Юлиана Суренова - Книга 6_Путь тени Страница 46

– Что ты! Это великая честь… – Атен чувствовал себя где-то на грани между реальной жизнью и краем грез. Он стоял, не смея и шагу ступить, чтобы не ошибиться, приняв мечтание за явь, а ревность за страх.

– Вот и отлично! – к ним подошел служитель, который, как ясно говорил весь его вид, не упустил ни слова из их разговора. Но Атену было все равно. Что же до Шамаша… Он взглянул на чужака недовольно, однако не сказал ничего. – Я очень кстати оказался рядом. И, конечно же, засвидетельствую ваш договор.

– Это не договор!

– Ну, уговор. Какая разница! Не важно! Поздравляю! – он широко улыбался и вообще выглядел чуть ли не более счастливым, чем хозяин каравана.

– Мати… – Атен был уверен, что его весть обрадует дочь, ведь все девушки мечтают стать женами мага. Но Мати и в этот раз умудрилась удивить его. Она выслушала его не просто молча – совершенно безучастно. Так, словно речь шла не о ней вовсе, так, неизвестно о ком, далеком и совершенно чужом.

"Я хотел обрадовать ее, а она…" – и, махнув в сердцах рукой, караванщик зашагал в сторону городских врат. Бросив на остававшихся быстрый взгляд, сопровождаемый вызванной неведомо чем усмешкой, горожанин двинулся за ним следом.

"Шамаш… -стоило им переступить черту городских стен, Мати позвала бога солнца.

– Что же теперь будет?" – она была не просто напугана – у нее словно сломалось что-то внутри. И страх перестал быть страхом, и боль болью, и даже слезы в глазах показались не жаркими, словно огненная вода, а холодными, как лед в сердце метели.

"Все хорошо… Все будет хорошо", – попытался успокоить девушку бог солнца.

"Но ты… Но госпожа Айя… Я… – мысли летели обрывками снежного полотна, тая в глазах быстрее, чем в лучах жаркого городского солнца. Душа мечтала лишь о том, чтобы забраться в самый дальний край мироздания, спрятаться там, затаиться, вдали от своих мечтаний, обернувшихся вдруг таким сильным страхом, что она даже не думала о том, чтобы попытаться с ним справиться. А губы были готовы шептать слова молитвы, прося кого-нибудь из небожителей снизойти к несчастной смертной и перенести ее… куда-нибудь, все равно куда, главное – подальше от Шамаша.

Потому что… Она была так слаба, а почти что исполнившаяся заветная мечта столь прекрасна… Что он… Она… Госпожа Айя никогда бы не простила их, и… – Как же быть…" "Ни о чем не беспокойся".

"Я не могу! – Мати была готова кричать от отчаяния. – Ведь… Это…" – она бы с радостью убежала прочь, в снега. Ей было не в первой искать в бегстве спасение от самой себя. Но… Но на этот раз она была заперта в повозке заклинанием.

"Ничего не бойся, – по-своему понимая отчаяние в ее глазах, проговорил Шамаш, – я здесь, с тобой. Как ты и хотела".

"Да! Но ты мог просто остаться! Ничего не говоря! Ничего… Это отец, да? Он вынудил тебя?" "Меня очень трудно заставить делать что-то против моей воли, девочка", – грустно усмехнулся он.

"Значит… Значит, это была мечта моего отца. Я понимаю… И она должна была исполнится".

"О чем ты?" – его взгляд стал внимателен.

"Мы же говорили с тобой недавно. Земля мечты… – заглянув в глаза богу солнца, она осеклась. – Не помнишь? Но как ты мог забыть… Это место… Оно действует и на тебя, да? Ты говорил, что защитишь меня, но не себя… Шамаш, кто ты сейчас?" "Тот, кем был всегда. Девочка, ты здорова? У тебя нет жара? Мне не нравится этот лихорадочный блеск в твоих глазах, и…" "Со мной все в порядке! – быстро прервала его Мати. – В порядке. Со мной… Ты…

Ты говорил, что в том сне… В том мире, который был… казался тебе больше, чем сон, ты был колдуном…" "Да".

