Том Арден - Танец Арлекина Страница 46

Ну, что ж, хотя бы это могло порадовать Умбекку. Но не радовало. Не радовало и то, что замужество Руанны оказалось несчастливым. Ведь если на то пошло, даже принеся себя в жертву, Руанна отняла у сестры то, чего той хотелось больше всего на свете. Этого нельзя было простить. Минуло четыре цикла с тех пор, как умерла Руанна, а Умбекка вспоминала о ней каждый день.

Она больше не читала романов.

ГЛАВА 23

ВИДЕНИЕ

Время настало поистине волшебное.

Поначалу получалось неуклюже, да и вообще первые девять шагов Джема можно было приписать счастливой случайности. Прошло несколько дней, прежде чем изумленный юноша сумел вновь встать на ноги, да и потом далеко не сразу освоил костыли и научился уверенно опираться на них. Но гораздо раньше он понял, что это возможно. Джем обнаружил, что его скрюченная нога сильнее, чем он предполагал, что на нее можно переносить вес тела, пока переставляешь костыли. Вот это было самое трудное — сделать новый шаг, наклонить тело вперед, толкнуть себя. Он выпрямлялся, плечи и спина дико болели, но уже не так нестерпимо, как в первый раз.

Мало-помалу, за время холодного сезона следующего года Джем научился ходить плавно и ровно. Но как он скучал по удобному креслу-каталке! Однако постепенно Джем понял, что теперь кресло ему уже не друг. Да, оно стояло в самом конце галереи, звало его к себе, готовое в любой момент подставить сиденье, но кресло стало знаком не победы, а поражения. Джем добирался до конца перехода, без сил падал на кресло, откликавшееся жалобным скрипом… но только для того, чтобы всей душой пожелать как можно скорее встать снова. Он понимал, что от увечья ему некуда деться, но если он все же умел стоять и ходить, то должен был именно вставать и ходить, а не ездить на стуле с колесиками.

Негнущаяся нога доставляла Джему больше хлопот. Она не желала следовать за телом. А скрюченная нога то и дело цеплялась за негнущуюся. Негнущаяся отъезжала в сторону, задевала за костыль. Варнава постоянно был начеку. Он то и дело подбегал к другу и помогал, подталкивал непослушную ногу. А это было небезопасно. В итоге оба ходили в синяках. Джем падал снова и снова, и, как правило — на Варнаву.

Чаще всего они смеялись.

Но иногда плакали.

Бывало, на Джема нападало отчаяние. Он не мог добраться до кресла и в такие мгновения был готов сдаться. Не раз он кричал: «Все без толку! Ничего не выйдет!» И снова со стуком падали на пол костыли, и снова отчаянный крик Джема эхом разносился по пустынной галерее. А потом Варнава смотрел на него понимающими, полными слез глазами, и отчаяние Джема таяло, как тает снег под порывами теплого ветра в сезон Вианы. Потом Джем плакал и смеялся и повторял: «Ох, Варнава, какой же я глупый!»

Джем оказался прав, когда почувствовал — еще тогда, когда сделал первые робкие шаги на костылях, что жизнь его с этих пор резко изменилась. В этом году, как только наступил сезон Вианы, Джем и его маленький друг приступили к тому, о чем давно мечтал юноша. Замок должен был раскрыть перед ними свои тайны.

До сих пор по вечерам они путешествовали исключительно по галерее. Теперь же, когда Джем научился ходить более или менее уверенно, он решил, что пора расширить границы прогулок. Варнава, радостно сверкая глазами, согласился. Уже целых два цикла Джем прожил в лабиринте комнат и коридоров замка, но не знал почти ничего, кроме нескольких обжитых комнат. Теперь карлик мог отвести его к чудесным сокровищницам, таившим в своих недрах старинные канделябры, кубки и щиты.

Начались теплые дни. Солнце золотило древние стены. Два друга отправились обследовать замок. Путешествия поначалу были короткими и не слишком удачными. Пройдя небольшое расстояние, Джем и Варнава возвращались к точке отправления. На разведку они выходили только в те часы, когда мать Джема спала, а двоюродной бабки, которая наверняка не одобрила бы такой род занятий, не было поблизости. Если и считать приключениями то, чем занимались юноша и карлик, то приключения эти были не слишком опасные, хоть и увлекательные — ведь оба героя возвращались из своих странствий к чаю.

Передвигались они смешно и неуклюже. Карлик перебирал коротенькими ножками и пыхтел. Калека Джем несуразно переставлял костыли, взбираясь по лестницам. Ни один день не обходился без падений и синяков. Но Джем на это не обращал внимания, он забывал о боли и неудачах. Приключения стали для него тропой, по которой он должен был непременно пройти — другого пути не существовало, и только этим путем можно было дойти до цели. Потом, вспоминая эти дни, Джем казался себе привидением, переходящим по замку из зала в зал.

Вот что он видел:

Большой зал, некогда служивший средоточием жизни в замке, лежал под открытым небом. Посреди перевернутых скамей и упавших стропил пышно разрослись цветы и кустарник; с галереи, где когда-то размещались менестрели, свисали плети плюща, в сыром воздухе кружились вороны.

Он видел сумрачную библиотеку, затянутую занавесами паутины. Там пахло плесенью, покрывавшей корешки старинных книг. Еще Джем видел замковый храм, стены которого были опалены бушевавшим в дни Осады пожаром. Пол здесь был усыпан пеплом, вздымавшимся вверх при каждом шаге и тихо шелестевшим.

Попадалось оружие — топоры со сломанными топорищами, порванные знамена, доспехи, стоявшие, словно живые дозорные.

Джем видел покои эрцгерцога и те комнаты, где некогда жил король. Эти комнаты, когда-то роскошные, теперь были полуразрушены. Потолки и полы зловеще прогнулись, ниши потрескались. Изодранные гобелены, полусгнившие диваны и кровати, покрытые истлевшими и заплесневелыми покрывалами.

Повсюду запустение. Здесь жили крысы, пауки, жуки и скользкие черви. Стены отсырели, с них стекала вода. На полу — зловонные лужи. Под источавшими неприятные запахи гардеробами чернели зловещие дыры.

И все же, несмотря ни на что, странствия по замку околдовывали Джема.

Он забрался в кладовую, набитую всяким хламом. Там он обнаружил полуразвалившиеся комоды, и груды пергаментов, и старые картины, и свернутые рулонами карты, и одежду, съеденную молью.

— О Варнава, — выдохнул Джем и медленно опустился на пыльный пол. Долгое, басовитое эхо ответило ему. Юноша вытянул ноги, положил рядом с собой костыли и уселся на обрывок покрытого плесенью ковра. Сквозь прорехи в крыше проникали солнечные лучи, весело обходя остатки черепицы и заросшие паутиной стропила. Солнце согревало истлевшие ткани, играло сотнями зайчиков на всем, что еще могло блестеть.

Джем вздохнул. Он так давно мечтал о том, что, когда они с Варнавой смогут отправиться на разведку вместе, он тоже что-нибудь разыщет в глубинах замка. Что-нибудь необыкновенное! Клад! Сокровища! Пока, за все время, что они с карликом совершали ежедневные обходы, Джем нашел деревянного солдатика в обшарпанном красном мундире, еще — медальон с гербом эрцгерцога, уйму синих и красных наконечников стрел, а как-то раз — пригоршню дроби для мушкета. Любая находка находила почетное место в алькове. Там уже лежала книга с рисунками, колода карт и даже совершенно замечательная дохлая ворона, которую Джем водрузил на каминную полку, но Нирри ужасно испугалась, схватила птицу и швырнула в огонь.