как только я сел и придвинулся к столу, Президент обратился ко мне:

– Расскажите нам все, что вам известно. Я несколько раз видел ваши выступления по телевидению, а потому не сомневаюсь, что вы сумеете сделать ясное и интересное сообщение.

Я не знал, как начать, как уложить в минимальное время повествование обо всем случившемся за последние несколько дней. И вдруг понял, что для этого существует лишь один путь – представить, что стою перед камерой и микрофоном и делаю лишь то, чем занимался годами. За исключением того, что мне придется труднее обычного. Ведь в студии у меня всегда было время мысленно выстроить схему всего, о чем я хочу сказать, а порой мне мог помочь выйти из затруднения сценарий. Здесь же я был предоставлен себе, и это мне не слишком нравилось, но мне не оставалось ничего, кроме как выбираться из этого положения любым способом.