Дэйв Дункан - Утраченный идеал Страница 46

Рядом сидел угрюмый грубиян, царевич Федор, неофициальный палач государства.

Вместо Клинков у царя были гончие, сидевшие по обе стороны его трона. Коричневая – больше, чем любая другая собака, которую Аркелл когда-либо видел. Другая, черная, казалась тяжелее самого большого мужчины в зале. Дикие истории об охоте Игоря уже не представлялись такими уж дикими. Все Клинки знали о позорной Собачьей ночи столетней давности, но чудовища, заполнившие Греймерский дворец, были бездумными убийцами в отличие от этих, хорошо натренированных, следящих за каждым человеческим движением.

Посол Вассайл отдал верительное письмо, состоялся обмен витиеватыми фразами и подарками. Грубый старик вставлял свои слова, когда хотел. Свою речь произнес и советник. Подарив царице сапфировое ожерелье, он заявил, что если ее сестра хоть на десятую долю так же красива, то король Ательгар будет вторым самым счастливым монархом в Эйрании. Софья покраснела. Игорь выглядел польщенным, что его страну включили в Эйранию. Федор ухмыльнулся. Он сумел цивилизованно поблагодарить, когда ему подарили инкрустированный драгоценностями охотничий рог.

После знакомства посла с пятьюдесятью боярами или более и их женами компания перешла в Колонный зал для подкрепления. Придворные сели за один длинный стол. Два стола поменьше стояли в углу по одному в каждом, образуя наконечник стрелы. Самый высокий – для царской семьи, другой – для приближенных Вассайла, повыше, чем боярский. Всем поставили золотые блюда. Начались тосты. Псы Игоря примостились у его ног, пристально глядя на посетителей. Аркелл встал позади своего подопечного справа на расстоянии вытянутой руки.

Царица Софья ела и пила немного, говорила только, отвечая на вопросы. Муж не пытался включить ее в разговор. О помолвке, которая сулила объединение, упомянули открыто. Никто не спросил о зубах жениха и дыхании невесты.

Для гостей, очевидно, было допустимым дремать прямо за столом, а потом опять принимать участие в пире. Большинство из них по сложению напоминали ломовых лошадей, в тяжелых и объемных одеждах из шелка и парчи. Женщины пили меньше, чем мужчины, но ели больше.

Зубы гончих торчали словно кинжалы, а высунутые языки висели, как длинные стельки. Собаки бодрствовали часами? Лишь раз в течение вечера громадная псина поднялась, прошла к колонне и облегчилась. После того как она вернулась, вторая проделала то же самое. Царь приказал, и лакеи принесли ковш с водой для них.

Еще тосты, еще еда, армия новых слуг…

Царь сам почти ничего не рассказывал, но задавал много вопросов.

Вассайл стал красным как рак, но рюмку держал крепко. Вел себя как положено – подлизывался и болтал, о чем просили: о путешествии, предках, современном земледелии Единственный предмет, немного заинтересовавший царя, шивиальской форме правления. Федор всю ночь скалился, ловя взгляд царицы.

Между ними что-то было, но что, Аркелл не мог понять. Федор долго смотрел на привлекательную Софью, а она избегала его взглядов. Аркелл заметил это, чтобы потом спросить мнение Бо. Инстинкты Бо относительно человеческих отношений редко подводили.

Под самое утро, когда свечи догорали в канделябрах, слуги перестали носить еду, большинство гостей спали за стблом или валялись на полу, царевич храпел, положив голову между блюд, царь вдруг спросил:

– Так эти Клинки, они здесь? Аркелл моментально насторожился, Вассайл произнес:

– Гм, – и огляделся так, как будто забыл, кто это такие, – Да, сир. Трое из них. Не шесть, только трое.

Царь выпил намного больше Вассайла, но не показывал этого.

– Представьте их.

Посол начал что-то бормотать о том, что Клинков никогда не представляют, потом вспомнил, что обращается к самодержцу:

– Воевода Бомон…

Бо уважительно кивнул. В ответ царь приподнял бровь.

– Сэр Оук… Сэр Аркелл. Еще два кивка.

– Итак, – произнес император Скиррии. – Бомон, не так ли?

Бо заговорил в первый раз за долгие часы:

– Да, ваше величество.

– Какому благородному дому вы принадлежите?

– Я низкого происхождения, сир.

Глаза царицы расширились от удивления. Царь нахмурился:

– Расскажите нам об Айронхолле.

Спина Аркелла похолодела. У него было странное предчувствие, что Игорь ждал всю ночь, возможно, месяцы, чтобы задать только один вопрос. Может, только для этого он и организовал свадьбу своей племянницы… Нет, смешно! Но все же небольшой договор держать его величество в неизвестности относительно ритуала Уз с воеводой Вяземским состоялся раньше. Монархи публично задавали вопросы, только когда они для них ничего не значили или ответы были уже известны.

Никто не опасался, что царица обратит внимание на разговор. Несколько оставшихся слуг не волновали, а гости также были бессознательны или слишком пьяны, чтобы что-либо понять.

– Айронхолл – школа, где тренируют на мечников никому не нужных мальчиков, ваше величество.

Молчание. Царь сказал:

– Продолжайте говорить, пока я не велю остановиться.

Бо рассказывал: об истории, расположении, архитектуре, климате, обитателях, программе, пище. Когда он перешел к диким цветам, Игорь перебил его:

– Стоп. Ты умрешь ради своего господина? Ты готов к безграничной верности?

Царь явно знал ответ. Только по одной причине он позволил Вассайлу взять в Верхний город трех Клинков – потому что они не могли оставить своего подопечного. Аркелл хотел ударить Бо по лодыжке, но Бо почувствовал ловушку.

– Мы даем клятву верности. Многие из нашего Ордена отдают жизнь за своих подопечных.

– Больше, чем клятву. Опишите, как вы присягаете вашему хозяину.

Только Аркелл и Оук видели, как Бо толкнул пальцем своего подопечного в спину. Вассайл с трудом поднял голову:

– Не отвечай, Бо. Простите, сир. Посвящение – государственный секрет.

Игорь прищурился и сказал Бомону:

– И ты не можешь отказаться от подопечного, не так ли?

– Не так, сир. Абсолютная верность – не значит абсолютное повиновение. Я откажусь, если пойму, что могу Подвергнуть его опасности.

– Так! – Царь выразил неодобрение. – И когда твой хозяин умрет, ты сойдешь с ума и убьешь невинных свидетелей.

– Такое может случиться, если хозяин умрет насильственной смертью. Такая перспектива – другой вид защиты.

Царь улыбнулся, одобрив ответ:

– Мастер Хаклют настаивал, что обязательно, чтоб сабля пронзила сердце при заклинании. Снова толчок!

Вассайл вздохнул и зевнул:

– В общем правильно, ваше величество.

– Бомон, остается ли шрам?

– Да, сир.

– На вашей спине есть? Сабля проходила справа?