"Но это был лишь сон! Вспомни, Шамаш! Ты – бог солнца, повелитель небес! Ты…

Позови госпожу Кигаль, или госпожу Гештинанну… Они…" Шамаш качнул головой, повернулся, собираясь уходить.

"Куда ты? Не хочешь слушать меня? Не веришь мне?" "Все-таки, ты не здорова. Я видел по дороге валериану и хмель…" "Нет! Не уходи! Я здорова! Это ты…" "Не волнуйся. Я здесь, рядом, и скоро вернусь".

Он поспешно ушел.

Мати всхлипнула, потерла глаза, сглотнула подкативший к горлу ком, полный горечи боли и обид.

"Это все не на самом деле… Просто мечта… Он не делал мне предложения… Не говорил о любви… Кто Он и кто я! – она легка возле края повозки, свернулась в клубок, глядя на свои руки. – Бог солнца… А если бы Он на самом деле был бы только человеком… магом… Я бы тогда… Я бы… Я… "Мой путь-твой путь, мой дом – твой дом, мой вздох-твой вздох, чтобы жить одной жизнью и уснуть одним сном…" Но это все только мечта… Несбыточная. Поэтому даже сейчас я не услышу этих слов. Он никогда не будет моим… Ведь Он… Он принадлежит другой. Он любит другую… Не меня – я для Него всего лишь маленькая девочка, с которой Он встретился в снегах пустыни. Он сам говорил – я всегда останусь для Него той малышкой… Младшей сестрой, о которой заботятся, которую любят… но не так, совсем не так… – она вновь всхлипнула, утерла рукой нос. – Заговори я с Ним об этом, Он бы рассердился на меня. Потому что это не правильно. Потому что я еще не прошла испытания. Я – ребенок. И не важно, что мне осталось всего несколько месяцев до совершеннолетия, и чувствую я себя совсем взрослой, и думая о будущем не могу не думать и… Не важно. Он бы рассердился. И сам бы никогда не заговорил… Даже сейчас, когда считает себя только человеком… С отцом говорить о помолвке можно, а со мной о любви – нельзя… Вот Он весь в этом! А я… Я бы согласилась даже на ненастоящее, мгновенное счастье… Я бы… – и тут она вдруг осеклась, залилась румянцем. – А что если госпожа Айя слышит мои мысли? – Мати-то думала, что совсем одна, что никто не заглянет в ее душу, ведь одно дело говорить себе и совсем другое – говорить, зная, что кто-то может услышать… – Ох, госпожа Айя, прости меня! Я не хотела…! Я… Я… Я сама не знаю, что со мной творится! Это… Это так тяжело, так больно: видеть, что мечты всех вокруг исполняются, знать, что и твоя мечта может, но… но не сметь даже мечтать об этом! Я… Я просто сойду с ума!" И когда она услышала чьи-то шаги, то не вздрогнула от страха, а вздохнула с облегчением.

"Шамаш, это ты?" – она спрашивала на всякий случай, хотя и не сомневалась – конечно, он. Кто же еще?

"Я принес отвар. Выпей, пожалуйста", – он поставил глиняную кружку со все еще клубившемся над ней дымком на деревянную рейку на краю повозки.

"Зачем?!" – девушка так резко отпрянула в сторону, что повозка качнулась и вместе с ней качнулась и кружка. Еще миг – и она перевернулась бы. Но Шамаш поймал ее раньше, удержал на месте:

"Осторожно. Не ошпарься".

"Что это?" – девушка принюхалась. Пахло чем-то сладким, чуть приторным, и еще – горьковатым. Незнакомо, странно, но не пугающе.

"Эти травы вернут в твою душу покой…"